Мирон всегда избегал ассоциировать себя с объединениями, фестивалями и другими формами коллективных сборищ

Мирон всегда избегал ассоциировать себя с объединениями, фестивалями и другими формами коллективных сборищ. До определенного момента он с евгенической избирательностью и черепно-мозговой линейкой подходил к потенциальным фичер-партнерам. Четко делил рэп на своих и чужих, абсолютное большинство коллег относя к последним. Неудивительно, что для Окси куда естественнее быть лидером мобильной группы единомышленников из трех человек, чем CEO (одна лишь аббревиатура обязывает слишком ко многому) крупной и неизбежно гетерогенной системы вроде BM.

Помните неловкую торжественность финального кадра «Конструкта»: отлитый из стали CEO-идол со своими подопечными-гаргульями, корчащимися в недрах барельефа. Языческий божок, затянутый в темную игру высших сил против своей воли. Еще вчера свободный человек с сердцем из крови — теперь застывший в мертвой материи идол, обреченный править. Прекрасная иллюстрация трансформации, которой подвергается человек, облеченный управлением. Власть — это в первую очередь бремя и оковы, отнюдь не возможности. Оковы твитов Локимина, бремя кудряшек Томаса Мраза… Микрополитика человеческих отношений и стратегического планирования, чужой прокрастинации или гиперинициативности, за которые неизбежно ответственен ты. Ведь это твоя империя. И она неизбежно развалится на части вследствие инерции разнонаправленных сил. Единство империи — это миф, она может быть только разнородной. И удерживать ее вместе можно только с холодным сердцем многорукой статуи.

Теперь Мирон продолжит строить другую империю — внутреннюю. Единственную, которая может быть единой. Наблюдать за прорастанием Мирона внутрь себя будет куда интереснее, чем за расширением рнб клуба под его началом. Think about it.