«На дворе июль палит – в отпуск едет замполит!»
На дворе, действительно, палил июль, выдавая немыслимые +30. Замполит, «разгромив» дедовщину, уехал поправлять здоровье в Абхазию. Командир части тоже решил отправиться на черноморское побережье, так что в части воцарилась практически анархия. Нет, конечно, был ещё замкомполка, но это немного не то.
Старлей Белов наблюдал, как оживают «деды». «Разгромленные деды» доставали припрятанные альбомы, продолжали присваивать сахар, симулировали болезни, косили от нарядов. Бороться с этим? У Белова было своё мнение, сформированное ещё в училище. Был он ещё молод, так что вслух озвучивать его не решался.
Ротный Царёв тоже был в отпуске. Да, в июле. Если бы у Белова были такие родители, как у Царёва, он бы тоже был в отпуске. Впрочем, Царёв ротой командовал номинально. Белов тут главный.
А раз Белов тут главный, то была проведена беседа с «дедами», коих насчитывалось целых десять человек. Что надо Белову? Чтобы всё было прилично. Не переходить черту. «Деды» были понятливы, Белову они верили. Вот и сейчас, когда большая часть солдат мучилась строевой, «деды» устроили лежбище на крыше диспетчерской, подставив свои тела неожиданно жаркому сибирскому солнцу. ЕУ и ТО были выполнены, чистые, смазанные и заправленные машины стояли в ангарах. В последние месяц служить стало легче, развёртываемые строительные части брали на себя то, чем до этого занимались мотострелки. Это было очень кстати, поскольку из бортовых ЗиЛов два умерли совсем. Один грузовик раздолбай-первогодок умудрился оправить в реку с работающим двигателем, а второй стоял в ангаре с последствиями лобового столкновения с сосной. На ремонте находились шесть автоцистерн, оба кунга, «Козёл» ротного, полевой душ, два фургона,… Ну а что вы хотите? Если техникой очень активно пользоваться, то она и сдохнет. А с прошлого октября техникой пользовались активно.
В канцелярии было тихо. Был бы Царёв, можно было бы отпроситься в городок – там маленькая дочка, много радости и обожания. Но Царёва не было. Звонок телефона вырвал из мечтаний.
– Замком РМО, старший лейтенант Белов! – Скороговоркой представился он.
– Белов? – Из трубки донёсся голос замкомполка. – Зайди ко мне.
Подполковник Дорофеев недавно отметил сорокапятилетие и вроде как собирался на гражданку в связи с отсутствием перспектив. Лысый, толстый, рыхлый – его не боялись и не уважали. Он приехал в часть два года назад, с Дальнего Востока.
– Ну что, Белов! – Сказал Дорофеев, не дождавшись, пока Белов сядет. – Ты у нас вроде как человек замполита, так что с тебя спрос особый.
«Человек замполита»! Белов получил этот титул после скандала с дедовщиной. Собственно говоря, после этой истории он и стал замкомроты. Титул присвоил ему командир второго взвода, в оправдание того, что его обошли по карьерной лестнице.
Дорофеев вытащил из-под стола вещмешок и протянул Белову. Белов развязал его, открыл и замер. В вещмешке был комплект обмундирования.
– В общем так, дело серьёзное. В Новореченском изнасиловали женщину, коменданта женского общежития. Это вещи насильника. По любому получается, что это твой. Женщина пока не заявляла, нужно найти и разобраться. До завтра.
Белов задумчиво доставал вещи из вещмешка. Хэбешка, штаны, майка, кальсоны, ремень, сапоги. Странный насильник. Разделся догола? А в чём ушёл? И главное – где нашёл новую форму?
По идее, ремень и хэбешка должны быть подписаны, но этого не было. Обмундирование было новым, сапоги были начищены по самое не могу. Форма сорок восьмого размера, четвёртый рост, сапоги – сорок первого. Не богатырь.
– Может, она его опознает? – Предположил Белов.
Дорофеев махнул рукой.
– Она его толком не помнит. Говорит, что поймала его у девочек в общежитии, он предложил ей вина, она отпила из бокала и вырубилась. А когда очнулась, поняла, что изнасиловали.
Белов еле сдерживался от смеха. Ага, «изнасилование». Однако же, надо разобраться, кто ушёл в самоход. Да ещё и среди бела дня.
До Новореченского было 25 километров по дороге, 18 по прямой. Пешком самоходчик вряд ли шёл, а то, что его не хватились, намекало на то, что был самоходчик на казённой технике. Позавчера, как назло, были массовые выезды, ни строевой, ни политзанятий не проводилось. Слинять под шумок мог кто угодно.
