Глава третья.
Фото из свободного доступа
Степаненко угрожает.
1
К одиннадцати часам группа Черкасова собралась в кабинете Тимофеевой. Выслушав доклад Гаркуши, Тимофеева обратилась к группе:
- Ну, что, ребята, версия убийства нашла ещё одно подтверждение.
В это время дверь отворилась и на пороге появился полковник Степаненко.
- Что обсуждаем, Софья Александровна?
Соня растерялась от внезапного появления начальника и не знала, что сказать.
- ЧП на Бутырском валу, - ответил за Тимофееву Черкасов.
- Я не вам задал вопрос, майор!
- Извините. Но вы ворвались в кабинет, не постучавшись. От внезапности женщина растерялась.
- Что значит – ворвался?! Как вы отвечаете старшему по званию?! Вы, как я слышал, уже вылетали из МУРа. Вы рискуете повторить полёт снова! Софья Александровна, зайдите ко мне и доложите, как идут дела по трём сегодняшним ЧП.
Когда полковник вышел из кабинета и его шаги затихли в коридоре, Черкасов подошёл к Соне.
- Капитан, сильно не расстраивайся. Переживём. Успокойся, приведи мысли в порядок и шагай смело. Если будет расспрашивать обо мне, Скажи, что я был на похоронах своего фронтового друга Томина Николая Сергеевича.
- Так его же нет в нашей разработке, и он может наказать нас обоих. А тебя может, действительно, отправить во второй полёт!
- Он этим мне только развяжет руки.
Когда Тимофеева ушла, Черкасов, дождавшись её возвращения, обратился к находившемся в кабинете:
- Итак, ребята, наше дело упёрлось в погибшего токсиколога второй горболн-ицы Селезнёвой Лидии Михайловны. Пока в её смерти по данным районной следственной группы обвиняется сердечный приступ, хотя, мы твёрдо уверены, что смерть наступила в результате убийства. Мне надо знать, от чего именно наступила смерть. Если Степаненко будет спрашивать обо мне, скажите, что уехал к жене Томина. Что я веду личное расследование убийства.
*
Когда Черкасов уехал, минут через пять в кабинет вошёл Степаненко.
- Софья Александровна, где Черкасов? Мне он нужен.
- Иван Петрович расследует убийство.
- Какое ещё убийство?
- Томина Николая Сергеевича., полковника КГБ в отставке.
- Полковником должно заниматься КГБ, а не Черкасов! Почему вы разрешили заниматься не своим делом?
- Томин – фронтовой друг Черкасова и он считает своим долго найти убийц.
- Что вы выдумывайте? Мне сообщили, что в смерти Томина криминала нет. Смерть наступила в результате остановки сердца от ран, полученных в результате падения, когда пострадавший находился в нетрезвом состоянии.
- Черкасов установил, что Томин был избит. У него сломаны в области сердца два ребра, повреждена печень, обширная черепно-мозговая травма. Кроме того, в крови обнаружена двойная доза снотворного.
- Что вы собирает?! Где документы?! Где свидетели?!
- Документы - будут и будут свидетели..
- Я запрещаю заниматься вам самодеятельностью!
- Убийство произошло в закрёплённом за нами районе.
- Где документ? Почему я не знаю?
- Это плохо, что вы не знаете! И, более того, препятствуете расследованию!
- Я отстраню вас обоих от работы!
Степаненко резко повернулся и, хлопнув дверью, вышел из кабинета.
*
Степаненко был буквально ошарашен сообщением о проводимом следствии и его результатами. Вернувшись в кабинет, он достал бутылку с коньяком и залпом выпил более, чем пил обычно, дозу. Что делать, лихорадочно думал он. Но ничего придумать не смог, кроме, как воспользоваться телефоном.
- Алло. Кто нужен? – раздался голос на другой стороне.
- Мне нужен ваш гость.
- Кто звонит?
- Его знакомый москвич.
- Что ему передать?
- Скажите, что мне срочно с ним нужно встретиться.
- Что-то серьёзное?
- Да, очень!
- Где?
- Он знает.
- Время?
- В девятнадцать, ноль, ноль.
*
В назначенное им время Степаненко был за Москвой – рекой на набережной напротив спортивного комплекса «Лужники». Через десять минут к нему подошёл сутулый с заросшим лицом старик. Степаненко, взглянув на него, с безразличием отвёл глаза.
- Москвич, привет от гостя! (Степаненко от неожиданности вздрогнул, но скоро взял себя в руки). Что случилось?
- Убитый оказался другом моего подчинённого Черкасова. Тот начал следствие. Установлена причина смерти.
- Всё?
