Сильно не понятны для нас сегодня — откуда все-таки взялись эти самые вихри враждебные с гидрами пролетарских революций. На селе крестьяне в дореволюционные времена имели по 2–3 лошади, 5–6 коров, десяток–другой овец, кур без счета, пасеку. Икра и мед, о чем сообщают старожилы, стояли в бочках. Водка, меньше, нежели четвертями, в деревнях не покупалась. Куда все это позадевалось после улучшительной революции, проведенной, что выясняется, масонами?
Так никакие пролетарии, что выясняется, в революциях участия вообще никакого не принимали (а уж крестьяне — так и подавно). Зимний «штурмовали» откровенные бандиты под командованием Леньки Пантелеева и финансируемые Лейбо Бронштейном — главным еврейским вожаком русской революции. Причем, потому-то ночью и «штурмовали», что Керенский, глава Великого востока народов России, являясь по масонской части подчиненным Лейбо Бронштейна, взявшего себе фамилию Троцкий, являвшегося эмиссаром от «Мемфис Мицраим» в России, позвонил своему шефу по телефону и передал ему принеприятнейшее известие.
Ну, и какого же рода было это известие, если глава всего-то улучшителей быта, кем обычно считают революционеров, так вдруг заволновался (промедление — смерти подобно!!)?
Так все просто. Керенский получил от Австрии предложение заключить сепаратный мир. То есть Австрия к тому времени полностью выдохлась и продолжать войну больше была не в состоянии.
Ну, и чем, как ни крахом революции, такое могло закончиться, если на следующее утро сообщение о победе России в войне появится в утренних газетах? Ну, как по планам масонов ее после этого расчленишь???
Да никак. Она, наоборот, в считанные недели, собрав свои силы на Германском фронте, ударит напоследок по уже давно стоящей за возможностью сопротивляться Германией (летом Германия такое же предложение о сепаратном мире отсылала Львову, но он, так как «Великий Восток Франции» приказал ему от этого отказаться, предложение Германии игнорировал).
И что ж могло случиться, если бы Керенский не сообщил Троцкому, что промедление смерти подобно?
Россия невероятно бы возросла: присоединив к себе Иран с Ираком, тем выйдя на берега Индийского океана (о таком любливал мечтать в годы взлета своей политической карьеры сын русской мамы и папы юриста Владимир Жириновский), оттяпала бы у Турции Босфор с Дарданеллами, выйдя в Средиземное море в качестве здесь хозяина, отжала бы у проигравшей войну Германии ее часть Польши, причем, никто не гарантировал бы, что и Восточную Пруссию в придачу, оттяпала бы у Австрии Закарпатье и ее часть Польши, у Румынии — Черновицкую область.
Турция, пятую часть которой к тому времени уже топтал сапог русского солдата, а с ней третью часть Ирана и третью же часть Ирака, лишившись связи с Германией и оказавшись одна, тут же сдалась бы на милость победителя. А победителем была наша, между прочим, страна, которой пришлось бы отдать проливы, тем запустив Царскую Россию в Средиземноморье! Англия бы, наш союзничек липовый, просто удавилась от такого — что говорить о масонской Франции с ее «Великим Востоком». Уолл-Стрит мог уже и не накладывать на себя руки: мы их «резервный банк» в считанные годы разорили бы и пустили богатства мировой олигархии банкиров по ветру (они умерли бы достойно: не с Иудиной петлей на шее, а от сердечного приступа).
Вот как раз для того, чтобы такого не случилось, и были в Россию впрыснуты масоны. А потому в ту же ночь Бронштейн по тревоге поднимает своих бандитов (а платил он им более чем прилично — им после выплат причитающегося вознаграждения даже не требовалось грабить ювелирные магазины — настолько плата бандитам за мелкие услуги была велика). И Ленька Пантелеев ведет эту до зубов вооруженную ватагу, обвешанную маузерами и шашульками, отнятыми у городовых, гранатами и пулеметными лентами, черным ходом в Зимний дворец. Понятно, никому и в голову не приходит отчаянная мысль этим головорезам как-то и пытаться сопротивляться. Да вообще-то и некому: в Зимнем лишь безусые мальчики юнкера, щенки по-нашему, и бабы в штанах — как бы воненные все равно что (ох уж и штанишки эти свои они потом отстирывали, наделав в них от страха и хорошо, если только по малому). Там они арестовывают — кого надо. А кого не надо — того никто и пальцем не трогает. Керенский, например, после того, как большевики сбегут в Москву, кинется вслед за ними…
И, получив инструкции, отправится на Запад организовывать белое движение. Как-то у нас все забыли, что главным тезисом Ленина до революции была именно гражданская война. И какие там и зачем красные при полном отсутствии белых?
И все почему? Не возьмется за винтовку юнкер, возьмется за вилы мужик. А вот тогда — кто его еще и знает — сможет ли башкирец или венгр с пушкой и пулеметом одолеть пусть и безоружного, но самого что ни на есть настоящего русского мужика с грязными навозными вилами? Француз, к примеру, не смог: от шестисоттысячной армии в Европу вернулось около тысячи оборванцев, более уже ни на что не способных. Какое там при таком раскладе — война и немцы?
