Сегодня мы вновь вернемся к неувядающей теме российского криминала, то есть, по русски говоря, отечественной преступности. Немного коснемся, в частности, ее истории и ее уникальной специфики.
Итак, преступность в России, как вы понимаете, имеет и свою историю, неразрывно связанную с историей самой страны, и свои особые традиции, и даже некую теоретическую базу, под которой мы здесь понимаем понятие "воровского закона".
Касаемо последнего - мы достаточно подробно касались этого вопроса в наших старых публикациях ("Воровской закон" и "Эх, воры, воры..."). Желающие могут это перечитать.
Сейчас, пожалуй, довольно трудно назвать другую такую страну (за исключением, может быть, Италии, с ее мафией в широком смысле - каморрой, Коза Нострой и прочими отдельными структурами), где были бы так четко выражены каноны преступной идеологии, как это есть в России. Или, во всяком случае, как это было у нас еще лет 30 назад.
Слишком углубленных экскурсов в историю мы делать не будем, но скажем лишь, что большевистский переворот 1917 года, разумеется, радикально повлиял как на основы социально-политического существования общества вообще, так и на положение дел в преступной среде в частности.
Дело в том, что волею обстоятельств в преступность ушла (порою - вынужденно) некоторая часть репрессируемого дворянства, в том числе и белого офицерства. Естественно, все эти люди идеологически никоим образом не принимали новую власть и, более того, были ее жесточайшими противниками. Ни о каком даже намеке на сотрудничество с ней для подавляющего большинства из них не могло быть и речи. Большинство из них были, что называется, "людьми чести" и своих принципов никогда не предавали.
Кроме того, многие из них обладали незаурядным умом и личной отвагой, и поэтому неудивительно, что такие персоны зачастую становились лидерами тех или иных преступных структур. Хотя, конечно, основную часть банд послереволюционного периода составляли выходцы из городских низов, дезертиры и прочие "лихие люди" из простого народа. Но идеология лютой ненависти к большевистской власти, к "чекистам" не могла не влиять и на их умы.
Затем была война и пресловутые "сучьи войны", где краеугольным камнем был как раз вопрос участия или тотального неучастия "блатных" в боевых действиях на стороне "Советов". Но об этом уже слишком много сказано, и возвращаться к этой теме мы сейчас не будем. Однако факт в том, что и в этих жесточайших жерновах продолжала формироваться та "теоретическая база российского криминала", которая в том или ином виде жива по сей день.
Отдельные выдающиеся апологеты "воровской идеи", вроде Васи Бриллианта (Владимир Петрович Бабушкин, 1928-1985, 35 лет непрерывно в местах заключения, не считая побегов) пронесли эту идеологию через всю жизнь и стали поистине легендами воровского мира.
(Мы тут далеку от того, чтобы романтизировать воровской мир или идеализировать виднейших его представителей, но и демонизировать их не станем.)
Теперь что касается так называемых "воров в законе" как понятия. (Отметим здесь в скобках, что сами они себя так не именуют.) Тут можно было бы провести целое научное исследование, но, во всяком случае, автору не удалось подобрать в практике мирового криминала ни одного хоть сколько-нибудь схожего аналога. Да, были и есть всевозможные "Доны", с их коронациями, но всё это - несколько иное. В общем, выходит, что это - чисто наше, отечественное и очень живучее изобретение.
Если кому интересно, можем сказать, что по состоянию на 2020 год активных "воров" насчитывалось порядка 445 (понятно, что ситуация тут вполне может меняться чуть ли не ежедневно).
Из них на свободе было - порядка 340 (из них в розыске - порядка 30), в заключении - порядка 105.
И еще одно. Традиционно считается, что на руси издавна очень сострадательно относились к сидельцам. И нее только к каким-нибудь полит-каторжанам (что отчасти понятно: они, мол, страдают "за убеждения", "за народ"), но даже и тривиальным разбойникам и убивцам. Да, наверное, это так. Чего в этом больше - сострадания к и впрямь почти нечеловеческим условиям содержания арестантов на Руси или же какого-то врожденного русского "жаления обижаемых", не знаю.
(Особо вдумчивых читателей могу отослать в этой связи к произведению Достоевского "Записки из мертвого дома". Думается, Федор Михайлович неплохо знал то, о чем там написал.)
А еще принято считать, что у нас чуть ли не полстраны сидело или сидит, а другая половина их охраняла и охраняет.
Если интересно, заключенных у нас сейчас порядка 500 тысяч, из них женщин - тысяч 45. Сколько сидело в прошлом, но вышло на волю, и кто из них жив сейчас - сказать чрезвычайно сложно.
Работников ФСИН - порядка 225 тысяч. Вот и считайте сами...
При этом:
В общем и целом, примерно так.
С вами был Лёша Тишинский
Подписывайся и не пожалеешь!