10.10.2014
Запись прямого эфира: 09.10.2014
Е.СУРОВ: Здравствуйте! Мы, кажется, в эфире, этот эфир идет на сайте Chess-News и на официальном сайте турнира Гран-При в Баку, за что большое спасибо организаторам. Большое спасибо нашим азербайджанским друзьям, которые нас так тепло представили. Нас – это Евгения Сурова и Генну Сосонко, который рядом со мной.
Г.СОСОНКО: Здравствуйте, Женя! Здравствуйте, все!
Е.СУРОВ: "Здравствуйте". Генна, так не пойдет. Нас смотрит прежде всего азербайджанская аудитория, я надеюсь, большая. Давайте по-особому их поприветствуем.
Г.СОСОНКО: Салам алейкум, Женя!
Е.СУРОВ: Вот тут вы хотите меня застать врасплох…
Г.СОСОНКО: Конечно же, нужно отвечать…
Е.СУРОВ: …Алейкум салам!
Г.СОСОНКО: Или, как говорят местные остряки, "налей-ка салам!", но это уже из другой оперы.
Е.СУРОВ: Как вам в Баку, Генна, комфортно?
Г.СОСОНКО: Да, комфортно. Все очень хорошо, и организация очень хорошая, и гостиница замечательная. И совсем нет никаких вопросов или претензий, за исключением разве что погоды. Потому что мои бакинские друзья, которые сейчас живут в Соединенных Штатах, обещали мне разнузданное и оголтелое солнце, а его нет. Но здесь, конечно же, никак не вина организаторов, потому что одна осень на другую не приходится. Правда, вы знаете, я слышал, что, например, в Москве тучи, которые сейчас нависают на Баку, - их разгоняют. Но, с другой стороны, а что в Москве не разгоняют? Поэтому погода, конечно, не в руках организаторов. Хотя, в общем-то, тепло. Но, еще раз повторю, солнышка нет.
Е.СУРОВ: Скажите, а в турнире-то солнышко взошло?
Г.СОСОНКО: Оно взойдет сегодня. Да и вчера был интересный тур. Опять же, тур на тур не приходится. Вот позавчера было, например, шесть ничьих. А уже вчера было много результативных партий. А в ответ на ваш вопрос о солнышке на турнире скажу, что для кого-то оно уже взошло, а для кого-то еще должно взойти. Но характерно, что пока в турнире лидируют самый молодой и самый старый его участники.
Е.СУРОВ: И как бы вы это прокомментировали?
Г.СОСОНКО: Здесь трудно как-то комментировать. Это, скорее, факт, который нужно просто упомянуть. То, что лидирует самый молодой – так он нас уже приучил к такого рода результатам, особенно если мы вспомним турнир в Сент-Луисе. И когда меня азербайджанские журналисты в самом начале турнира спрашивали, кого бы я отметил как возможного победителя турнира, я, не будучи оригиналом, назвал Фабиано Каруану. Меня тут же стали спрашивать, не будущий ли он чемпион мира? И тогда я вспомнил - скажу и сейчас, - что ровно сто лет назад, во время знаменитого турнира в Санкт-Петербурге, когда первое место занял Эммануил Ласкер, второе – Хосе Рауль Капабланка, а третье – Александр Алехин, у будущего русского чемпиона спросили: "А когда же вы будете играть матч с чемпионом мира?" – он сказал: "Да, я готовлюсь играть матч с Капабланкой". И в ответ на недоуменное поднятие бровей: "Но ведь сейчас чемпион мира Ласкер!" – Александр Александрович ответил, что им скоро будет Капабланка. И вот, возвращаясь к Каруане и Карлсену, я хочу сказать, что результаты Фабиано настолько впечатляющие, что журналисты уже определили его в чемпионы мира. Но до этого еще далеко, потому что через месяц – уже даже меньше – в городе Сочи должен начаться матч за звание чемпиона мира между Магнусом Карлсеном и Виши Анандом. И вы знаете, если бы у меня спрашивали, какие у кого шансы, я бы здесь тоже, наверное, сказал, что у чемпиона мира бОльшие шансы. Так же, как сказал мне несколько дней назад Виктор Львович Корчной, с которым я разговаривал. И в ответ на вопрос о результате матча и о том, что чемпион мира больше занимается какими-то другими делами – пиаром, спортом, гольфом, поездкой в США и так далее, в то время, как Ананд, наоборот, готовится изо всех сил к этому матчу, - он сказал, вероятно, с экивоком на себя самого, что как в прошлый раз Карлсен выиграл, так он выиграет и в этот раз. Здесь я скроюсь за оценкой такого человека, как Корчной, который сам дважды играл матчи на мировое первенство.