- Всё.
- Уходите через пять минут.
Старик удалился. Степаненко ещё постоял минут пять – семь и пошёл к своей машине.
*
Но Черкасов ехал не к жене, а снова в морг второй горбольницы к своему давнему знакомому судмедэксперту Тушину Игорю Андреевичу. Врач уже его ждал.
- Что, Иван Петрович, вас снова привело ко мне?
- Игорь Андреевич, я по поводу смерти вашей коллеги Лидии Михайловны. Тело уже доставлено?
- Да, ещё вчера в пятом вечера.
- Вы его уже смотрели?
- Да. Но никаких следов насилия нет. Скорее всего, остановка сердца. А что, по-дозревается криминал?
- Вполне возможно.
- А что именно?
- Укол! Давайте тщательно осмотрим тело.
- А ты уверен?
- Абсолютно!
Тушин взял лупу и занялся осмотром.
- Да, Иван Петрович, вы правы. Вот след от укола. (Эксперт показал на красн-ую точку в районе задней части шеи в месте, где заканчивается позвоночник). Место выбрано со знанием дела. Работал специалист. Скорее всего - медик. Здесь прямая дорога в мозг. Смерть наступает мгновенно.
- А анализ крови сделан?
- Сейчас узнаем. Катя, анализ крови Селезнёвой готов, - прокричал Игорь Анд-реевич в открытую дверь лаборатории.
- Да, готов.
- Что нашли?
- В крови препарата, повлиявшую на смерть, нет.
- Так что, Игорь Андреевич, получается, что укол сделан, а отравы в крови нет.?
- Бывает и такое, Иван Петрович, есть вещества, которые очень трудно расп-ознаются при анализе. Но сейчас уже есть методики, которые могут определить почти все химические отравители, но на это потребуется много времени. Так что, Иван Петрович, я думаю, что здесь работал человек со знание дела. А это уже пахнет серьёзным делом.
- Игорь Андреевич, а вы разговаривали с Лидией Михайловной перед тем, как ей уйти на больничный?
- Иван Петрович, я начинаю догадываться!...
- О чём?
- Катя, - снова прокричал эксперт в открытую дверь лаборатории, - посмотри, сохранился ли анализ крови Томина?
- А когда это было?
- Кажется, одиннадцатого октября. ( Лаборант стала листать журнал)
- Есть, Игорь Андреевич.
- Покажи нам.
Из лаборатории вышла молодая ещё женщина лет тридцати, раскрыв журнал, прочла: «В результате химанализа в крови пострадавшего гражданина Томина Н.С. обнаружена большая доза снотворного, способная привести к летальному исходу.
- А что в Заключении?
- А в Заключении данный пункт отсутствует. Вернее, результат химанализа отр-ицает наличие вещества, повлиявшего на смерть.
- Теперь мне абсолютно ясна причина нервного срыва Селезнёвой. Такое закл-ючение, беря во внимание её порядочность, она подписать не могла, - вымолвил судмедэксперт. Сволочи, какую женщину угробили!
- Катя, Игорь Андреевич, обладая этим документом, вам надо быть очень осторожными. – сказал Черкасов, Говорю только для вас, дело очень серьёзное и может для вас очень печально кончится. Постарайтесь подальше прятать журнал, а самим постарайтесь по одному не оставаться. А у вас есть фотоаппарат?
- Нет.
- Очень жаль. Тогда к вам сейчас подъедёт наш сотрудник, чтобы сделать фот-окопию. Вы помогите ему.
- Черкасов подошёл к телефону, позвонил Соне и попросил срочно подъехать в морг Гаркуше и сфотографировать результат химанализа крови Томина. Его здесь ждут.
Выйдя из морга, Черкасов, обдумывая результат своего посещения морга, у него зародилась тревога за жизнь Валентины Николаевны Томиной. Он принимает решение срочно ехать к жене друга, чтобы забрать её и временно устроить в пансионате МУРа. Бережёного Бог бережёт, - сказал он сам себе и порулил на Ленинградское шоссе.
2.
- Кто там? – раздался за дверью слабый женский голос.
- Валентина Николаевна, это Черкасов. Извините, что тревожу вас! Мне нужно с вами поговорить.
- Ой, Иван Петрович, какие извинения? Я даже рада, что меня не забывают в моём горе, - открывая дверь, произнесла Томина. Проходите, дорогой, раздевайтесь.
- Валентина Николаевна, я за вами. Валентина Николаевна, вам опасно остав-аться одной дома. Давайте, я вас устрою в наш пансионат. Там вы будете под охраной в тепле и накормлены.
- Нет, нет! Никуда из своей квартиры никуда не поеду!
