Второй день наблюдаю в новостных лентах, как обсуждают событие с обмороженными подростками, поехавшими на дачу( сейчас зима), но вовремя додумавшимися вызвать службу спасения, когда поняли, что растопить печь не могут и начинают замерзать. Бесспорно, ребята переоценили свои возможности, но в итоге радует, что все обошлось.
1992 год. Новосибирск. Несколько зимних месяцев из моей жизни. Мне примерно столько же сколько ребятам.
Первый курс института. Живу в бараке на три хозяина ,близ станции метро Речной вокзал. В одной ограде в пяти метрах еще один барак. Родителям в селе давно не платят зарплату вообще. От слова,, вообще,,. Сегодня сложно представить, но они прилежно ходили на работу, получали какие-то талоны на отоварку сахаром, мукой, растительным маслом и надеялись. Все, что могут дать, когда я приеду на автобусе домой, это картохи, моркови, соленья, варенья, зимой мяса, конечно. Денег почти не было. Ездила я бесплатно, так как папа работал в том же автотранспортном предприятии, где ему не давали зарплату. Просто подходишь на автовокзале к автобусу , говоришь, что ты дочь того-то, садишься и едешь. Стипендия моя тогда была ровно и без сдачи эквивалентна двум семьсот граммовым банкам томатного соуса. Не было ничего вкуснее, чем лапша по-флотски с этим соусом и фаршем, что давали родители.
Топить барак было нечем, ходим и разбираем по ночам забор соседей по ограде в дальней части огорода, соседей по улице, отрываем штакетник, где видим, что некрепко прибит и волочим домой. Угля тоже нет, днем высматриваем кому привезли, и если они ленивы и не сносили его в углярку в течение дня, то ночью делаем с подружкой несколько ходок с ведрами к угольной куче. Уголь тяжелый, особенно, когда нести далеко. Помню, через некоторое время от ворованного некачественного угля полностью засорилась труба и печь перестала топиться, шел только густой дым, в доме стоял жуткий холод, я брала все одеяла со второй кровати, что была в комнате, накрывалась ими всеми и только так могла заснуть. Пришла родственница, она же хозяйка дома ,увидела, что покрывала и одеяла не так лежат и сразу же позвонила маме, донося, что у Марины, кто-то живет еще, а так не договаривались…Мы пытались чистить, лазили на крышу, стучали, жгли в печке резину , но увы…На печке варить стало невозможно. А потом еще и плитку однокомфорочную забрала та же хозяйка-родственница. Я помню это ощущение холодной жадности и мелочности её, которое сквозило в отношении ко мне. К нам не относились, как к детям. Тогда так не было принято что ли, советское наследие, что поделать. Я помню, как дядька стал заниматься коммерцией( в то время это так называлось), открыл шкаф, где висело курток десять всех цветов радуги, и сказал: племяш, выбирай любую куртку себе, ты говорила , что не в чем ходить на физкультуру. Я ощутила себя в сокровищнице мира - Эльдорадо! И выбрала бирюзовую. А через два дня приехала его мать( та же родственница) и в мое отсутствие молча и без объяснений забрала ее обратно. Это я с годами поняла всю ущербность таких родственных отношений, но тогда было обидно. А куртку мне купили только весной. Бабушке, как ветерану труда и тыла , дали талон , который она обменяла на куртку жутко кирпичного цвета, но качественную, в деревенском магазине. По физре у меня навсегда остался незачет, плюс две сломанные лыжи.
Магазины были пусты, кроме маринованных огурцов и березового сока в трехлитровых банках, на полках мало что могло стоять. Появлялся другой рынок. Кушать было особо нечего, покупаем в киоске сигареты пачкой (еще первые, с ментолом) и торгуем после учебы поштучно. Иногда покуриваем и сами. Взрослость виделась такой. Покупаем сникерсы и марсы коробками и торгуем у входа в метро поштучно. Навар был, помню, колоссальный. Мы этих конфет переели на всю жизнь. С тех пор я их терпеть не могу. Зато это был первый опыт мощнейшей коммуникации и успешных прямых и тепленьких продаж. Навсегда запомнила деда, который приходил каждый день за « заморской конфетой», потому, что с моих легких уст о том, что там орехи, а это белок и энергия, соответственно, Бабка его будет в восторге. Откуда я это знала? Да фиг его знает, придумала, наверное, а оказалось правдивым научно доказанным фактом. Чего мы только там не придумывали, чтобы продать.
