первая мина шмякнулась впереди основных позиций. По боевому охранению. Пристрелочная, вернее, выверка прицела. У них всё уже давно пристреляно: ориентиры, данные всё те же.
Чуть погодя, ещё несколько, штук шесть. Затем ещё и ещё... обычный артналёт. Привычный и рутинный. О котором мы, как обычно, уже предупреждены нашим "начальником службы ВНОС" - воздушного наблюдения оповещения и связи, собачкой Кабасиком. Нашим всеобщим любимцем и другом. Который бегом-бегом устремляется в ближайшее укрытие, учуяв выстрел с той стороны. Снаряд ещё летит, а мы уже в курсе - летит к нам, а не куда-то... Кабасик попусту команды "В укрытие!" не подаст. Предупреждён - значит вооружён.
Меж тем огонь переносится вглубь обороны, затем по флангам... Словно заботливая умелая хозяйка подметает с краёв, собирая к центру. А потом одним махом – р-раз! И в мусорку...
Умелые, опытные артиллеристы работают по нам. С разительной чёткостью и профессионализмом. Но это раньше. Когда им никто не мешал оттачивать на нас свои навыки. Когда мы были голы-босы, не куримшие и тряслись над каждым патроном.
Кончился наш "сорокпервый год". Есть чем и из чего ответить. На заводах Республики налажен выпуск 82-х и 120 мм миномётов. По найденным в заводском архиве чертежам образца 1941 года. И боеприпасов к ним уже навалом. Старые, времён Войны, но очень даже годные. Предки знали в этом толк. И приказа из штаба Бригады на открытие ответного огня уже выпрашивать тоже не надо.
- Огонь!!! Две миномётные батареи, расположенные в котловане будущего цеха, обороняемого нами заводика ЖБИ-9, разом рявкнули, открыв огонь на подавление. Из лотка, воткнуть вышибной, колпачок долой – заряжающему... пошла работа.
Не нравится, густо кладут уже непосредственно по заводу, контрбатарейная борьба началась. Тут кто кого, игры кончились. Огонь! Из лотка-вышибной-колпачок-заряжающему... быстрей!!!
- Быстро, быстрее, так быстро как только можно... Ещё быстрее...
Мины ныряют в жерло уже в четыре руки, по два заряжающих встали к стволам. Расчёты вошли в максимальный темп - десять-двенадцать мин в работе! Первая вот-вот ударит, крайняя ещё журчит по стволу...
Тогда и там узнал, что выхлоп 120-го примерно равен по грохоту разрыву 82-хмиллиметровой - разрывы окутали заводские цеха, территорию и котлован, обваливая края. Темп, держать темп! Из лотка, вышибной, колпачок, заряжающему...
Там им тоже несладко, уже не равномерно-размеренными залпами бьют, беглым шпарят - пошло накрытие! И у нас, увы - тоже. Схватка профессионалов.
Заводик укрыт тяжкой удушливой тучей пыли и дымом разрывов. Да ещё и низкая набрякшая облачность... Из города был виден этот филиал ада - штабные по связи:
- Что там у вас?!
Всегда выдержанный комроты, резко:
- Очистить эфир! Работаем.
Залпы и грохот разрывов стали сплошным рёвом, сумрак, дышать нечем, визг осколочных рикошетов, пламя разрывов... Две наших батареи продолжают сражаться... из лотка, вышибной, колпачок, заряжающему... ХЛЕСЬ!!! близкий разрыв отбросил миномётчика от снаряжаемых боеприпасов, рванув за спиной и изувечив обе ноги. Лишь тогда одно орудие дало сбой. Замена, и снова - из лотка, вышибной, колпачок, заряжающему... все заняты, некому возится с бойцом. Ураганный огонь! Промедление смерти подобно...
И грянул ливень. Мощный, шквалом. Господь разнял дерущихся. Прекратил. Нельзя стрелять - самоподрыв может случиться при вылете...
Но Юру спасти уже не удалось...
Мог ли предположить воин-интернационалист рядовой Ульянов, таская свой миномёт горами Афгана, что погибнет дома, ведя огонь из такого же миномёта, защищая свой город от врага?
"Сменяемость" случилась, мать её растак...
Евроинтеграторам тоже досталось - у них пятеро легли, насколько знаю. Дрались остервенело, до упора.