- Валентина Николаевна. Вам оставаться дома опасно – уже есть две жертвы. Вы можете стать третьей.
- За что?
- За то, что вы являетесь свидетелем смерти своего мужа и можете открыть суд-ебное дело. Давайте собирайте с собою, что вам необходимо и поехали. Не забудьте паспорт.
*
Оформив все документы на Валентину Николаевну, Черкасов попросил Осадчего отвезти её в пансионат, а сам отправился к графологам, чтобы определить подлинность подписи Селезнёвой в Заключении о причине смерти Томина, выданной ей во второй горбольнице. Для сравнения подлинности Черкасов предусмотрительно взял на время в в лаборатории морга два документа с её заключениями и подписями. Эксперту буквально потребовалось несколько минут, чтобы установить подделку.
- Каков результат, Иван Петрович? - спросила Тимофеева Черкасова, вернувш-егося от графологов.
- Грубая подделка, что и требовалось подтвердить!
- Что думаешь делать дальше?
- Мне нужно знать, чем руководствовался зав. отделением Ламидзе и не он ли её автор? Второе, что мне надо знать, кто та дама, что убила Селезнёву? Третье – мне подозрительно поведение нашего нового шефа. Мне кажется, что его что-то беспокоит. Нет ли у него связи с убийством Томина? Соня. У меня есть такая мысль: если шеф так настойчиво требует от тебя данных о всех моих шагах, Расскажи ему, что Томин мой фронтовой друг, что я веду личное расследование его гибели. И ещё сообщи, что Томин перед смертью сказал своей жене о каком-то фото, на котором может быть запечатлён человек, возможный его палач. Если Степаненко действительно замешан в этом деле, он обязательно отреагирует на эту весть и обязательно попробует ликвидировать улику. А нам, чтобы знать о его реакции, нужно будет сделать засаду с участием наших ребят.
- Иван Петрович, вы же ставите себя под удар! Вы же для преступников станете самым опасным и основной целью! А если вас убрать, тогда им – убийцам можно будет спать спокойно.
- Соня, тогда нам будет ясно, за кого зацепиться. А дальше ниточка потянется. А то, что мы выявили маленькое звено – Ламидзе, то я думаю, что он лишь инструмент в чьих-то руках. И вот чьи эти руки, нам и нужно с вами найти. А сейчас, Соня, разреши съездить к своему фронтовому другу – журналисту. Попрошу порыться его в своих архивах. Может. Что-то найдём интересное для нас.
- Да ладно, езжайте, Иван Петрович. Если шеф снова потребует отчёт, что-ниб-удь сочиню.
*
- Ты слишком занят? – спросил Черкасов, входя в кабинет Чудовского.
- Пока занят. Подожди минут двадцать – материал надо срочно отправить в набор.
Наконец, редактор вызвал секретаря и попросил отнести материал наборщице и, откинувшись на спинку кресла, произнёс:
- Вот, наконец-то я свободен. Давай подсаживайся ближе. Выпьешь?
- Только немного.
- А что так?
- Дело серьёзным запахло. Поговорить надо.
- Давай, выкладывай.
- Ты мне прошлый раз про капитана рассказывал, который исчез вместе с док-ументами, которые вёз Томин…
- Что, неужели объявился?
- Может быть.
- А что ты хочешь от меня?
- Не сохранилось ли у тебя фотография с капитана?
- Знаешь, я думаю шансов найти с него мало. Если он профессиональный разв-едчик, вряд ли он стал бы пялить свою мордуленцию в фотоаппарат. Если только случайно мог попасть. Хорошо, пороюсь в своих архивах.
- Георгий, что я сейчас подумал: если он действительно объявился, он мог пр-исутствовать во время похорон где-то поблизости от могилы и увидеть тебя, что его вряд ли обрадовало. На всякий случай будь осторожен. Если что заметишь подозрительное, сообщай.
- Ладно, не пугай! Давай наконец-то выпьем понемножечку, чтобы нас Бог поб-ерёг.
- Ты скоро домой?
- Ещё поработаю.
- Тогда я не мешаю.
