Ранее: часть 1 , часть 2 , часть 3 , часть 4 , часть 5 , часть 6
Ночь уже ослабила свою хватку, но день не спешил вступать в права. В этот короткий промежуток времени мир будто замирает. Замирает, ожидая того, что же будет в новом дне? Принесёт он радость или печаль. Может он станет для всех последним, а может, будет началом нового мира.
- А ну просыпайся, лежебока. – завопил над ухом Борщ и плеснул на меня ледяной воды.
Пока я соображал, где вообще нахожусь, этот здоровый мужик стоял надо мной и надрывно смеялся.
- Вставай, вставай. – повторил он. – Сегодня на рынок поедем. Тут, недалеко. Если сейчас тронемся, то до того, как росы обсохнут, уже на месте будем.
Вот уже неделю я жил у Борща. Мне было выделено место на сеновале, где приятно пахло травами, было тепло и мягко. Хотя, скажу я вам, сено всё же иногда кололось. Отчасти мне даже начинало это нравиться. По местным правилам в хозяйском доме чужому мужчине можно было ночевать только первую ночь, будучи гостем. Далее, если он не собирается породниться с семьёй, спать в хозяйском доме, так сказать, не красиво. Это правило меня не смущало. Скорее, мне даже наоборот было удобнее ночевать на сеновале, ощущалась некая свобода, независимость. Да и всё остальное мне тут очень нравилось, не считая косых взглядов от местных и постоянного чувства, что на меня смотрят сверху, в прямом смысле слова. Даже некоторые дети были крупнее меня.
Из событий за всю неделю, которые можно было бы описать, ничего такого не происходило. Мы достаточно быстро подружились с Ясной. Цветана тоже не испытывала ко мне большой неприязни, хотя временами казалось, что ей не по нраву то, что её дочка тратит своё время на оборванца потерявшего память.
Из того, что меня впечатлило или даже потрясло, стало простое зеркало. Третьего дня Ясна попросила меня помочь передвинуть сундук в её комнате. И именно в этой комнате, на большом дубовом комоде стояло зеркало размером в блюдце. Ясна пояснила, что зеркало очень дорогие, и его подарил ей отец. А вообще, зеркал в округе не много. Вроде, когда-то давно что-то случилось такое, что привело к уничтожению и запрету зеркал из стекла. Сейчас же, зеркало можно достать, но сделать это не просто. Мастеров, которые умеют их делать, нет.
Именно в тот момент меня посетили мысли о том, что я не знаю, как выгляжу. По какой-то причине меня не интересовало это ранее. Я даже не задумывался. Было достаточно того, что у меня две руки, две ноги и всё остальное, что казалось нужным.
С опаской заглянув в отражающую поверхность, я рассмотрел незнакомое мне лицо. Небрежная борода щёткой, всклокоченные светлые волосы. Серые глаза, шрам от левой брови через щёку. Как и у всех, кто мне тут встречался, у меня были заострённые зубы. Поневоле я провёл по зубам кончиком языка. Для меня это стало нечто вроде открытием. Осознание, что до этого я вовсе не задумывался о том, есть ли у меня зубы, окатило меня кипятком. Мысли зароились в голове как разогнанные с гнилого яблока мошки.
Кто я, всё-таки? Откуда я пришёл? Что я делал в ночном лесу, один, в яме? Почему я ничего не помню? И почему всё столь незнакомое кажется мне привычным, но в то же время абсурдным?
Какими-то особыми физическими данными я не отличался. Худой, с заветренной кожей. На вид лет двадцать пять, может больше, а может меньше. Трудно понять. Можно сказать, что рядом с деревенскими я выглядел даже каким-то болезненным, замученным. Может быть даже убогим.
Убогий. Какое смешное слово.
Первым делом я попросил Ясну подстричь меня и подровнять бороду. Вообще, мне очень хотелось побриться, но Ясна объяснила, что косых взглядов станет больше. На скоблёнорылых смотрят с недоверием, так как чаще всего они пришлые. А от пришлых добра ждать не следует. Было решено сделать мне стрижку на две стороны с пробором. Что бы уши были прикрыты волосами на треть. А бородку Ясна мне подровняла и придала ей форму стакана, оставив по щекам ровную и не длинную щетину. Как она объяснила, так носят на той стороне большого оврага и у местных, в случае чего, вопросов будет меньше.