Вот потому-то Керенский организовывать супротивников для большевиков, следуя большевицким же инструкциям, укатил в Англию, а Львов это сопротивление организовывал уже во Франции. Но там пусть деньги и пообещали, но евреев трогать при этом не велели…
Вот теперь и пойми — как можно воевать, не трогая тех, кто на 98%, за исключением единственного как-то странно в эту компанию затесавшегося грузина, представляет собой первые 50 лиц советского государства?..
Итак, штурмом взяты винные погреба Зимнего дворца. Но бес-кровная, то есть кровно родственная бесам, — что на поверку — именно бесовская революция, о чем мечтали большевики (правильнее — всемирная олигархия банкиров), под матюганы ленинско-троцкистской гопоты и звон разбиваемого стекла — вершится. Понятно, иные банды захватывают той же ночью телеграф и другие важные государственные учреждения.
Но кто же они все такие?
Бандиты, что распрекрасно известно, национальности не имеют. А в ту пору очень было удобно использовать как подданных российской империи инородцев, как то башкир или латышей, так и иностранных подданных — венгров или китайцев. Всем им большевики раздавали оружие и платили хорошие деньги, которыми их снабжал в ту пору кайзер: Германия боялась, что в Россию вернется национальная Русская власть. А потому много дешевле было откупиться, чем терпеть поражение в войне. Да и к грабежу отдаваемым им Брестским договорам русских территорий пора было бы уже и преступать…
Собственно, здесь-то немец и попался на масонского крюкана: его сгубила жадность. Вместо того чтобы срочным порядком перекинуть все своим войска с Русского фронта на Западный и в пару недель раздолбать врага и войти в Париж на белом конике, тем и отсудив себе во владение на времена вечные: Бельгию и Нидерланды, Данию и с пол Франции, а впоследствии и полакомиться их заморскими территориями, кайзер отряжает полтора миллиона немцев для оккупации подаренных большевиками «миром»: Юго-Запада России по Ростов-на-Дону, Закавказье, Прибалтику, Финляндию и даже Романов-на-Мурмане — просто золотой стратегически важный объект, построенный Николаем II в военное время и соединившим его железной дорогой, проведенной по вечной мерзлоте (чего большевики повторить не смогут уже с экскаваторами и бульдозерами). И пока немцы занимались грабежами на подаренных им их шпионами русских территориях, так как у них в стране давно стоял голод — корни папоротника на муку мололи, американцы присылали свои войска в порты Англии и Франции по 100 000 солдат в месяц. Ну, скопились когда достаточно, тогда и врезали немчуре, заодно устроив и у них в тылу пролетарскую революцию. Так что в данной ситуации фраера, то есть немчуру, сгубило лишь единственное, о чем они могут теперь только сожалеть — жадность.
Итак, разбираем вихри враждебные. Собственно, как можно называть людей, за деньги совершающих вооруженные нападения?
Да только лишь бандитами. А бандитам все равно — кого убивать: врагов исправно платящей им бешеные деньги власти (практически в размере контрибуции) или потрошить попрятавшихся по домам буржуёв. Главное, чтобы было, на что пить или что проигрывать в карты.
Но одно дело убивать, а другое дело быть убитыми. Слыхивали мы, что при штурме Зимнего семеро революционеров пали смертью храбрых в борьбе роковой. Но как же это по настоящему-то случилось?
Так арестовали временных, которых никто, собственно, и не защищал, и занялись своим привычным делом: грабежом и поисками спиртного. А кто ищет, как распрекрасно известно, тот всегда найдет: вина в винных императорских погребах оказалось просто море. Но вот штопора ни у кого не оказалось. Тогда стали открывать бутылки по-гусарски: шашулькой ее хрямс... Но кто ж точил эти шашульки-то, отобранные у городовых, и кто рубать ими хоть как-то сносно мог? Это ж бандиты их на себя для форсу нацепили. И вот — пригодились…
Потому-то рэвлюционэры эти наши и наглотались стекла. А наутро, как подвал открыли, а там все в вине, бутылках, телах: то ли мертвых уже, а то ли еще живых. И что самое-то главное — все это под густым слоем блевотины…
Ну, и как их, болезных, оттуда теперь прикажете выковыривать? Каким замысловатым приборчиком?
Какого-нибудь сторожа под пистолетом у виска заставили поснимать с них сапоги. А затем их товарищи (от: товар ищи) брали за голые пятки (а за что ты такую мразоту еще возьмешь?) и тащили вверх. Понятно, эти пламенные рэволюционэры своими бóшками пересчитывали все имеющиеся на ведущей в подвал лестнице ступеньки. И сваливали их всех в одну кучу. Кто очухивался, отползал себе с миром — мараться об него и здесь никто не желал: утро все-таки соискатели товара пусть и с похмелья, но пока еще терёзвые до убийственности в стекло.
Но семеро, судя по последующим по ним фанфарам, самых смелых — не очухались. А уж от чего они окочурились — от смертельной дозы вина ли (портвейн хорошей выдержки может быть 40º, но пьется как компот), стекла ли в кишках, или все же от ступенек по мозгам (но откуда бы у них еще и мозги?) — то так и осталось тайной за семью печатями пролетарской революции, наследующей бес-кровной. Но «штурм» все же на редкость удался: несмотря на понесенные жертвы (в борьбе роковой) протрезвевшие поутру товар-ищи, выжившие со столь тяжелейшего бодуна (как никак не хухры какое там мухры, а самые что ни есть царские закрома чистили!), что затем выяснится, захватили власть…
(Продолжение следует)