Черкасов вышел из редакции и бросил взгляд на ряд стоящих машин напротив подъезда. За стеклом одной из них что-то блеснуло. Он, в силу своего многолетнего опыта ещё раз посмотрел на серый Жигуль. Проскользнул взглядом по забрызганному грязью номеру, на котором можно лишь было различить две последние цифры «02» Он ещё раз посмотрел на привлёкшую внимание машину и, ничего более подозрительного не заметив, пошёл к своей машине. То ли от предчувствия, то ли от разыгравшейся фантазии Черкасов вдруг решил дождаться друга и проводить его до дома. Отъехав метров за двести, он припарковал на свободное место своего старенького Жигулёнка и стал ждать. Ждать пришлось долго. Наконец он увидел выходящую из редакции знакомую фигуру. Вскоре машина редактора проследовала мимо него. Следом за ним последовал серый Жигуль с последними цифрами на номере «02». Это ещё больше насторожило Черкасова. Кода Жигуль отъехал от него метров на пятьдесят, тронулся вслед за ним. Так они ехали друг за другом несколько минут. Видимо, заметив преследователя, водитель серой машины резко свернул на перекрёстке вправо и скрылся из вида. Черкасов же продолжал сопровождать друга. Наконец возле дома, где жил Чудовский, он догнал его и остановился. Редактор подошёл к Черкасову.
- Ты что, решил меня охранять?
- А ты заметил, что к тебе от самой редакции приклеился серый Жигуль?
- Их в Москве тысячи – на каждом перекрёстке клеятся. А ты что, заметил что-то подозрительное?
- В том-то и дело. Запомни: в конце номера машины присутствуют две цифры «02». Когда я вышел от тебя, мне показалось, что из машины фотографируют. Вот я и решил тебя проводить. Что заметишь, сообщай.
*
Вернувшись от Чудовского, Черкасов вошёл в свой кабинет. Услышав стук соседней двери, за ним следом вошла Тимофеева. По её взволнованному лицу майор понял, что в его отсутствии что-то произошло.
- Что с тобой, Соня?
- Иван Петрович, как только вы ушли, пришёл Степаненко и стал требовать рассказать, где вы и чем занимаетесь. Ну, я и рассказала всё, что вы просили. Он пришёл в ярость и пообещал вас и меня выгнать из МУРа.
- Это же прекрасно, голубка! Теперь дело за тобой: вызывай Осадчего и Гар-кушу и будем объяснять им задание.
Получив задание, Осадчий и Гаркуша выехали на квартиру Томиных. Как и объяснил им Черкасов, Гаркуша припарковал свою машину напротив подъезда и, пересев на заднее сидение, приготовил фотоаппарат. Осадчий же, снабжённый ключами от квартиры, вошёл в помещение и, закрыв дверь, поставил замок на предохранитель. Подойдя к окну, он дал знать Гаркуше, что пост занял и, вернувшись к двери, всё своё внимание превратил в слух.
Время шло, как всегда медленно, когда чего-то ждёшь. Было уже почти четыре часа дня, года Осадчий услышал слабый шум у двери. Задвигалась поворотная ручка. Затем раздался лёгкий стук от усилия открыть дверь. После зазвенел звонок. В это время вышла на площадку соседка.
- Вам кто нужен? – спросила она.
- Мне нужна Томина Валентина Николаевна.
- А вы кто?
- Я её старая подруга. Услышала, что у неё умер муж. Пришла утешить. Да, видимо, её нет.
- Она похоронила мужа. Её, наверное, сын к себе увёз.
- Извините.
И, назвавшаяся подругой женщина, поспешила по вниз лестнице. Осадчий подбежал к окну и задёргал шторой, давая знать Гаркуше, что объект движется в его сторону. Когда женщина вышла из подъезда, Гаркуша успел сделать несколько кадров. А когда она повернула за угол дома, тронулся вслед за нею. Но женщины нигде не оказалось среди прохожих. Среди них выделялась пара с мужчиной под руку шла женщина, одетая в светлый плащ. На голове была с широкими полями шляпа. Пройдя метров сто, пара села в такси, которое, быстро набрав скорость, скрылась из виду. Но на всякий случай, Гаркуша успел сфотографировать уходящую пару.
*
Сообщение друга о возможном преследовании, напомнило Чудовскому о просьбе поискать среди фото военных лет снимок исчезнувшего капитана с секретными документами. Он достал из-под кровати старый, видавший виды чемодан. Поднёс чемодан к столу и вывалил из него старые военных лет фотографии, пожелтевшие листки фронтовых газет, кассеты с плёнками, бритвенный прибор, старые носки и прочую мелочь фронтовых лет. Поиски среди фотографий результата не дали. Его взгляд упал на пожелтевшую связку газет. «А, чем чёрт не шутит, вдруг повезёт» - произнёс Чудовский и стал просматривать газеты. На одной из них он увидел военного, чем-то похожего на исчезнувшего капитана. Но газета была слишком стара и черты лица военного слабо угадывались. Чудовский посмотрел на дату выпуска газеты и на подпись под фото, на котором было напечатано: «Солдаты энской части Западного фронта на отдыхе. Август 1943г.»
