Датой начала Второй мировой считается 1 сентября 1939-о года, когда армия Третьего рейха внезапно атаковала Польшу. С этой страной у англичан и французов был заключен оборонительный договор, а потому политики Лондона и Парижа были вынуждены хотя бы имитировать попытку защитить поляков. Тем не менее, последующая советская оккупация Восточных кресов (т.е. Западной Украины и Западной Белоруссии) со стороны союзников прошла незамеченной.
Почему же западные державы объявили войну Германии, но не сделали то же самое в отношение СССР, который точно так же нарушил границу Польши?
На этот вопрос можно отвечать сразу с трех точек зрения: юридической, рациональной и эмоциональной. И давайте-ка мы сегодня начнем с последней.
В отношение восточноевропейских государств, которые возникли на карте мира после Первой мировой, страны старой Европы всегда испытывали только презрение. Вот, что британский премьер Чемберлен сказал в отношение Мюнхенского сговора, архитектором которого он являлся: «Как ужасно, фантастично, невероятно, что мы должны копать траншеи и примерять противогазы из-за ссоры в далекой стране между людьми, о которых мы ничего не знаем».
Другой премьер, Дэвид Ллойд Джордж в 1920-м году заявил, что советско-польская война является заботой исключительно поляков, которые сами должны нести ответственность за собственный империализм. Он полагал, что единственная граница должна идти по линии Керзона (т.е., не включать украинские и белорусские земли) и обещал Варшаве защиту от большевиков только если Польша смирится с этим решением.
Поляки предпочли захватить Западную Украину и Западную Беларусь, и ни один западный лидер не желал как-то помогать им сохранить свои завоевания. Когда СССР возвратил отторгнутое, все решили, что так тому и быть.
Если смотреть на это с юридической стороны, то у Англии и Франции банально не было по отношению к Советскому Союзу казус белли. Их договоры с Польшей предусматривали в качестве противника только Германию, а об угрозе с востока там ничего не говорилось.
К тому же, войну СССР не объявила сама Польша. Когда Красная армия пересекла польскую границу, а правительство этой страны сбежало в Румынию, верховный главнокомандующий Рыдз-Смиглы приказал остаткам своих войск не сопротивляться советам. Немного позже посол в Лондоне Эдвард Рачинский напомнил своим союзникам о заключенном между ними договоре, но глава британского минюста Вуд заявил, что это дело Великобритании – кому она должна объявлять войну.
Что касается чисто рациональных факторов, то было ясно, что несмотря на все дипломатические маневры, между СССР и Германией есть неразрешимые противоречия, которые рано или поздно приведут к их прямому противостоянию. Враг моего врага – мой друг, это англичане всегда знали хорошо. Критика Советского Союза внезапно прекратилась, пакт Молотова-Риббентропа на западе признали если не формально, то фактически.
И тем не менее, британское правительство обсуждало вопрос объявления войны советам, но отвергло эту идею из-за ее невозможности и нецелесообразности. В сентябре 1939-о в полной готовности были только три отмобилизованных дивизий. А сделать что-либо враждебное СССР было сложно из-за географического положения.
Англичане подписали с Польшей договор, который они никогда не могли выполнить и побудили Францию начать войну, в которой та победить не могла. Чтобы иметь шанс справиться с Германией, им нужна была нейтральная или союзная Россия, и объявлять войну Сталину в сентябре 1939-о года не имело никакого смысла.