Е.СУРОВ: Я скажу, если кто-то еще не знает. Когда мы слушаем Генну Сосонко, то нужно мало того, что между строк читать, вернее слушать, так нужно еще и ловить каждое сказанное им слово. И когда он сказал "тогда и сейчас" – он же не просто так сказал. Это его рубрика, которую он ведет последние несколько лет на сайте Chess-News. С его письменными работами можно ознакомиться именно там. А также – теперь уже знаменитая его книга "Тогда", которая вышла несколько лет назад, и там Генну можно и почитать.
Г.СОСОНКО: Да, можно сказать и так.
Е.СУРОВ: Но когда Генна пишет, он все-таки больше пишет про "тогда". А разговаривать с ним интереснее про "сейчас". И я бы хотел с вами поговорить про "сейчас", если позволите. Новость сегодняшнего дня: во Франции состоится традиционный турнир по быстрым шахматам с участием Анатолия Карпова – он даже назван его именем, "Кубок Анатолия Карпова", если перевести на русский язык.
Г.СОСОНКО: В котором сам Анатолий Евгеньевич и играет.
Е.СУРОВ: Да, сам и играет. Он его выиграл два года назад, а в предыдущем турнире он в финале проиграл Бакро. В общем, он не так уж плохо играет турнир и по быстрым шахматам, и по блицу. Но в этот раз отказался играть постоянный участник этого турнира – и два года назад, и год назад, - большой друг французских организаторов, Василий Иванчук. И свой отказ он мотивировал так: "Из-за сложной ситуации в Украине".
Г.СОСОНКО: Именно "сложной"?
Е.СУРОВ: "Из-за ситуации в Украине". Давайте будем точно цитировать. Вот скажите, Генна, вообще шахматы отделимы от политики? В наше время и вообще.
Г.СОСОНКО: Женя, вы меня вынуждаете, прежде чем ответить на вопрос "сейчас", которого ждут от нас наши слушатели посетители сайта, все-таки вернуться к ситуации "тогда". Дело в том, что в конце 60-х годов в Советском Союзе была развернута кампания в защиту американской коммунистки Анжелы Дэвис. Проходились собрания и на заводах, и на предприятиях, писались письма в ее защиту и против американского лживого правосудия, которое приговорило Анжелу Дэвис к тюремному заключению. И в этой связи должно было быть опубликовано – и было опубликовано – письмо знаменитых советских актеров, писателей, художников, как это было принято тогда – так же, как это принято сейчас – с осуждением американской военщины и в защиту Анжелы Дэвис. Это письмо предложили подписать Борису Васильевичу Спасскому, тогдашнему чемпиону мира по шахматам. И он отказался подписывать, элегантно сообщив, что он не знаком с обстоятельствами дела Анжелы Дэвис. Там действительно было запутанное дело, связанное с убийствами – если мне память не изменяет, там было совершено убийство из оружия, принадлежащего ей. А в США такие законы, что если совершено преступление из оружия, принадлежащего тебе, то ты сам несешь ответственность или часть ответственности за это преступление. Так вот, возвращаясь к тем временам и перекидывая мостик на времена сегодняшние, спорт и шахматы, я уж не говорю о бойкотах олимпиад, и шахматных, и обычных, и в Москве, и в Лос-Анжелесе, были втянуты… То есть эти вопросы пересекаются, и жизнь вторгается в них сама по себе. Поэтому ваш вопрос о том, соотносятся ли как-то шахматы и политика, - это тоже своего рода наша жизнь.
Теперь что касается отказа Василия Михайловича Иванчука со ссылкой на ситуацию на Украине. Я отвечу на это теми же словами, с которыми отказался Борис Васильевич Спасский подписать письмо в защиту Анжелы Дэвис: "Я не знаком с обстоятельствами дела". Другими словами, я не знаю, как расшифровать заявление украинского гроссмейстера, жителя города Львова, о том, что он отказывается участвовать в турнире из-за ситуации на Украине. Значит ли это, что он сам принимает участие в ситуации на Украине? Или же это значит, что он не хочет играть в турнире имени Карпова, в котором играет сам Анатолий Евгеньевич? Я просто не могу знать всего этого, а все остальное будет просто спекуляцией. Я хочу еще раз ответить словами Бориса Васильевича: "Я не знаком с обстоятельствами дела".