Редактор стал перебирать кассеты с фотоплёнками, в которые были вложены листочки с записями мест съёмок, Название фронта, и даты съёмок. К неописуемой радости, он, наконец, нашёл плёнку с листочком, запись на котором соответствовала записи по фото на газете. Чудоский завернул плёнку в бумажный лист и положил её себе в портфель, планирую в завтрашнем дне напечатать фото.
Глава четвёртая.
Тревога за жизнь друга
Тревога за жизнь друга не покидала Черкасова. Прибыв утром в МУР, майор в присутствии Тимофеевой попросил Осадчего и Гаркушу рассказать, что произошло за время их засады в квартире Томиных, а после проинформировал группу об итогах работы вчерашнего дня. После Тимофеева проинформировала о накопившихся делах и попросила Осадчего и Гаркушу посвятить день их разрешению, а оперативника Максима Артамонова отдала в распоряжение майора, который решил день потратить на охрану Чудовского. Предполагая, что фотограф, а скорее всего, киллер запомнил номер его машины, Черкасов заменил его новым. Артамонову он поручил подежурить возле квартиры редактора, а сам выехал на место его работы.
*
Максим с трудом нашёл место, где были бы видны подъезд дома и основной ряд машин, расположившихся напротив подъезда. Пистолет он по совету майора положил рядом на сидение, чтобы в любой момент быть готовым к действию. Артамонов впервые участвовал в подобного рода операции, поэтому испытывал сильное волнение и был предельно напряжён.
В утренние часы машины больше разъезжались по местам работы, ведомые своими хозяевами, и от того ряд стоящих машин быстро редел. Артамонов пристально всматривался в остающиеся машины, ища среди них серый Жигуль с номерами, заканчивающимися цифрами «02». Черкасов перед отъездом предупредил Максима, чтобы он предельно не зацикливался на цвете машины и на номере, так как машину и номер, скорее всего, могут заменить.
Время тянулось утомительно медленно. Автомобили то уходили с места стоянки, то приходили новые. Вот совсем рядом на самом тихом ходу прошёл чёрный Жигуль. Водитель в тёмных очках в широкополой шляпе с профессорской бородкой, как-то слишком внимательно посмотрел на Артамо-нова.
- Чёрт возьми, меня же раскрыли, как глупого младенца! - выругался Максим, провожая уходящую машину взглядом. Тихая скорость чёрного Жигуля позво-лила Максиму запомнить его номер «27-73 ДОХ». Сейчас он наберёт скорость и смоется, - произнёс вслух Артамонов. И, действительно, машина резко прибавила скорость и скрылась из вида. Максим, включив двигатель, подъехал к подъезду дом, где жил Чудовский, вышел из машины, и стал ждать. Через несколько минут Чудовский появился в дверях.
- Товарищ редактор, идите за моей спиной, - подойдя к вышедшему, попросил оперативник.
- А это почему? – спросил Чудовский.
- За вами слежка. Будьте послушны! Так они дошли до редакторской машины.
Проводив Чудовского до места работы, Артамонов вместе с Черкасовым, дежурившим возле редакции, вернулись в МУР. Узнав, что их обвели вокруг пальца, майор, хлопнув себя по голове.
- Лапти лыковые! – выругался он. Но, тем не менее, результат всё же кое-какой есть.
Взяв у Артамонова блокнот с записанным номером машины, позвонил в автоинспекцию полковнику Григорьеву и попросил узнать, кому принадлежит автомобиль с номером «27-73 ДОХ»? Через несколько минут сообщили, что с данным номером машина принадлежит фирме проката автомобилей «Аренда – Авто»
Найдя в справочнике номер телефона фирмы, Черкасов позвонил оператору центра. Услышав, что фирму беспокоит МУР, оператор уже через пять минут сообщил, что машину брал Сидоров Иван Савельевич из Иваново. Машина несколько минут назад сдана.
- Как выглядел мужчина, - снова задал вопрос Черкасов.
- Рост, примерно, метр восемьдесят, На голове чёрная широкополая шляпа, на глазах тёмные очки, имеется седая бородка, как у академика Зелинского.
Майор повернулся к Артамонову, слушавшему ответы по параллельному телефону.
- Какой вывод можно сделать, Максим?
- Мы убедились, что противник опытный, умный, хитёр и сейчас сидит за пивом и хохочет над русскими олухами.
- Правильно, Максим! Что теперь делать нам?
- Пока не знаю.
Черкасов набрал номер телефона главного дежурного по Москве и попросил узнать у дежуривших милиционеров возле посольств и консульств США, Англии, ФРГ. Не возвращалась ли в них в ближайшие часы машина с сотрудниками и их приметы, номера и марки машин?
