Самых рослых и ловких набирали в гренадеры. Их обучали обращаться не только с ружьём, но и с ручными гранатами, которые они носили в сумах на левом боку. Наиболее способных и знающих определяли в бомбардиры. Первоначально бомбардирами называли тех, кто был научен метать бомбы или навесные снаряды из мортир. Пётр, возглавлявший бомбардирскую роту, значительно расширил круг их занятий. Они должны были изучить всё то, чем он уже овладел: не только "огнестрельные хитрости", но и кораблестроение и "матросскую службу". Помимо артиллерийской науки знать "инженерство" и фортификацию. Во время Северной войны, как наиболее подготовленных и сведущих, Пётр возлагал ответственные и серьёзные поручения.
При образовании регулярного войска Преображенский и Семёновский полки стали для Петра опорой, фундаментом, позволившим ему устранить "неурядицу" в военном устройстве и создать настоящую армию. Вместе с Московскими выборными полками они составляли её ядро. Преображенский полк имел четыре, а Семёновский - три батальона. Более значительный состав Преображенского полка подчёркивал его особое, исключительное положение. Это был первенствующий, царский полк, где Пётр самолично нёс службу; он и называл его "мой" или "наш" полк.
Желая выделить среди новых им прежде созданные Преображенский и Сёмёновский полки Пётр наименовал их гвардейскими. Долгое время было принято считать, что впервые полки назвали гвардейскими 22 августа 1700 года, ссылаясь на "Журнал Петра Великого", составленный в конце его царствования.
В Великой Северной, или "Свейской", войне гвардейские полки прошли суровую школу испытаний и, изрядно закалившись в непрерывной борьбе, заплатив цену немалую, от Нарвского погрома пришли к победе под Полтавой.
Но с Полтавской победой не завершилась война. В дальних походах за границу, отстаивая интересы горе - союзников, гвардейские полки приумножили свою славу. Доблестно воевали они не только на суше, но и на море; и Гангутская да и Гренгамская победы почитаются наравне с Полтавскою.
Гвардия Петра, без преувеличения, была его самым совершенным, любимым детищем. Лишь однажды Петру пришлось испытать досаду из-за гвардейских. Он узнал, что среди бежавших при "жестоком, чрезвычайно трудном приступе" Нотебурга были и нижние чины отборных его полков. Таких недостойных в Преображенском нашлось восемь человек, а в Семёновском - четыре. Трусы по его приказу подверглись позорной казни: их прогнали сквозь строй и с заплёванными лицами повесили. Столь суровое наказание возымело действие, и с того времени, по свидетельству царя, он "не слыхал более о бегстве".
Пётр принимал живейшее участие в жизни своих гвардейцев. Он с ними и в радости и в горе: крестил детей, посаженным отцом присутствовал на свадьбе, отдавал последние почести умершим. В торжественные и "викториальные" дни царь "тешил" Преображенский и Семёновский полки, самолично поднося им чарку. Иностранцев изумляли мужественный вид и отменная дисциплина его "оберегательных" полков.
Гвардия держала караул в "доме Его Величества", гвардейские батальоны составляли конвой для самодержца и его супруги Екатерины Алексеевны, преображенской полковницы. Для её коронации Пётр повелел 30 марта 1724 года набрать особую роту телохранителей - драбантов, или кавалергардов. В кавалергарды были выбраны самые великорослые и видные армейские офицеры в числе 64 человек. Сам царь, по заключению мира со Швецией принявший титул императора, состоял капитаном Кавалергардии. Обмундирование и снаряжение Кавалергардии поражали очевидцев своим великолепием и богатством. Под стать отборным всадникам были и красивые кони вороной масти. После коронации, в конце мая, Кавалергардию распустили.
Служба в гвардии пре Петре, как и в армии, была бессрочной, "вечной". Только увечье, равно тяжкая болезнь, старость или смерть освобождали от неё. Увольняли со службы при шпаге и мундире. На смену погибшим и отставным поступали их сыновья. При определении в гвардию они имели преимущество перед другими просителями, и с той поры пошёл обычай, когда та или иная "фамилия" из поколения в поколение служила только в Преображенском или Семёновском полку. В гвардии служили все сословия, но преобладало дворянство, и прежде всего его верхний слой, называвшийся раньше "московское дворянство", издавна считавшее государеву службу своим призванием. В военную службу вступали, как правило, в пятнадцать лет. И "недоросли самых знатных персон" и из иных сословий по примеру государя начинали службу в гвардии рядовыми; молодые господа наравне с рекрутами. Последовательно проходили они все низшие степени: капрал, фурьер, подпрапорщик, каптенармус и сержант. До последнего чина гвардейскому солдату из шляхетства должно было тянуть лямку от трёх до семи лет, а то и все десять, как это явствует из уцелевших полковых списков. Установление о начале службы в гвардейских солдатах Пётр, распространял и на собственного сына. Юный царевич Алексей "обретался" в Преображенском полку бомбардиром и в 13 лет участвовал в боевых действиях.
Ранним утром 28 января 1725 года первый император России, первый преображенский полковник "от сего временного жития, - как извещал манифест, - в вечное блаженство отъиде..." Гвардия осиротела.