Е.СУРОВ: Зато вы соблюдаете паритет, за что вам большое спасибо. Потому что когда я говорю "в Украине", вы мне принципиально отвечаете "на Украине".
Г.СОСОНКО: Я просто привык к этому, здесь нет никакого оскорбления. Я даже могу привести пример президента России, который одно время говорил "на Украине", потом был период, когда он говорил "в Украине", а теперь он снова говорит "на Украине". Поэтому если я время от времени тоже буду говорить "в Украине", как и вы, то у меня перед глазами хороший пример.
Е.СУРОВ: А мы знаем уже много лет, что мы должны ловить каждое слово президента России. Оно не говорится просто так. Поэтому мы должны уже как-то проанализировать и пояснить это изменение.
Г.СОСОНКО: Я думаю, что мы уже несколько отходим от шахматной темы.
Е.СУРОВ: Скажите, если вернуться к шахматам: мы еще будем слышать в ближайшее время или в долгосрочной перспективе такую формулировку: "в связи с событиями в Украине"?
Г.СОСОНКО: Сложный вопрос. Не могу сказать. Я не исключаю этого совершенно. Это очень может быть. По-моему, это в какой-то песне еще советского периода есть слова: "Каждый выбирает за себя". Эти слова уместны и в этом случае. Мне, конечно же, трудно записываться в пророки, но я не исключаю этого.
Е.СУРОВ: Еще чуть-чуть о теме, которая так или иначе связана с политикой. Мы все понимаем, что в следующем году здесь, в Баку, будет проходить Кубок мира, а через два года – Олимпиада. Повторю банальность, но никто не сомневается, что эта Олимпиада будет, как минимум, лучше той, что проходила в Тромсё. А я думаю, что, может быть, она будет самой лучшей Олимпиадой вообще в истории. Посмотрим. Если доживем, то будем здесь, я надеюсь. Но! Будут ли здесь шахматисты из Армении?
Г.СОСОНКО: Ох какие вы мне вопросы задаете, Женя!
Е.СУРОВ: А вы что хотели? Чтобы я вас о чем спросил?
Г.СОСОНКО: Ну, вот о том, слаба ли пешка на d6 в партии Раджабова с кубинским гроссмейстером Домингесом… Это было бы более уместно. Попробую, тем не менее, ответить, не буду уходить от ответа на ваш вопрос. Меня об этом уже спрашивали азербайджанские журналисты: решит ли капитан армянской команды этот вопрос уже меньше чем через два года? Но вы же понимаете, что этот вопрос решается не на уровне капитанов и даже не на уровне министров, а на самом высоком уровне и с точки зрения обеих стран. Вы знаете, что за два года может утечь очень много воды. И где-то в глубине души готовясь к такого рода вашим вопросам, я вспомнил советскую песню. Просто это была лирическая песня…
Е.СУРОВ: Напойте!
Г.СОСОНКО: (смеется) Напеть? Напеть я не смогу, наверное, но вот слова попробую воспроизвести. "От Махачкалы до Баку волны катятся на боку. И, вздымаясь, бегут валы от Баку до Махачкалы". Это была просто лирическая песня о любви. "Мы любили гордых девчонок"... Дальше я не могу вспомнить, потому что это было очень давно. Но если даже такую лирическую песню, со словами "от Махачкалы до Баку", исполнить сегодня, то кто-то услышит в ней и совсем другой смысл, не правда ли? Поэтому я здесь не пророк, не могу знать, как могут повернуться события. Во всяком случае, я думаю, что нас еще ждет много неожиданностей. Но я надеюсь, что в Баку не только приедут армянские шахматисты, но и думаю, что это действительно будет одна из лучших Олимпиад на моей памяти. Кажется, я одиннадцать раз играл в олимпиадах.
Е.СУРОВ: А вот до этого момента какая лучшая Олимпиада на вашей памяти?