Вскоре пришло сообщение, что сорок минут назад в консульство США вернулась машина марки «Шеврале» с красным номером «004К». Пассажир – мужчина с длинными волосами, закрывающими часть лица, в тёмных очках, в чёрном плаще.
Получив ответ, Черкасов задумчиво произнёс:
- Вполне допустимо, что работает американская разведка.
Глава пятая.
Внешняя разведка сообщает
На столе полковника КГБ Роберта Михайловича Лебедева резко зазвонил белый телефон, что бывало не часто. Полковник даже вздрогнул от резкого звонка. Звонила секретарь директора внешней разведки Клочкова
- Роберт Михайлович, вас срочно вызывает Вадим Алексеевич.
Лебедев подошёл к зеркалу, поправил галстук, после прошёлся расчёской по волосам и вышел из кабинета.
Что-то случилось серьёзное, - размышлял он, идя к высокому начальству.
В кабинете Клочкова за столом сидели ещё два сотрудника.
- Присаживайтесь, Роберт Михайлович. Ну, что, товарищи, все в сборе. Итак, нам стало известно, что на одном из наших «почтовом ящике» западной разведкой готовится секретная операция. Для её осуществления в Союз направляется многоопытный, прошедший через огонь войны разведчик, полковник Георг Вайс. Он же Николай Иванович Кочергин. Возможно имя его изменится. Прибытие его в Москву задерживается из-за объективных причин, находящихся на нашей территории. Как нас осведомили, от резидента, находящейся в СССР, потребовали срочно удалить причины. Это ещё раз говорит, какое большое значение на Западе придаётся планируемой операции. Это всё, что нам пока известно. Нам передали фото этого маститого шпиона. Наши архивариусы перерыли тысячи фотографий времён войны. но всё же нашли место, где этот шустрый немец засветился. Это была ставка нашей разведки Западного фронта в лесах Белоруссии в 1943 году. На этих же снимках мы нашли недавно умершего ветерана КГБ Томина Николая Сергеевича, и, в то время, военного корреспондента газеты «За Родину» Георгия Александровича Чудовского, а так же, ныне майора МУРа, Ивана Петровича Черкасова. Есть версия, что одной из причин, препятствующей появлению Вайса, могут быть названные товарищи. По рекомендации Юрия Владимировича есть предложение подключить к операции по задержанию западного гостя вас, Роберт Михайлович. как наиболее сведущего в местных делах Москвы. Что вы сейчас можете нам сказать? Есть ли у вас на сегодняшний день какие-нибудь сведения?
Лебедев поднялся.
- Сидите, сидите, Роберт Михайлович. Чувствуйте себя свободно.
- Да, мне известны все три названных лица. Недавно мы хоронили нашего ветерана Николая Сергеевича Томина, умершего, как написано в Заключении медэксперта, от остановки сердца. На похоронах присутствовали и Чудовский с Черкасовым. Чудовский в настоящее время возглавляет редакцию газеты «Советская трибуна». Черкасов – работник МУРа, майор. С ним мы уже хорошо знакомы. Он нам очень помог в операции «Сатана». Нам известно, что Томин был найден в бессознательном состоянии в парковой полосе речного вокзала. Этот район курирует Черкасов со своей группой. Зная характер Ивана Петровича, его дотошность в своих делах, думаю, что он тщательно занимался, а, возможно, занимается и теперь обстоятельствами смерти Томина.
- Получается, что МУР опережает вас.
- Данный случай местного характера. А такие дела в начале попадают в МУР.
- А не забрать ли вам к себе Черкасова?
- Не пойдёт.
- Почему?
- Он не любит вожжей. Ему нужна абсолютная свобода. А у нас – строгая дисц-иплина.
- А вы не замахивайтесь на его свободу, но сделайте так, чтобы он был вам подотчётен, подавая фотографию с Вайса Лебедеву, заключил Клочков.
*
Возвращаясь к себе, Лебедев ругал себя последними словами, что поверил Медзаключению о причине смерти полковника, даже не подумав проверить достоверность документа. А ведь вполне вероятно, что операции по устранения причин, препятствующих появлению Вайса, уже началась. Лебедев сел за стол, откинулся на спинку кресла и стал обдумывать, с чего начать: начинать собст-венными силами – это начинать с нуля, размышлял он, тогда, как Черкасов наверняка что-нибудь уже накопал. Полковник поднял трубка и набрал номер телефона «свободолюбца». На звонок ответил сам Черкасов:
- Алло. Черкасов слушает.
