- Да… - вздыхает бабушка, разглядывая игрушки своей правнучки, – Каких побрякушек сейчас только нет! Не успел ребёночек помечтать о чём-то, как ему тут же это несут. Играй – не хочу! А почему не хочешь-то?.. А потому что глаза разбегаются и руки не знают за что хвататься. Слишком много всего, яркого, пёстрого…
- Вот у нас были игрушки так игрушки! Вам сейчас такое не понять…
Бабушка – послевоенное дитя, она родилась в августе 1945 в небольшой деревушке. Из четверых детей была старшей. Хорошо знает что такое голод – по весне из прошлогодней гнилой картошки, сохранившейся в земле, мать им блинчики пекла, а летом они часто обедали только луговыми травками. Но в бабушкиных воспоминаниях о детстве, да и о юности нет ни боли, ни горечи. Печалиться как-то не принято было…
- Во что играли? Найдём бывало большой жёлтый огурец на грядке, отрежем ему «головку», серединку ложкой выберем, с двух сторон гвоздём дырочки сделаем и проденем в них верёвочку – вот ведёрко-то и готово. Можно в нём воду носить!
А недалеко от дома дорога пыльная-препыльная, трактор или мотоцикл по ней проедет – ничего не видно. Вот мы туда воду-то и носим. Роем ямки, печём пирожки из грязи придорожной… Вкусные!
Ещё для нас не знай каким счастьем было, если у кого-то чашка фарфоровая разбивалась и её осколки выбрасывали – мы были обеспечены играми на несколько дней вперёд! И самым большим везеньем считалось, если кому-то доставался осколок с цветочком. О большем богатстве и помечтать было сложно...
А зимой мы ледянки мастерили получше нынешних! На них никто никогда не убивался, все румяные и невредимые возвращались домой. Как делали: брали большое железное блюдо или таз, дно обмазывали навозом, потом обливали водой и замораживали. Внутрь блюда, чтобы помягче было сидеть, накладывали соломы – и вперёд.
На «прутках» вот ещё катались. Что это? Да брали большой железный прут, сгибали его так, что получалась округлая опора для рук и две «лыжи». На них ещё иногда приваривали железные пластины, чтобы ногам удобнее было стоять. Вот и все "прутки".
Такие салазки были далеко не у каждого, лишь у тех, чьи отцы могли раздобыть железный прут… Только раньше не жадничали, легко делились – все деревенские дети на прутках катались.
Куклы и мягкие игрушки, конечно, тоже были, но не китайские как сегодня, а свои, родные. Всё делалось своими руками из подручных материалов: из каких-то старых тряпок шили, из соломы мастерили, из дерева вырезали. Кто на что горазд. Да, простенько, но с душой.
Игра, она ведь начинается с малого, с простого. На малом учатся дорастать до большого. Только сейчас никто не хочет малого, никто не ценит…
Я не покупаю дочке много игрушек, их чаще дарят. Но и то, что есть, по бабушкиным представлениям – перебор. Потому что игра – это творчество, полёт фантазии, а не готовый продукт… Игра должна пробуждать любопытство, дух исследований, воспитывать мастеров, строителей, учёных, художников, а не просто ленивых потребителей, которым ничего не надо, потому что у них уже и так всё есть…
Бабушка почти всю жизнь, с 19 лет и до пенсии, проработала на стройке плиточницей. Заработала две квартиры. Воспитала двоих детей, вырастила четверых внуков, сейчас вот ещё с правнуками возится, души в них не чает.
В её квартире идеальные чистота и порядок, каждая вещь знает своё место. Когда приезжают гости, на маленьком кухонном столике всегда много угощений. На праздники бабушка дарит деньги – «сами купите, что вам надо». И сетует, что никак не может накопить нужную сумму на свои же похороны – не хочет никого обременять даже после смерти. А на верхней полке её шифоньера уже много-много лет лежит чемоданчик с вещами, приготовленными в последний путь…
Дедушки нет уже почти 20 лет как.
Когда я спрашиваю бабушку, что бы она поменяла в своей жизни, выпади ей шанс начать всё с чистого листа, она отвечает: "Ничего". Без сожалений прожила бы свою жизнь ещё раз. Только за детей, внуков и правнуков душа болит, хочется, чтобы все были счастливы и здоровы…
Детские вещи пролежали в шкафу 30 лет. Можно ли их сейчас носить?
"В ней гнева не было: она жила и не разрушалась"
Екатерина Панкратова