Г.СОСОНКО: Сложный вопрос. Какая была лучшая Олимпиада… Как ни странно, но Олимпиада в Хайфе в 1976 году была очень хорошо организована. Но, к сожалению, и та Олимпиада была связана с бойкотом, потому что на ту Олимпиаду не приехали ни команды Советского Союза, ни команды социалистических стран, народной демократии, как назывались тогда команды Восточной Европы, ни команды огромного количества арабских стран. Но это была очень хорошо организованная Олимпиада. А из тех Олимпиад, в которых я принимал участие, и в которых играли многие команды… Не знаю, может быть, Олимпиада в Швейцарии, в Люцерне. Это была очень красивая Олимпиада. Мне сложно сказать. А может быть… Все говорят, что очень красивая Олимпиада была в Дубаи в 1986 году. Но команда Голландии тогда не играла, и вы меня опять спросите: почему? И я снова буду мекать и тыкать и говорить, что тогда в Дубаи не приехали израильские шахматисты, и, таким образом, некоторые команды мира – в первую очередь, это были скандинавские страны и Голландия - не приехали туда в знак протеста. И вы снова будете говорить, что политика "бряцание боев врывается в наш дом" или что-то в этом роде. Кстати, это я сейчас процитировал Маяковского. А вы в курсе, что в доме напротив Владимир Владимирович – Маяковский! – читал свои стихотворения в начале 20-х годов? Он не раз приезжал в Баку. По-моему, здесь был педагогический институт, и он здесь в Большом зале читал свои стихотворения. Так же, как и Сергей Александрович Есенин, который свой "персидский" цикл, "Шаганэ ты моя, Шаганэ", написал совсем не в Персии, в которой он не был, а в Баку. По-моему, имя Шаганэ – это от места, которое находится под Баку.
Е.СУРОВ: Между прочим, этот турнир – далеко не первый. проводящийся в месте, где читал свои стихи Владимир Владимирович. Маяковский! Можно даже составить такую своеобразную географию по маршрутам его выступлений.
Г.СОСОНКО: А какой же был до этого турнир?
Е.СУРОВ: Например, это был турнир, проводившийся пару лет назад, не побоюсь этого слова, в Новочеркасске.
Г.СОСОНКО: И он бывал в Новочеркасске и читал там свои стихи?
Е.СУРОВ: И читал там свои стихи. У нас на сайте даже показано то место.
Кстати, Генна, вы не назвали еще один город – видимо, потому что вы в нем не были. Но, как говорят очень многие, одна из лучших олимпиад, если не самая лучшая на сегодняшний момент, была проведена в российском городе Ханты-Мансийск. Это было в 2010 году. Там даже бойкотов не было никаких!
Г.СОСОНКО: Да-да-да.
Е.СУРОВ: Я должен был это сказать!
Г.СОСОНКО: Но я думаю, что в Азербайджане Олимпиада тоже будет проведена на высочайшем уровне, мне это совершенно ясно. Я первый раз приехал в Баку двенадцать лет тому назад. Так получилось, что в советское время я никогда не был в Баку. Но за эти двенадцать лет, которые прошли с тех пор, Баку, конечно, невероятно изменился! А люди, которые приезжают в Баку чаще меня, говорят, что город меняется так, что за год ты уже не узнаешь ничего: ни набережные, ни центр. Все меняется.
Е.СУРОВ: Возвращаясь к турниру. Вы сказали, что лидируют самый старший и самый младший участники. А кто не лидирует, кто мог бы лидировать?
Г.СОСОНКО: В турнире участвуют пять представителей России. И пока они выступают довольно блекло. На все пять элитных гроссмейстеров у них только два выигрыша – это Петр Свидлер и Сергей Карякин выиграли по одной партии. В то время, как ни у Евгения Томашевского, ни у Александра Грищука, ни у Дмитрия Андрейкина побед еще нет. Более того, если Томашевский закончил все партии вничью, то у Андрейкина три "пробоины", как это любили писать в советских шахматных отчетах, заменяя слово "поражение", а у Александра Грищука – две. Конечно, турнир еще не закончен, и впереди еще пять туров, один из которых уже начался. В спорте все может произойти, хотя мне представляется маловероятным, что кто-то выиграет пять партий кряду. Но причины их поражений, как мне кажется, различны. Например, Андрейкин не играл – во всяком случае, я не встречал нигде его фамилию – последние полгода. Очень может быть, что он готовился к турнирам и к продолжению своей практической деятельности. Хотя, судя по его партиям, особой подготовки не видно. А вообще для шахматиста, так же, как и для музыканта, например, почти полугодовое отсутствие в практических шахматах может быть опасно в том смысле, что теряется вот это чувство в пальцах, которое дается только практикой. И никакие тренировочные партии или блиц-партии не могут этого чувства компенсировать.
