Приехали мы как то, городские, в деревню.
К мужниной бабуле. С бабулей я ещё на тот момент знакома не была. Вот муж нас и повёз знакомить к ней, меня и дочку годовалую, а заодно, земляники в их лесу набрать, её там море у них. Прямо земляничный рай, только ползай. Но не об этом хотела рассказать.
В пятницу приехали поздно, познакомились, поужинали и спать улеглись. На утро субботы, когда мы уже проснулись, бабушка со свекром со скотиной управились.
Муж с отцом на рыбалку слиняли, бабушка пчелами занялась. Старушке восемьдесят лет, откуда силы черпала. Мне даже стыдно стало. Предложила помощь свою. А она как будто только этого и ждала. Перемой мне все окна говорит, а то я добраться не могу до них. Ну мне деваться некуда, сама предложила, а в доме восемь окон больших, и веранда стеклянная, да ещё и дочура только только ходить начала. Глаз да глаз за ней, руки то уже достают до всего, да лазить мы уже умеем. Ну вобщем, до трех часов,мы с ней окна то и мыли. только закончила,нужно говорит мне банки под заготовки, из сарая все перемыть, сможешь? Ну что не смочь, конечно. Тем более дочка умаялась, спит. Перемыла, пошла в дом, посмотреть как там дитя моё, слышу храп богатырский, пошла на звук, вроде дома то никого кроме ляльки моей не должно быть, зашла в зал, а там бабуля, лежит на койке во всей своей амуниции пчелиной, и даже сетку с лица не убрала, умаялась. В спальню к доче заглянула, спит. Вот часы у неё свои какие то были. Днем три часа спала, и ничем не разбудишь. Пойду думаю, чаю хоть хлебну, пока все спят, и стар и млад. Только на летней кухне расположилась,а она уже тут как тут, приготовь говорит обед, а то я не успеваю. Хорошо говорю. Дочка спит, быстренько сварганила, это я умею. А бабуля разошлась. Хлеб надо испечь, и поросям картошки сварить и растолочь с комбикормом. Я уже потихоньку закипать начинаю, на мужа. Где он шляется, паразит такой. Доня уже с рук не слазиет, а мне стыдно бабуле что то сказать, мне двадцать ей восемьдесят. И ничего, пашет.
Тут бабуля заходит ко мне, в летнюю кухню, где я хозяйничаю, и спрашивает, Алёна мне надо в молебленный дом сходить, тут недалеко, прибраться, завтра там люди придут, нужно порядок навести. Ты справишься здесь. Да идите говорю, баб Наташа, справлюсь.А сама думаю, хоть до самого вечера уже идите, устала с непривычки в таком темпе.
Ушла она, я порядки навела, полы протерла, хлеб допекла, достала из духовки, остывать на столе оставила. Картошка как раз сварилась, я вынесла на улицу возле кухни, комбикорм всыпала, растолкла, и там же оставила, пусть тоже остывает. Ну все, управилась. Можно и дочкой заняться. Пошли мы к калитке, открыли, ну и показываю я ей деревенскую жизнь, курочки ко ко ко, собачки гав гав, и тут пастухи стадо в деревню привели. Ну я ей коровки, муу. И офигела. Мне показалось, что большая часть этого стада, резко поворачивает к нашей калитке. Я отскочила, калитку захлопнула перед их носом, пастух орёт, открывай, я ору с ума сошёл, не открою. Открывай говорит, где вы их потом собирать будете. Я запричитала, я их боюсь, а он кричит зайди в дом дура, я их сам запущу. Я может и дура, но пока с дочкой на крыльцо бежала, коляску то нашу прогулочную с собой зацепила. Как чувствовала. Он калитку то открыл, как они повалили во все щели, и коровы и быки, и тёлки, и бараны, и овцы. Огромное прямо стадо, запустил он их всех, захлопнул калитку, и убег дальше. А эти все, вот реально животные, подошли к загонам своим, а там ворота все закрытые, и стали они возвращаться к дому, я стою на веранде и реву. На летнюю кухню дверь открыта была, так все бараны там постоловались. Такой разгром навели, и бабулин творог и простоквашу все поснесли, и хлебушек попробовали, и главное одна овца выходит, вторая заходит, все время толпа там. Коровье племя по двору бродит, свинячью картошку сожрали конечно, колготки детские с верёвки пытаются сжевать. Я от этого ужаса ещё немного, и инфаркт бы получила. Повезло с инфарктом. Муж с отцом, с рыбалки пришли. Свекор сразу кинулся спасать ситуацию, муж ко мне с дочкой. Я навзрыд уже жалуюсь, все бросили, меня неприспособленную, а я и коров то вблизи только по телевизору видела, да в книжках. Тут и бабуля нарисовалась. Вспомнила про свою ораву. Короче обиделась я сильно на них всех, и ушла с дочкой спать пораньше. Пока они погромы убирали и с хозяйством управлялись.
До сих пор не пойму, ведь знала же баба Наташа, что я городская. Проверяла что ли так меня.