Глава из книги Игоря Вебера «Созидатель», Издательство «Голос – Пресс» 2020 год.
Публикация главы приурочена к началу сбора средств на памятник Алексею Архиповичу Леонову в городе Гагарин Смоленской области.
Полностью прочитать книгу можно по ссылке
– Славочка, я тебя поздравляю! – Леонов позвонил одним из первых. – Международная биржа – это твой выход в космос, твой звездный час!
Да, знакомства с известными людьми у Заренкова случались часто. Кого только не было среди них! Актеры, артисты, музыканты, писатели, генералы, политики, архиереи, губернаторы…
И космонавты тоже встречались.
В 2008 году, например, Вячеслав Адамович был приглашен на 50-летний юбилей Сергея Крикалева, рекордсмена по суммарному времени, проведенному в космосе, – 803 дня за шесть стартов.
Но не всякое знакомство перерастает в настоящую дружбу. С Алексеем Леоновым вышла именно дружба, без натяжек и преувеличений. «Славочка», – так просто и тепло он его всегда называл.
В этом человеке Заренкова поражал уникальный заряд сердечности и доброты. Откуда, казалось бы? Ведь жизнь складывалась настолько непросто, что можно было сто раз озлобиться на весь мир. Алеше было два года, когда отца репрессировали из-за конфликта с председателем колхоза. Многодетная семья осталась без крова, без пропитания. Приют нашли в грязном бараке, в небольшой комнате ютилось одиннадцать человек. Будущему космонавту определили место на полу, под кроватью. Голод и нищета беспросветная. В первый класс он пошел поздно, в девять лет. Когда отца освободили, семья перебралась из Кемерово в Калининград. Там мальчишка увлекся рисованием, поступил в рижскую академию художеств, но, узнав, что общежитие студентам предоставляют только с третьего курса, забрал свои документы: денег на съем жилья у него не было.
Вот тогда Леонов и сделал свой первый шаг к авиации – подал документы в авиационную школу, стал летчиком-испытателем, а осенью 1959 года познакомился с Юрием Гагариным.
– Мы с ним крепко дружили, – рассказывал Алексей Архипович. – Знакомство с Юрой круто изменило всю жизнь. Через год я уже был зачислен в первый отряд космонавтов…
Вячеслава Адамовича притягивала к этому прославленному человеку, совершившему первый в мире выход в открытый космос, его простота. Абсолютная простота и чистое, без темных пятен и лунных кратеров, сердце. Еще – схожее понимание жизни. Свою философию однажды Леонов выразил так: «Без веры человек превращается в животное, которое руководствуется инстинктами. Не обязательно это должна быть вера в Бога, но во что-то чистое, светлое верить надо. Не следует гневить Бога, даже если не веруешь. Его, возможно, и нет, но наказывает он очень серьезно. В непростых ситуациях я всегда просил небо о помощи и получал ее, на этом и строится моя вера. Знаю одно: ничто с нами не происходит случайно, все предопределено, надо лишь не упустить шанс, который дарит судьба».
Судьба подарила им эту возможность – дружить. И они не упустили свой шанс. Часто вместе отправлялись в поездки, на встречи, и Леонов рассказывал охотно, умело. Сколько было у него интересных историй, которые надо было, конечно, записывать.