В то время, как Александр Грищук проиграл два раза. Один раз он проиграл, как вы написали, "уронил флаг", хотя я не уверен, понимают ли смысл этого слова наши молодые слушатели, которые никогда не играли с механическими часами, где поднимается флаг. Сейчас в электронных часах, как муравьи, бегут минуты и секунды, и в них нет никакого флага. Другими словами, он просрочил время. И вчера он, пытаясь, как я понимаю, "выжать воду из камня", тоже попал в цейтнот плюс потерял контроль над позицией и, возможно, над собой и тоже проиграл.
Е.СУРОВ: А здесь в чем причина? У Андрейкина нет чувства в пальцах. А у Грищука что? Нет чувства времени?
Г.СОСОНКО: Очень может быть. Вы знаете, турнир, который играется сейчас в Баку, равно как и остальные турниры Гран-При, играются по формуле: первые два контроля до 40-го хода и до 60-го играются без прибавления времени. Такие турниры играются не всегда, и, возможно, Саша просто отвык от такого контроля. Потому что если у тебя, как это было у него вчера, на последние восемь ходов осталось восемнадцать секунд, и после каждого хода у тебя ничего не прибавляется, то это просто невероятный цейтнот. Тут нужно просто делать ходы моментально. И конечно, здесь качество ходов – каким бы он ни был замечательным блицором – не может быть на высоте.
Е.СУРОВ: Я знаю, что вы, Генна, никогда не играли с контролем, с добавлением времени.
Г.СОСОНКО: Это правда. Ни я, ни Цукерторт, ни…
Е.СУРОВ: …ни Капабланка.
Г.СОСОНКО: Ни Капабланка.
Е.СУРОВ: Которого вы знали.
Г.СОСОНКО: Которого я знал, - никогда не играли с добавлением времени. Более того, я считаю, что добавление времени, которое сейчас используется всюду, с моей точки зрения… Это изобретение Фишера, когда он стал уже пожилым человеком. И вот он тогда говорил: да, надо поразмыслить, надо, чтобы партии кончались логически. Я думаю, что это убило само понятие цейтнота, многие понятия, связанные с цейтнотами, и в каком-то смысле – напряженность, зрелищность для зрителя, связанные с нехваткой времени, когда уже действительно пошли последние секунды и никогда не будет никакого прибавления времени. Я думаю, что это как-то вымело из себя зрелищность шахмат, трагичность шахмат, если хотите. Есть, конечно, малая логика в том, что никто не стал играть на цейтнот. Ну, так и играли бы на цейтнот. А человек, у которого больше времени, может сказать: вот, он получил лучшую позицию, потому что он так долго думал. А я вот играл моментально и получил позицию хуже. Это был один из элементов спортивных шахмат, который за последние лет десять или пятнадцать устранили.
Е.СУРОВ: Больше, чем за пятнадцать лет, Генна. Время летит быстро.
Г.СОСОНКО: Да, быстро. "И, качаясь, летят валы от Баку до Махачкалы".
Е.СУРОВ: То есть вы относитесь к той категории шахматных зрителей, которые хотят зрелища?
Г.СОСОНКО: О да! Я хочу зрелища. И цейтнотных ошибок, и грубых зевков. Более того, я считаю, что цейтнот - это один из элементов нашей игры.
Е.СУРОВ: Ну если уж мы пошли по персоналиям, то все российские слушатели в нетерпении ждут, что вы скажете о Сергее Карякине. Когда он выстрелит в этом турнире, и выстрелит ли вообще?
Г.СОСОНКО: Здесь, конечно, я не могу ничего предсказать, потому что все-таки впереди еще пять туров. Но сегодняшняя позиция далека от обычной, ортодоксальной позиции. Он сегодня играет черными с Хикару Накамурой.
Е.СУРОВ: Если трансляция не обманывает, то сделано всего лишь пять ходов в партии, во что сложно поверить.
Г.СОСОНКО: Ну почему? Я верю в это. "Верьте мне, люди!".
Е.СУРОВ: Вы верующий человек?
Г.СОСОНКО: (задумывается, потом смеется) Я боюсь разочаровать наших слушателей и слушательниц негативным ответом. Или, как говорил чемпион мира Петросян, "я верю в логичность ходов и в логичность замыслов".
* * *
Г.СОСОНКО: Первенства Союза не просто проходили в Баку – они проходили в том же зале, в каком сражаются герои Гран-При этого цикла. Правда, где тогда был пресс-центр, я не знаю. Но если вы думаете, что это были первые соревнования в Баку, которые проходили в 1961 и 1972 годах, то это не так. Потому что в 1935 году…
Е.СУРОВ: Мы уходим все дальше и дальше.
