Если быть откровенной, я до сих пор не уверена, что точно знаю, как происходит весь процесс.
Да, конечно, в сказкотерапии есть конкретные четкие схемы, конкретная поледовательность событий.
Известные тысячелетиями архетипические образы, символы, смыслы, но... когда я сажусь писать сказку для человека, я никогда не следую никакой схеме.
⠀
Возможно, потому что я практик, а не теоретик.
⠀
Как сказала одна из моих заказчиц личной сказки: Ира, у тебя есть дар проникать в пространство между мирами, простраивать путь, собирать воедино паззлы существующей в парадигме человека реальности, и добавлять детали, которые еще расширяют сознание.
То, что сам человек не может собрать самостоятельно, поскольку заинтересованное лицо. Высокая важность, переменные и данности рассыпаются в разные стороны.
⠀
Я тоже заинтересованное лицо, но иначе.
⠀
Мой интерес в том, чтобы человек, который ко мне обратился, нашел путь туда, куда ему надо. Я являюсь, как сказала все та же моя заказчица, "удивительно верным проводником, который держит за руку, пока мы идём путь".
⠀
И я бережно помогаю собрать все утерянные было артефакты, высвечиваю слепые зоны, и они становятся видимы.
Тогда уже на них можно наводить фокус: вот эта потерянная вещь, я думал, уже никогда тебя не найду, и все придётся начинать заново. А ты, оказывается, у меня есть, моё сокровище.!
И такое бывает на моих сессиях.
Я погружаюсь в мир того, кто ко мне пришел.
Осторожный гость, которому доверили ключи, - и более того, кому доверили найти потерянные ключи. И я нахожу, вхожу, аккуратно исследую то пространство, в которое меня посвятили. ⠀
Мой папа работал горноспасателем на шахте. Он объяснял, мне что горноспасатели от шахтеров отличаются тем, что шахтеры идут в конкретную часть шахты, а горноспасатели могут обследовать всю территорию. Тогда я мало, что поняла, но теперь, когда я пишу сказки для других людей, - кажется, понимаю.
Вы знаете, где меня искать: forms.gle/RXyz4v6VYjPPrPh5A .
Ирина Козина, 2021.