Потом мы шли в пельменную, что на Зыряновской, и ели пельмени. Я помню тот столовский интерьер,запах пельменной, немного кисловатый и пряный от перца , все пространство в пару, всегда идущий мороз по полу от входящих людей, что открывали двери, и холодные сидушки стульев. Ощущение диссонанса имело место быть всегда: было очень вкусно и дико мерзли ноги, оттого неуютно, и полного наслаждения не было. Подносы коричневые , вилки алюминиевые, всегда много народу и гам. Ароматный прохладный компот в граненых стаканах. По дороге обратно покупаем пельмени « Русские» заводские в розоватых картонных коробках про запас. Именно их вкус я любила больше всего и когда много сметаны…Это было полным наслаждением).
При этом успеваем съездить на трамвайчике на Советскую в магазин тканей , купить красивую ткань(несмотря на отсутствие большого выбора в магазине) и сшить платья (как у принцесс) к новому году, 1993 –ему ,который отметим вдвоем в нашем же бараке, но уже живя вместе в ее арендуемой части. Хорошо шила, в основном она, я хорошо вязала. Пряжи для вязания тоже не было. Иногда « выбрасывали» (это означает, что был небольшой завоз и можно было успеть купить, не глядя) колючую натуральную пряжу, блекло окрашенную в разные цвета . У меня был такой свитер, который я связала, со временем рукава вытянулись до полутора метров и можно было делать заявку на лонгслив).И без особых курсов и практик это все было в нас вложено. Жизнью.
В магазине нет ничего, кроме трехлитровых банок огурцов и кукурузной крупы. Иногда у нас нет денег даже на это. Однажды недели две подряд ели только кукурузную кашу, насколько я помню, она ее не любит до сих пор.
Телефонов не было, были пункты телеграфов, похожие на почтовые отделения, кстати, они и находились рядом всегда. Ближайший был на улице Восход. Но междугородние звонки были не по карману. Поэтому звонить родителям, я в область, она в Иркутскую, ходили в гостиницу Обь, что у реки( сегодня Ривер парк отель). Ходили вечером, меньше народу было. Та же гостиница, изменилось только название. Первый этаж, большой холодный холл, пустынно, несколько лампочек, что светят желтым светом. И телефон—автомат на стене, который принимал двухкопеечные монетки. И вместо 15 копеек (не помню, или 10?) можно было говорить между городами минуту за две копейки. А еще там был теплый стационарный туалет. В нашем бараке такого удовольствия не имелось. Поэтому походы в гостиницу были ценны для нас вдвойне.
В бараке не было и воды, ближайшая колонка со слабым напором и горой наледи находилась на расстоянии метров четыреста. Были большие дни стирки. Не было туалетной бумаги, не было женских прокладок, не было полиэтиленовых пакетов, не было жидкого мыла, не было интернета, смартфонов, службы спасения, как таковой, тоже не было. Был один универсальный номер 02. На улицах стали появляться первые « советские бездомные, нищие люди », что в то время воспринималось, как само собой разумеющееся. Все знали, что это бывшие жильцы отжатых квартир красными пиджаками. Появлялись первые маршрутки-рафики. Ощущение, что сегодня вызвать беспилотное такси, наверное. Первые люди туда садились с надменным выражением лица избранных. Это было поначалу, потом привыкли).
Я вот вспоминаю, а читали ли мы книги? Да, читали,и ,думаю, немало. Я была записана в НГОНБ на Советской и частенько выходила из зоны « барачного выживания» в мир иллюзий.
Через стенку барака жилье снимал, так называемый коммерсант того времени , мы его прозвали Лошарик. Он делал там своими руками деревянные массажеры для сидений в автомобилях. Считал себя достаточно успешным, соответственно ощущал себя эксклюзивным самцом- полигамом и, имея жену и ребенка, постоянно намекал на то, что он «не прочь» . Часто ощущение успеха развязывает человека морально, люди с изначально низкой самооценкой этому подвержены особенно. Поэтому наши люди 90-хх, вырвавшись из плена железного занавеса, сбросив оковы приличий пускались во все тяжкие. Где уж до высокой самооценки в стране уравниловки и полного уничтожения всех мужских и женских личностных качеств. Как же мы троллили этого Лошара! Как- то закрыли его там на день и забыли , но так хитро, что он не понял и вынужден был взывать полдня, пока мы его не услышали, а за спасение платить своей поделкой). Много лет где-то валялся массажер из деревянных шариков, попадаясь на глаза, каждый раз напоминал об одном из самых счастливых времен жизни- Юности , в которой не было ни страха, ни уныния.
Если вам показалось интересным, как я пишу, вы можете почитать другие мои статьи том, как мы выживали в девяностых, будучи студентами, о том, как я перенесла ковид, как умирали в моей плате, о том, как выживают люди в деревнях сегодня
Статья о реальной встрече с педофилом