Г.СОСОНКО: Да, мы уходим дальше и дальше, но для того, чтобы сделать разбег и вернуться к нашим друзьям. И в 1935 году были проведены Всесоюзные соревнования с гигантским размахом, которые назывались "Шахматы – в каждую рабочую семью". И финал этих соревнований проводился именно здесь, в Баку. Я не помню, кто выиграл тогда этот турнир. А если бы сейчас проводился такой турнир, то такой турнир выиграла бы, без всякого сомнения, семья Мамедъяровых. Потому что в этой семье мало того, что такой гроссмейстер, как Шахрияр Мамедъяров, но и две сестры тоже являются женскими гроссмейстерами, которые тоже играют за сборную команду Азербайджана. Так ведь?
Е.СУРОВ: Да. Но я думаю о том, как было бы хорошо, чтобы этот лозунг и сейчас возобновился и стал бы актуален – "Шахматы - в каждую рабочую семью".
Г.СОСОНКО: Хороший лозунг! Или просто "в каждую семью". Потому что каждая семья у нас является рабочей.
Е.СУРОВ: Но не каждая рабочая – семья.
Вы заговорили о Мамедъярове. А вот чем бы вы объяснили неудачное выступление Шахрияра? Или я лучше поставлю вопрос чуть-чуть по-другому. У него в последнее время такие перепады: иногда он блестяще играет в командных соревнованиях на первой доске, некоторые его партии совершенно феерические. А вот в индивидуальных турнирах что-то не то.
Г.СОСОНКО: Я думаю, что не просто в командных соревнованиях. А эти командные соревнования, о которых вы говорили, проходили вне Азербайджана. А здесь, на родине… Вот в Шамкире, как мы видели, он играл неудачно. И здесь сейчас он пока играет неудачно. И другого объяснения, кроме как то, что Шахрияр здесь чувствует экстранапряжение и суперответственность, и его семья, и его родственники, и его друзья, и его болельщики, и все любители шахмат в Азербайджане, я найти не могу. Они ожидают от него того, что он показывает в командных соревнованиях, замечательно играя и за команду Азербайджана на Олимпиаде в этом году, и за команду SOCAR. Может быть я, возвращаясь к формуле Спасского, "не знаком с обстоятельствами дела", но мне кажется, что это напряжение – а он человек эмоциональный, как мы знаем – это ожидание журналистов перехлестывает чисто шахматные мысли. Потому что когда ты играешь, нужно думать только о слабых полях, о сильных пешках, о проходной, о том, как бы побыстрее создать атаку или получить лучший эндшпиль. А не о том, что напишут завтра в газете или скажут по телевидению о тебе.
Е.СУРОВ: Тогда я напоследок попрошу привести пример какого-нибудь вот такого давления в домашних стенах. Может быть, из вашей практики или еще из чьей-то.
Г.СОСОНКО: Да, я приведу пример из моей практики.
Е.СУРОВ: Я хотел было попросить вас уточнить, что такое для вас "домашние стены", чтобы все немножко понимали вашу биографию. Но подумал, что это может растянуться надолго.
Г.СОСОНКО: Ну почему же? Нет, ненадолго. Я скажу одним словом, что первую половину жизни я провел в Санкт-Петербурге, который тогда назывался Ленинградом, а вторую – в Амстердаме, где живу до сих пор. Вторая половина – это через двенадцать дней будет ровно сорок два года, как я живу в Амстердаме. А родные стены… Скорее, это будет пример не о родных стенах, которые помогали или мешали, хотя и о них тоже.
В 1980 году я играл турнир ИБМ в Амстердаме. Это был очень сильный турнир, в котором играл и чемпион мира Карпов, и лучшие тогда гроссмейстеры Ларсен, Рибли, Горт, Тимман. От Советского Союза тогда играл Сергей Долматов – 20-летний молодой гроссмейстер, восходящая звезда. Этот турнир игрался в два круга, и в этом турнире я сделал двенадцать ничьих кряду! И чего только обо мне не писал ваш брат журналист! "На пенсию!" – это было самое мягкое, что я читал о себе. И "не работает ли он вагоновожатым?" – потому что голландское слово remize означает и "ничья" в шахматах, и "кольцо трамвая". Поэтому и такие шутки я читал в свой адрес. Меня ужасно ругали. Но выиграв две последние партии, я занял третье место в турнире, и те же самые журналисты, тот же ваш брат писал обо мне как о мудром и дальновидном стратеге, который правильно рассчитал свои силы. Так что помогают ли свои стены или они угнетают – это палка о двух концах. Я, во всяком случае, знаю, что Михаил Моисеевич Ботвинник во время турниров не читал газет, не слушал радио, не смотрел телевидения, чтобы эмоционально как-то не реагировать на то, что пишут журналисты. Другое дело, что после турнира он просматривал все газеты. И брал на заметку каждого журналиста, который, с его точки зрения, не писал правильно.