Утро было прохладным. Борщ объяснил, что завтракать будем на ходу, дабы не тратить время. Мы погрузили на телегу приготовленные с вечера товары и уже готовы были тронуться. Не успели мы выехать за ворота, как нас догнала Ясна. Она протянула мне узелок с пирожками и сказала, чтобы я не вздумал потеряться в пути. Девушка обняла и поцеловала отца. Смутившись, и замешкавшись на мгновение, она рванула с места ко мне. Крепко обняв меня за шею и поцеловав в щёку. Увидав моё смущение девушка залилась краской и хихикнув убежала в дом.
- Смотри. – без эмоционально произнёс Борщ. – Я любой выбор дочки поддержу. Да и знаешь, из тех, кто тут изгородь мне метит, ты не самый плохой выбор. Но, коль обидеть вздумаешь, я не посмотрю на то, что ты для меня сделал. Ножницы возьму, какими слобням шерсть стрижем, и запортки свои будешь вспоминать только.
Я неловко постарался оправдаться, мол сам был удивлён. На что Борщ только рассмеялся и рассказал историю, как он встретился с Цветаной.
- Было это годов шестнадцать назад. Ну да, Ясне пятнадцать. Значить шестнадцать годов назад это и было. Цветане тогда семнадцать было. Ну, а мне уже цельных двадцать семь. Поехал я как то на рынок. Как раз на тот, на который мы с тобой едем. И как овраг проезжал, смотрю, а там телега перевёрнутая валяется и старик кричит какой-то. Я туда скорее. Оказалось, вёз он многоногих в бочке, а те твари бочку и прогрызли. Слобня его придушили и жрут. Дед этот стоит на телеге, отбивается граблями. Ну, я подоспел, распинал тварей. Силищи у меня тогда хватало. А как потом смотрю, под шкурой девица прячется. Смотрит на меня глазами перепуганными, влажными от слёз. Красивая, тонкая. - Смотрю я на неё и влюбляюсь. И было хотел уже имя её узнать, да только меня сзади как по темени бревном приложил кто-то. Свалился я, в глазах огни замелькали. Слышу только, дед там чего-то разорался, хаять начал кого-то. А как в себя пришёл, так Цветану и увидал.
- Дед тот, батей еёшней оказался, будь Кондратий с ним ласков. А та девка под шкурой, сестра еёшная. Цветана тогда вперёд поехала, а как батю своего из виду потеряла, так назад кинулась. Думала она, что я грабитель, что напал на них. Вот и приложила. И понял я тогда, что вот только такая баба мне и нужна. Луну спустя нам батя её браслеты и надел на руки. – в подтверждение своих слов Борщ закатал рукав и показал мне широкий серебряный браслет с витиеватым орнаментом, надёжно закованный на запястье.
- И ведь я тоже просто на рынок вот так утром выехал и ничего не предсказывал такого себе. А оно вот как вышло. – Борщ откусил кусок пирога, кхекнул и, роняя крошки себе на бороду, продолжил. - Знаешь, Безымянный. Жизнь она ведь не такая, что бы чего-то от неё ожидать. Никто и ничего тебе с неба не спустит. Тут либо платить за всё нужно, либо оказаться в нужном месте. А это уж от тебя всё зависит. Вот тогда я бы не брякнул бате Цветаны, что за спасение его жениться на дочери хочу, может, по сей день один бы и жил. И, если бы и отказал старик, я бы не потерял ничего из того, что имел. А вот если бы я сам не брякнул, потерял бы многое из того, чего у меня сейчас есть. Так что, смотри у меня. Коль обидишь, потеряешь запортки свои. – мужик расхохотался так, как будто рассказал смешную историю.
Путь действительно был не дальним. Мы проехали через необычно тёмные заросли, затем спустились в овраг. Тот самый, как отметил Борщ, в котором он и влюбился. Накатанная дорога тянулась через эту сырую расщелину в земле, упиралась в туннель, явно рукотворного происхождения. По другую сторону дорога резко пошла на подъём и вот уже мы оказались в берёзовой роще. Чёрные стволы со светлыми полосками казались мне неправильными. Берёзы должны быть совсем другими, но я не мог вспомнить какими именно. Что-то в моей голове сопротивлялось этому. Как будто две правды сражались за одно место в памяти.