Как-то они собрались на инаугурацию губернатора Калининградской области Георгия Бооса. Их пригласили обоих. На свой самолет опоздали, следующий рейс только через четыре часа. Друзья устроились в зале ожидания, взяли по бокалу вина, и Алексей Архипович снова оседлал своего конька, начинал перелистывать страницы своей истории. Говорил очень просто, подперчивая, где надо, крепким словцом…
– Мы ведь очень торопились тогда с этим выходом в открытый космос, надо было опередить американцев, дело престижа страны. А спешка, как известно, хороша при ловле блох. И вот наш «Восход-2» на орбите, на мне скафандр, который весит почти сто килограммов. Он рассчитан на тридцать минут пребывания за бортом. Я перехожу в шлюзовую камеру, диаметр ее один метр, особо не развернешься, открываю люк и вижу небо! Представь, Слава, абсолютно черное небо. У меня в руках камера, я снимаю, две камеры установлены стационарно, Павел Беляев, командир корабля, сообщает на землю, что, мол, все идет по плану, выход в открытый космос состоялся в штатном режиме. А я горю! Такая высокая температура там, за бортом, что меня заливает потом. И скафандр от жары раздувается. Понимаю, что обратно в люк не пройду. Начинаю стравливать давление в скафандре и пытаюсь пролезть головой вперед, хотя по инструкции это было строго запрещено – только вперед ногами, как полагается любому покойничку. Ну, это ладно. Вернулся, и слава Богу. Двенадцать минут и девять секунд за бортом корабля – есть, чем гордиться перед американцами. А дальше отказывает автоматическая система ориентации, и Паша вручную ведет корабль, включает тормозной двигатель. В результате мы приземляемся не там, где запланировали. В 180 километрах севернее Перми, в тайге. Снега глубокие, сосны высокие, а мы лежим неподвижно – и сколько придется ждать, когда нас тут найдут? Подняли гражданский вертолет «МИ-1», с него в район посадки опустили двух лесников. Эти ребята пробирались сквозь тайгу четыре километра. Потом еще три вертолета с лесниками. Надо было валить лес, чтобы вертушка могла опуститься и забрать нас. Две ночи мы там провели, чуть все себе не отморозили… ТАСС сообщает, что «товарищи Беляев и Леонов чувствуют себя хорошо, программа научных исследований выполнена полностью». Нет, дорогой, мы себя очень нехорошо тогда чувствовали…
Алексей Архипович рассказывал, как в январе 1969 года чуть не погиб, когда автомобиль, в котором он ехал вместе с другими космонавтами, и Георгием Береговым, и Валентиной Терешковой, обстрелял младший лейтенант Виктор Ильин. Он хотел убить генсека Леонида Брежнева, но перепутал машины в кортеже.
Как в 1975-м стыковался с американским кораблем «Аполлон». Символично, что стыковка произошла над Эльбой, где в сорок пятом наши солдаты братались с войсками союзников.
– Мы тогда не просто пожали друг другу руки – мы подружились с Томасом Стаффордом. Вместе с американским астронавтом работали на борту, учили язык, отдыхали. Томас приезжал в Советский Союз, гостил у меня. Полюбил русских людей, наши фильмы, наши книги. А теперь вот стал еще и твоим побратимом.
– Акционером, – уточнил Заренков.
– Ну, это ж почти одно и то же. Мой друг – твой друг и инвестор! – смеялся Архипыч. – Вот как американские астронавты живут! А ты знаешь, что Томас мне еще и детьми своими обязан?
– Как это?
– А вот так, Славочка: Стаффорду было уже 74 года, а его жене Линде чуть за шестьдесят, и решили они усыновить детей. Прилетели ко мне, мол, помоги. Я с ними объехал несколько детских домов в Щелково. Они, конечно, хотели взять маленьких, но я посоветовал присмотреться к ребятам постарше. В итоге познакомились с Мишей Морозовым, ему было двенадцать. И со Стасом Барановым, тому девять. Их усыновили. Майк уже окончил университет тамошний, а Стас пошел по стопам отца, поступил в военную академию. Вот так! Томас – человек замечательный. Его, как и тебя, деньги не портят. Ему за полет в космос правительство заплатило, кажется, пять миллионов долларов. Или больше. И дом, большой дом подарили. Ну, что с них возьмешь – это Америка! Там за все платят деньги. Это русский человек на подвиг идет в кандалах и радуется, если ему потом эти кандалы в знак благодарности снимут.
– Да, тут ты прав, Архипыч, – согласился Адамыч, думая о чем-то своем.
Памятник космонавту, дважды герою Советского Союза Алексею Архиповичу Леонову.
© Copyright: Игорь Вебер