Е.СУРОВ: И даже после обеда читал советские газеты?
Г.СОСОНКО: Других газет в те времена не было. Нет у меня для вас других газет!
Е.СУРОВ: Тогда я не могу еще не спросить вас, а что же самое жесткое когда-либо про вас написал наш брат журналист?
Г.СОСОНКО: Самое жесткое? Ой-ой-ой, какой-то вы вопрос задали!.. Но я подумаю.
* * *
Е.СУРОВ: Генна, часто ли вы анализируете партии с компьютером?
Г.СОСОНКО: Я хотел сказать, что редко, но честность заставляет меня сказать, что я никогда не анализирую с компьютером. Но когда я слежу за турнирами онлайн, то я иногда от лени смотрю на оценку компьютера. Я, конечно, отстраняюсь от слова "анализ", но к компьютерам, к шахматным программам я отношусь с большим почтением, как и все шахматисты. Я думаю, что если заглянуть в номер к каждому шахматисту, скажем, в два или три часа ночи…
Е.СУРОВ: Я бы предпочел к шахматистке.
Г.СОСОНКО: И к шахматистке то же самое. …то мы увидим их перед экраном ноутбука, анализирующих какие-то позиции, которые могут встретиться завтра. Более того, я вам скажу, Женя, что если я выхожу к завтраку – я выходил в разное время: и в полдевятого, и в девять, и в полдесятого, и в десять, как это было сегодня, - то я вижу довольно ограниченное количество знакомых лиц. Я имею в виду участников турнира, я не буду их перечислять. В то время, как остальным понятие "завтрак" - а он длится до пол-одиннадцатого - просто незнакомо. Может быть, они или их жены будут слушать наш репортаж, так я хочу сказать: начинается завтрак в полшестого утра. Таким образом, засидевшись за ночными анализами, можно зайти на завтрак с другой стороны, а именно – с вечерней. И таким образом, после завтрака перейти уже в объятия Морфея и проснуться уже к ленчу. А потом и играть уже можно.
* * *
Г.СОСОНКО: Повторюсь, что если бы прошел шахматный чемпионат семей, как это было в 1935 году, то семья Мамедъяровых, без всякого сомнения, заняла бы в таком чемпионате первое место. Я плохо представляю, кто бы мог им в этом мире противостоять. Или вы знаете кого-то?
Е.СУРОВ: Ну, скажем, если брать семейство Андрейкиных, то отец супруги Дмитрия был хорошо знаком и был в хороших отношениях с Гарри Каспаровым. Не знаю, может ли это сыграть роль в таком эвентуальном турнире?
Г.СОСОНКО: Отношения отношениями, но здесь мы просто говорим о качестве игры, о титулах, о каких-то уже доказанных вещах. Что же касается Гарри Каспарова, которого вы упомянули, то здесь, конечно, нужно отметить, что Гарри, который был и является уроженцем Баку, провел здесь свои первые двадцать с чем-то лет. Правда, последнюю четверть века он здесь не бывал. Но у меня нет никаких сомнений, что раньше или позже – может быть, даже раньше, чем мы думаем – Гарри появится в своем городе, в котором он вырос и которому посвятил свою книгу "Испытание временем". В качестве эпиграфа он написал: "Родному Баку посвящается". И хотя он не был здесь уже четверть века, я думаю, что во время Олимпиады 2016 года, Гарри Кимович посетит свой город, в котором его очень многие помнят. И любят.
Е.СУРОВ: Ну, это вы как-то на грустные нотки перешли.
Г.СОСОНКО: Ну почему же? Ведь любят.
Е.СУРОВ: Любят. Гарри Кимовича многие любят.
Г.СОСОНКО: Да, конечно. А что ж здесь грустного? Я не думаю, что здесь что-то грустное. Нет, я с хорошими намерениями.
Е.СУРОВ: Ну а если возвратиться к моему вопросу, который, может быть, самую болевую точку, самое больное ваше место задел. Что самое плохое про вас написали в прессе? Наверное, в советской. Или необязательно?