Среди берёз уже располагались люди. Кто-то раскладывал товары, кто-то просто подготавливал место, кто-то просто пил брагу. Борщ приметил небольшую полянку и направил своего зверя туда. Не теряя времени, он достал котёл, указал, где набрать воды. Пока я ходил к ручью, мой спутник расставил сундуки и разжёг костёр.
- Ну, вари свой суп имени меня. Сейчас народ подтянется голодный, мы их и удивим. – велел он мне, а сам принялся раскрывать сундуки.
До полудня дела шли у нас весьма неплохо. Товары раскупались, а зеваки, подтянувшиеся на запах, всё больше интересовались тем, что это за тёмное, бархатистое варево в котле. Когда же пришло время угощать людей, смелых оказалось не много.
Наконец, один из мужиков решился отведать. Пока остальные ожидали, как мне казалось, его скоропостижной кончины, этот мужик, с шапкой их рыжего зверя, осушил до дна чарку. Занюхав собственной шапкой, он зачерпнул со дна миски гущу и смело отправил себе в рот. Недолгое молчание и мужик заявил, что супец весьма неплох. Ну, тогда и остальные подтянулись.
Базар напоминал больше какой-то праздник. Все веселились, кричали, ругались. Кто-то даже дрался. Пойдя прогуляться и посмотреть на товары, я задержался у одного лотка. Сухенький старик продавал вырезанные из кости гребешки, заколки и шпильки. Мне очень приглянулась одна заколка. Фигурка в виде рогатой рыбки с длинным хвостом. Хотелось подарить такую Ясне, но жаль, денег у меня не было. Смекнув, что я всё-таки неплохо поработал и могу попросить монету у Борща, я обратился к старику с просьбой не продавать заколку до моего возвращения. Сбегав за деньгами и сделав свою первую покупку, которую мог осознать, я продолжил прогулку по рынку каким-то особенно счастливым.
- Эй. Постой. – послышалось мне. Будто показалось. Будто голос звучал у меня в голове. Я обернулся, но никого рядом не было. Шагнув дальше, я чуть не столкнулся с женщиной в белом платье. Красивая, темноволосая. Она стояла передо мной, будто появившаяся из пустоты.
- Постой, говорю. – она прошептала мне на ухо почти прикоснувшись кубами. – Не спеши.
- Извините. Я вас не толкнул? – почему-то я начал лепетать перед ней, как будто мне угрожала страшная расправа. Однако я отлично понимал, что женщину я не толкал. Скорее, она на меня наскочила.
- Колечко у тебя интересное. Не продаёшь? – игриво спросила женщина и жестом указала мне на руку.
- Нет. Да оно и с пальца не снимается.
- А может, поменяемся? Смотри, что у меня есть. – женщина сверкнула перед моим лицом зеркалом в серебряной оправе. Я глянул на своё отражение и всё вокруг исчезло. Я был совершенно один в какой-то ненормальной, пугающей белой пустоте.
Небо, деревья, люди. Ничего этого тут не было. Только бесконечная белизна. Звуки, запахи, да как будто само время перестали существовать. Сделав шаг, я начал стремительно погружаться, а может и наоборот, взлетать. Я не понимал, двигаюсь я или остаюсь неподвижным. Если я падаю, то вперёд или назад?
Я позвал Борща, но даже голос не хотел разлетаться в этой белой пустоте. Словно сухая листва слова опадали рядом со мной.
В голове мелькнула мысль, что тут можно сойти с ума. Тут же всё тело охватила дрожь. То мне казалось, что вокруг безумно холодно. То напротив, становится жарко. Не хватает воздуха. Слишком ярко. Слишком тихо.
Я метался в этой пустоте. Барахтался как муха, упавшая в молоко, пытаясь отыскать глазами хоть что-то. Но, это трудно сделать, если вокруг нет вообще ничего.
В какой-то момент мне показалось, что у меня нет мыслей. Вроде они тоже растворились в этой пустоте. Чувство похожее на то, когда на границе сна ты вдруг встрепенёшься, что-то вспомнив, при этом осознав, что уже почти спал. Я судорожно начал вспоминать всё, что до этого было в моей голове. Как выглядят слобни, кто такие кваки, почему Мямле досталось от Летавца. Как выглядит Борщ, как улыбается и смеется Ясна.