- Иван Петрович, Лебедев беспокоит. Ты мне нужен. Подъезжайте сейчас ко мне!
- Но у меня есть начальство!
- С начальством мы после договоримся.
- Но у меня же свои срочные дела!
- Вполне возможно, что наши дела совпадут с твоими.
- Хорошо.
- Куду едете, никому ни слова!
*
Дежурный на вахте, проверив удостоверение Черкасова, позвонил секретарю.
Последовал ответ: «Пропустить!» Секретарша, увидев входящего Черкасова, обратилась к нему:
- Иван Петрович, проходите, вас ждут.
- Небывалая вежливость к моей персоне, - улыбнувшись, ответил на приглаше-ние Черкасов. Даже тепло на душе стало.
Лебедев майора тоже встретил ни как в прошлые разы. Полковник поднялся из-за стола и вышел навстречу вошедшему и подал руку.
- Что за нивиданный почёт, Роберт Михайлович? Чем я заслужил у вас столь тёплое внимание?
- Не язви, Иван Петрович! Кто прошлое помянет, тому глаз вон! Проходи, садись!
За приставным столом сидели уже знакомые ему по прошлому делу «Сатана» два сотрудника КГБ. Черкасов уже догадался, что речь пойдёт о Томине и решил не выкладывать на стол все свои карты..
- Иван Петрович, ты, наверное, уже догадался, зачем я тебя пригласил?
- Предполагаю.
- Как ты считаешь, смерть Томина случайность, или есть весомая причина?
- Я считаю, что это стопроцентное убийство!
Лебедев хоть и ждал такой ответ, но слова майора больно ударили по его совести. Оставаясь внешне невозмутимым, он продолжил разговор.
- Я чувствую, что ты капитально влез в это дела, зная, что дела КГБ – не твоя область?
- Томин мой фронтовой друг. Я просто обязан вести следствие не только пото-му, что ЧП произошло на за мною закреплённой территории, но и по долгу боевой дружбы! И боль за смерть своего друга было первым, что меня подвигло заняться делом! А ведь я мог, так же, как и вы, не будь он моим другом, посмотреть на заключение судмедэскпертов, и успокоиться. Зачем ещё одно лишнее дело на свою шею, когда других дел по горло.
Слова Черкасова больно ударили Лебедева. Но, подавив боль, он продолжил разговор.
- Есть предложение Клочкова Вадима Алексеевича перевести тебя в КГБ.
- Спасибо Клочкову за доверие, но для меня МУР уже родной дом. А в моём во-зрасте «коней на переправе не меняют»!
- Значит, отказываетесь?
- Отказываюсь!
- Тогда расскажите, от чего умер Томин?
- У Николая Сергеевича очень тяжёлая черепномозговая травма, в области се-рдца сломаны два ребра, повреждена печень. Но, самое, подтверждающее, что данное ЧП самое настоящее убийство – в крови пострадавшего наш эксперт обнаружил двойную дозу снотворного!
- Где это произошло?
- В парковой зоне Речного вокзала, где нет ям, развалин камней, куда и на ко-торые Томин мог упасть. Отсюда следует, что его просто-напросто убивали, когда он уже после укола был в бессознательном состоянии. А после, чтобы скрыть преступление, на его одежду и в рот налили водку. По причине водочного запаха его отвезли в медвытрезвитель. А там, видя, что человек находится при смерти, переправили его во вторую горбольницу, где его и обнаружил участковый после звонка о помощи найти, не вернувшегося с прогулки мужа, жены Томина.
- Кто участковый?
- Его не трогайте! Его роль в этой истории в том, что он после звонка жены обз-вонил морги, отделы милиции и, найдя, позвонил Томиной, а после – и мне.
- А почему тебе? А где районная милиция?
- Милиция, отправив человека в медвытрезвитель, свои дела закончила и на эт-ом успокоилась.
- Так почему же участковый позвонил тебе?
- Потому, что он мой сын. Он знал, из моих рассказов о Томине, знал, что он полковник КГБ, что он не алкоголик и почти не пьёт. Он съездил в парковую зону и убедился, что там получить смертельные травмы невозможно в результате падения с высоты своего роста. Вот и вся роль моего сына.
- Так почему в заключении не указаны истинные причины смерти?
- Причина указана – черепно-мозговая травма, полученная в результате падения гражданина такого-то, будучи в нетрезвом состоянии.
- Кто подписал заключение?
- Зав. травматологическим отделением Ламидзе Зураб Георгиевич, судмедэкс-перт Тушин Игорь Андреевич и Токсиколог Лидия Михайловна Селезнёва. Мы проверили подлинность подписей Тушина и Селезнёвой. Подпись Селезнёвой – подделка!