Однако же, задачка была не особо сложная. Если форма не подписана – значит, сверхсрочник. Рядовых сверхсрочников в роте не было, но погоны в самоходе не показатель. И голых солдат тоже не было, потому как у сверхсрочника комплект обмундирования не один.
Сидя в канцелярии роты, Белов писал список сверхсрочников. Шесть комодов, включая командира ОТО, техник и водитель командира роты. Восемь человек, двоих можно сразу вычеркнуть, третий взвод был на виду. Водителя комроты тоже – тот возился с «Козлом». Из оставшихся, трое были таких габаритов, которые при всём желании в сорок восьмой размер не впихнуть. Итого остаётся техник ОТО и комод из первого взвода. Кириллов и Гецко. Техничка позавчера не выезжала, а вот первый взвод гонял по полной. Вот только гонял он в Живово, на север, а не на юг, и все машины в Живово, вроде как видели.
Вроде как… Кто видел?
Перед личным временем Белов построил роту и, картинно возмущаясь, местами переигрывая, сообщил о фактах самоходов. Он разорялся перед строем и смотрел на реакцию. Вот Яковлев, к примеру. Стоит и улыбается. Вернее, пытается спрятать улыбку. Рядовой Яковлев, второго года службы, водитель третьего взвода, закрепленная машина – фургон на базе ЗиЛ-131. Яковлев был призван из Рязани, умный парень, но бестолковый водитель. И вот Яковлев, как раз что-то знает.
Вызвать и поговорить? Белов не любил пустых разговоров. Ясно, что ни в чём Яковлев не признается и ничего не расскажет. Форма была явно не его, а предъявить ему улыбку в строю…
Однако же, зацепка была. Позавчера Яковлев выезжал на своём фургоне на обкатку. Официальный маршрут обкатки Новореченский не включал, однако же, проверить этот официальный маршрут было невозможно, так что Яковлев мог смотаться в Новореченский и кого-то отвезти. Кого? Техника Кириллова, естественно! Элементарно, Ватсон! Тем более, что техничка отсутствовала шесть часов, проехав около 60 километров.
Разговор с Кирилловым состоялся после отбоя. Белов не хотел никого наказывать, Белову было интересно послушать. Артачился Кириллов недолго, немного смущаясь, рассказал историю.
Инициатором «махнуть к девочкам» был… прапорщик Михайлов с вещевого склада. В Новореченском была у Михайлова «дама сердца», и мог Михайлов спокойно к ней съездить, но природная скупость его и нежелание ждать общественный транспорт, вкупе с желанием романтики и влезания в окно любимой, породила идею. Для идеи нужны были сообщники, поскольку доступа к транспорту Михайлов не имел и рассчитывал прапор на своего верного товарища Кириллова и его верного коня – техничку. В обмен на услугу, предложил Михайлов подружку своей «дамы». Ошибка Михайлова состояла в том, что Кириллов техничкой не распоряжался, но, воодушевлённый перспективой близкого общения с молодой швеей, сумел «уговорить» Яковлева пойти на нарушение маршрута в обмен на традиционную армейскую валюту.
Уже оказавшись в общаге, Кириллов понял, что его кинули. Михайлов со своей «дамой» уединились в комнате, а обещанная подружка явно отбывала номер, вовсе не стремясь к интимному общению. Когда Кириллов стал проявлять настойчивость, девушка выскользнула в туалет и больше не появилась. Зато появилась комендантша. Крепкая женщина лет сорока. Затолкав техника в свою комнату, дама стала куда-то звонить, чтобы кого-то вызвать. Наконец, Кириллову было объявлено, что в течение часа придёт тот, кто следует и сделает с техником то, что следует. После чего Кириллов понял, что терять ему нечего и его понесло.
Всё, что он заготовил для охмурения молодой швеи, пошло на комендантшу. Она оказалась очень отзывчивой и на комплименты и на спирт. Закуска у неё оказалась припасена. Знакомство проходило в режиме блиц, всё, что техник собирался сделать со швеёй, он без особого труда осуществил с комендантшей. А потом за ним пришли…
Не желая расставаться с активным кавалером, комендантша выпихнула техника на лестницу пожарного выхода, пообещав вернуться, когда разберётся с вызванными же ею людьми. Это в планы Кириллова не входило, и, отломав шпингалеты, он дал дёру в том, в чём был…
Общага была на краю посёлка, до фургона было близко, так что проблем Кириллов не испытал. Они дождались Михайлова, заехали на территорию части и Кириллов смог переодеться в свой повседневный комплект формы.
На следующий день Белов доложил начальству, что никто из солдат роты не отлучался. Обмундирование проверено, путевые листы тоже, командиры взводов тоже проверили и доложили. Скорее всего, это был не их солдат, а из стройбата. Белову поверили, он же «человек замполита».