Вспомнив Ясну, я почувствовал, как что-то острое врезается мне в ладонь. Это была купленная мной заколка. Я всё ещё держал её в руке и неосознанно сжимал. Острый край впился мне в ладонь и капля крови, скользнув по руке, упала куда-то вверх, в пустоту, оставляя за собой быстро тающую багряную полоску.
- Что же тут такое творится? – будто сам себя спросил я.
- Ничего не твориться. – послышался до боли знакомый голос. Это был мой голос. Возле меня стоял человек. И этот человек был мной. Или я был им. Он посмотрел на меня, усмехнулся и пошёл в пустоту. Я пошёл за ним, но очень скоро понял, что иду впереди, а он идёт за мной по пятам.
Повернувшись и пойдя к нему навстречу, пытаясь держать хоть какие-то мысли в голове, я просто натолкнулся на зеркальную поверхность. Всё это напоминало сон. Тот сон, когда вокруг тебя происходит какая-то несуразица, и ты понимаешь, что так быть не должно, но воспринимаешь как должное.
Отражение, в безграничной зеркальной поверхности, постояло немного, просто развернулось и ушло. Я поступил также, подумав о том, что это может я лишь отражение? Или я схожу с ума? Или я и был сумасшедшим и всё увиденное мной, лес, бандиты, апостолы слепых богов, это лишь бред человека с больным сознанием? Может быть, я вовсе умираю и эти видения, всё что я пережил за последнее время, лишь игры разума?
Вращаясь в этой пугающей белизне подобно волчку, я зацепился взглядом за чёрное пятно. Это был стол. Обычный, тяжёлый стол из дерева. А рядом стулья. Это было хоть что-то, что могла дать моим глазам желаемую пищу.
Странно, но как бы я не старался к нему приблизиться, стол оставался всё также далеко. Шагов десять, может даже меньше. Но, это было непреодолимое расстояние. Вначале это злило, потом расстраивало. А после, мне просто хотелось рыдать.
Я оставил все попытки дотянуться до стола, как будто он был чем-то, что сможет меня спасти, и просто смотрел на него. Отчего-то возникало странное чувство, что и стол смотрит на меня. Это странное чувство, что тебя сверлят взглядом. Не просто рассматривают, а пытаются найти изъян. Ты чувствуешь себя неловко, начинаешь спешно соображать, что в тебе может быть не так. Начинаешь думать о том, что лучше отвернуться и не замечать, и тогда противный взгляд потеряет интерес.
Отвернувшись и сделав вид, что рассматриваю что-то очень интересное в белой пустоте, я начал представлять, как этот стол уходит. В моих фантазиях он перебирал ногами подобно скакуну. Шёл рысью, потом переходил на галоп и скрывался из виду. Но… Где-то глубоко внутри мелькнула мысль, что стол хищный. И каким бы бредом это мне не казалось, а образ ужасного стола, питающегося человеческим мясом, быстро поглотил образ стола – скакуна. Теперь этот кровожадный монстр крался ко мне подобно дикому зверю и готовился напасть. Наверняка он уже у меня за спиной.
Развеять все страхи можно только одним способом. Я резко повернулся и чудом не закричал. Стол и стулья стояли на расстояние вытянутой руки. А за столом сидела та самая черноволосая женщина в белом платье.
Тонкие, будто нарисованные черты лица, не имеющие изъяна, приковывали взгляд. От жёлтых, горящих огнём глаз потели ладони и по спине бежали ледяные мурашки.
- Садись, коль пришёл. – мелодичным, спокойным голосом пригласила меня женщина.
- Спасибо. – машинально ответил я. – Только я не собирался приходить.
- А это уже не важно. Тут ты по моей прихоти. Но вот, сдаётся мне, ошиблась я и ты не тот, кто мне нужен?
- Так может, я тогда пойду? – не смело уточнил я.
- Ну, ты садись. Поговорим. Твой слепой камень, зачем он?
- Какой камень? – почему-то мне представился огромный камень размером с голову Борща. В моей фантазии он был с глазами, но они были слепы. Толи у меня разыгралась воображение, толи это место на меня так влияло.
- Кольцо твое убогое. Ему цена в одну краюшку хлеба. А вот камень в нём не простой. Зачем он тебе? – женщина пристально сверлила меня взглядом и казалось, что она пытается прочесть мои мысли. – Ты ведь и сам не знаешь?
В ответ я просто пожал плечами. Женщина жестом попросила мою руку. Схватив меня за ладонь она начала рассматривать кольцо.