- Почему подписал Тушин?
- Его поторопили подписать. И он подписал, не глядя, будучи уверенным, что его данные внесены. Такое случилось с ним впервые.
- А Ламидзе арестован?
- Вот этого я и боюсь, что вы сейчас начнёте дрова ломать!
- Ты что, считаешь, что в КГБ работают глупцы?!
- Китайская мудрость гласит: «Никогда не считай противника слабея себя не в силе, не в разуме». Вопрос может оказаться гораздо серьёзнее. И здесь может быть зарыта загадка, из-за которой вас, как я предполагаю, вызывал Клочков.
- Иван Петрович, мы тоже думающий народ и цель у нас, как и у тебя – служить Родине. Так продолжайте свой рассказ.
- Почему я отдал Медзаключение о причине смерти Томина графологам: при посещении морга со своим токсикологом, а тело Томина ещё находилось там, она взяла кровь у пострадавшего. После в своей лаборатории, сделала анализ и нашла в крови присутствие снотворного препарата, значительно превышающего норму. Токсиколог же горбольницы во время нашего посещения морга находилась на больничном из-за сильного, как нам сказал Тушин, нервного срыва. Мне показалось такое совпадение подозрительным. Моя сопровождающая Зинаида Кац была хорошо знакома с Лидией Михайловной Селезнёвой и мы решили навестить её прямо на дому. Кац характеризовала Селезнёву, как честного с твёрдым характером человека и лишь укрепила мои опасения, сказав, что срыв мог произойти в связи с её отказом подписать несоответствующее действительности Заключение.
Когда мы подошли к подъёзду, в это время из него спеша вышла женщина, чьё лицо было наполовину закрыто платком. Нам показалась она очень подозрительной. Я попросил Кац идти скорее к Селезнёвой, а сам побежал за ушедшей женщиной. Но я немного опоздал. Когда я выбежал на дорогу, она уже села в серый Жигуль. Номер я не успел прочесть из-за сильного его загрязнения.
Когда Кац поднялась на площадку, где находилась квартира Селезнёвой, дверь в квартиру оказалась не запертой. Кац вошла в комнату и обнаружила свою подругу сидящей в кресле без признаков жизни.
Для меня эта смерть с большим знаком вопроса. Но почти уверен, что убийство связано со смертью Томина. Вот пока и всё, что я могу вам сказать.
- А ты не думал, кому мог мешать Томин?
- Этот вопрос в большей степени можете отнести и к себе. Томин ваш работник и вы должны знать больше меня.
- Вы по нашим данным, да и сами об этом говорили, служили в одном раз-ведподразделении Западного фронта. Не тянутся ли оттуда нити?
- Я уже вам об этом намекал. Я предполагаю, как версия, что кому-то Томин в настоящее время мешал. И вполне возможно, что этот мистер «Х» находится в Москве, либо готовится к высадке в ней.
- Но ты и твой друг журналист Чудовский служили рядом с Томиным. Вы нич-его подозрительного не замечали, я имею в виду слежку за вами или попытку нападения?
Черкасов на минуту задумался по поводу своего решения не выдавать всех карт во избежания нелепых помех со стороны КГБ и не будет ли от этого хуже ему самому. Всё же он решил пока промолчать.
- Нет, не замечал.
- Как я уловил, ты с Чудовским крепко держишь связь?
- У меня из друзей остался только он.
- Ясно. Иван Петрович, посмотри на это фото. Тебе не знакомо это лицо?
Черкасов взял из рук Лебедева фотогрфию и внимательно стал рассматривать на запечатлённое на ней лицо. На какое-то время майор утонул в воспоминаниях далёкого прошлого. Что-то в лице уже не молодого ухоженного по западным меркам господина в памяти, как в кинохронике проскальзывали кадры бывших встреч с молодыми в военную пору людьми с различными чертами лица. И вдруг - СТОП! Бег лены памяти остановился. Черкасов вспомнил, как недалеко от штаба разведки его остановил светловолосый отутюженный капитан и попросил закурить. Тогда это чрезмерная не по русским меркам аккуратность капитана не понравилась лейтенанту Черкасову. Он повернулся и стал смотреть вслед уходящего с вымуштрованной походкой офицера. Тот тоже обернулся и помахал Черкасову рукой.
- Да, кажется, однажды я встречал похожего человека. Вот если бы воочию посмотреть на него, на его выправку, фигуру…
Лебедев достал из папки копию фотографии и подал майору.
- Это тебе. Покажи своему другу, а после сообщи мне его реакцию.
Продолжение следует.