Г.СОСОНКО: Нет, в Советском Союзе я же был просто мастером и редко попадал в советскую прессу. Вообще у человека память устроена таким образом, что он помнит только самое хорошее. Более того, я знаю, что многие эмигранты, жившие в Советском Союзе, и даже нынешние жители России вспоминают с ностальгией о советских временах, вспоминают только хорошее.
Что же касается меня самого, то самым хорошим – с огромным отрывом! – являются несколько строк, которые были написаны очень маленькими буквами, примерно сорок лет назад в одном журнале, в разделе объявлений о знакомствах. А написано там было дословно следующее: "Дама 36 лет принимает мужчин, типа Нила Даймонда – был такой певец – или Генны Сосонко". После чего, правда, еще шла фраза: "Остальные – тоже welcome!". И этой фразой она, конечно, испортила весь антураж. Но я все равно храню до сих пор вырезку из этого журнала. Журнал назывался "Свободная Голландия", и это было еще самое мягкое объявление из всех тех, что там печатались. Тогда еще не было никаких интернетов и никаких сайтов, которые сейчас цветут я не знаю каким цветом. Но вот это я помню.
Е.СУРОВ: Первый раз такую историю слышу. Жалко, что вы не принесли с собой эту вырезку.
Г.СОСОНКО: Да-да. Правда, это было написано по-голландски. Но вот этой фразой – "все остальные – тоже welcome!" она, конечно же, несколько принизила значение меня.
* * *
Г.СОСОНКО: Мне кажется, что Теймур Раджабов играет в этом турнире хорошо, в том смысле, что он играет с огромным запасом прочности. Он играет в сбалансированные шахматы и не делает плохих ходов. Может быть, это звучит не так комплиментарно, как кажется. Но я где-то прочел, что в современных шахматах выигрывает не тот, кто делает много блистательных и выдающихся ходов, а тот, кто меньше делает плохих ходов. Так вот, Теймур играет очень прочно и плохих ходов не делает.
* * *
Г.СОСОНКО: Свидлер и Грищук – это интересная дуэль еще и потому, что, насколько я знаю, два российских гроссмейстера, один из Питера, другой из Москвы, являются еще и приятелями в жизни. Или, как сейчас сказали бы – я не люблю это выражение, но оно имеет место быть, - "по жизни". Может же быть такое выражение?
Е.СУРОВ: Может. Вот "с песней по жизни" – это же старое выражение?
Г.СОСОНКО: Нет, с песней по жизни - это немножко другое. "И тот, кто с песней по жизни шагает, тот никогда и нигде не пропадет". Или: "Мы будем петь и смеяться, как дети, среди упорной борьбы и труда. Ведь мы такими родились на свете, что не сдаемся нигде и никогда".
Е.СУРОВ: Да, это вы уже перешли на какой куплет этой песни?
Г.СОСОНКО: "Нам песня жить и любить помогает". Интересно, что в то время, когда эта песня была написана – а именно в 30-х годах прошлого века, - кому-то слово "любить" не очень понравилось, и оно было заменено на "нам песня строить и жить помогает". Это немножко другое, чем "любить". Это было сделано для того, чтобы народ как-то больше не о любви думал, а о строительстве будущего.
Е.СУРОВ: Но это же следующий этап. Вот говорят, что настоящий мужчина должен родить ребенка, построить дом…
Г.СОСОНКО: …и посадить яблоню!
Е.СУРОВ: И посадить яблоню. Вот по этой формуле, очевидно, как-то менялись слова.
* * *
Е.СУРОВ: Нам подсказывают, что наше время истекло. Скажите, Генна, где мы вас еще увидим, на каком турнире, на каком этапе Гран-При?
Г.СОСОНКО: Мне трудно сказать. Следующий этап будет в Ташкенте, а в Ташкент я наверняка не поеду. Потом запланирован турнир в столице Ирана Тегеране. Но, насколько я знаю, этот турнир под большим вопросом. И если не будет подтверждения буквально в течение нескольких дней, до конца этого турнира, то турнир в Тегеране может и не состояться. Таким образом, санкции, которые наложены на Тегеран, вероятно, сыграют свою роль – я опять же не знаю, по какой причине, но турнир может не состояться. Во всяком случае, санкции – это не пустой звук.
Е.СУРОВ: "Санкции" - это было последнее, что произнес Генна Сосонко у нас в прямом эфире. Спасибо всем, кто смотрел!
Посмотреть запись прямого эфира можно ЗДЕСЬ
или ЗДЕСЬ
* * *