- Очень старое. Я даже не знала, что слепой камень может быть таким старым. Но, он странный, почти прознанный. И его сила. Она вовсе не такая, как у остальных. – как будто сама с собой разговаривала странная особа. Она попыталась снять кольцо с моего пальца. Я почувствовал сильную боль, страх, панику. Отдёргивая руку, мне на секунду показалось, что я умираю.
- Я не знаю что это за кольцо. Не знаю, откуда оно у меня. Я даже не знаю кто я такой. – закричал я.
- Какой ты шумный. – спокойно, без малейшей эмоции ответила женщина. – Шумный и странный. Но, в этом месте я не смогу ничего узнать. Оно не существует. И, пока мы в нём, мы тоже не существуем. Не существуем так, как принято существовать. Скажи мне, человек без памяти, ты бы хотел вспомнить?
- Конечно. Я хочу вспомнить кто я и откуда.
- А ты не боишься того, что ты можешь оказаться тем, кем тебе не понравится? – слова женщины меня обескуражили.
Действительно, я даже не задумывался над тем, что воспоминания могут оставить больше вопросов, чем дать ответов. А то и вовсе, я могу вспомнить вещи, возможно, специально забытые. Но, всё же, я хотел вспомнить.
- Я хочу вспомнить. Пусть даже воспоминания мне не понравятся. – твёрдо заявил я.
- Хорошо. Будь по-твоему. Приходи на проклятую мельню. Тут, недалеко. Я буду тебя ждать. Мне тоже интересно узнать, кто ты, или что ты такое. А ещё, я очень хотела бы получить это колечко. Может мы сможем найти выход и договориться. Придёшь? На проклятую мельню? Ну, на ту, где бесчинствует Бажена. Та, что крадёт у мужчин время. Не испугаешься Бажены?
- Я так понимаю, Бажена это ты? – её спокойствие начинало меня раздражать.
- Ты смышленый. Бажена это я. Приходи на проклятую мельню. Я буду тебя ждать. – женщина протянула руку и легонько коснулась моего лба. Некая невидимая сила подхватила меня и стремительно потащила в пустоту.
Несколько мгновений я ещё мог видеть, как быстро от меня удаляется стол с сидящей за ним Баженой. Затем всё это растворилось в бесконечной белизне. Что-то подбросило меня и ударило спиной о землю. И только в этот момент я увидал небо, чёрную листву и сидящую на ветке птицу.
Вокруг не было ни души, но это была всё та же берёзовая роща, куда мы с Борщом приехали утром. Белая пустота, Бажена, все те переживания, что я испытал, показались одним маленьким мгновением.
Погода заметно испортилась, дул холодный ветер и очень хотелось пить. Спустившись к ручью и утолив жажду, я решил возвращаться в деревню. Дорогу я запомнил хорошо, да она и не была очень сложной. Но вот идти пешком по холоду оказалось крайне неприятно.
Стуча зубами и пытаясь унять дрожь, я добрался до деревни уже затемно. В хате Борща ещё горел свет, и я несмело постучал в окошко.
- Кого там давно не били? – раздалось из хаты и в дверях показался хозяин. – Кто тут?
- Это я. – больше мне на ум ничего не пришло.
- Кто я? – Борщ протянул фонарь и посветил на меня. Его глаза округлились, и руки задрожали. Поставив фонарь на крыльцо, он сгрёб меня в охапку и, затаскивая в дом, заорал. – Бабы! Безымянный вернулся! Жив он!
Я сидел у кухонной печи и пытался согреться. Цветана принесла мне выпить чего-то по особому рецепту Борща. Того, от чего слёзы рекой текут. А после все трое сидели и смотрели на меня так, будто я приведение какое.
- Ты где был? – спросил меня Борщ.
- На рынке. Что-то случилось. Мне кажется я упал, а когда очнулся, ты уже уехал. – постукивая зубами ответил я.
- Упал? Да ты просто пошёл к лотку купить что-то и исчез. Тебя никто не видел. Тебя даже лоточник не вспомнил. Ты пропал на один год и три луны. Ты где пропадал, дурак?
Для тех, кто на канале впервые. Содержание канала можно найти в Путеводителе по Чёрному лесу.
Заходите в ЧАТ. Так вы будете своевременно узнавать о новых публикациях.
Большое Вам спасибо за комментарии, лайки и потраченное время.
