После того, как я проводил светскую львицу до дома, я вернулся обратно в бар. За стойкой в тот вечер была Галочка. Маленькая девчонка-филолог, с которой можно было поговорить о литературе. Но не больше, поскольку ростом она была ещё меньше, чем светская львица. Ничего не имею против маленьких женщин, а вот мой шейный остеохондроз – имеет. Как-то странновато было бы носить с собой стульчик, чтобы поцеловаться. Так что литература, только литература!
– Не понимаю я людей, которые любят Буковски, – распиналась она, – Он же чёртов неудачник!
– В этом его фишка, – отвечал я, – Очаровательный неудачник.
Так мы пропесочили десяток писателей, просидев до закрытия. Я вызвался проводить Галочку до дома. Мы шли пешком, слушали Скрипита через телефон, танцевали. Я кривлялся, дурачился, орал песни на всю улицу. Она смеялась надо мной и называла сумасшедшим. На очередном перекрестке я увидел огромную машину, которая поливает асфальт. Она стояла заведённой, готовой вот-вот уехать. Я подбежал к бамперу, сел на него и начал орать песню про любовь. Галочка рассмеялась, закричала «ТЫ ЧТО ДЕЛАЕШЬ, ДУРАК», схватила меня за руку и оттащила от него. Водитель даже внимания на нас не обратил, так и курил себе.
Такими темпами мы дошли прямо до её дома. Удивительно, что на нас не обратила внимания ни одна полицейская машина, хотя мы (ну ладно, я) вели себя вызывающе. Волшебство влюблённых парочек, что тут скажешь. Хорошо, что стражи порядка не поняли, что мы просто пьяные.
Галочка завела меня в какой-то частный дом. «Тут живёт моя подруга, но её сегодня нет, и я могу переночевать». Так-так-так, что за грязные намёки, говорил нарцисс, сидящий на моём левом плече. Я старался не слушать этого чертёнка и обратился к правому плечу. Но была одна проблема – на правом сидел ещё больший нарцисс. «ОНА ХОЧЕТ ТЕБЯ», орал он.
– Ты голоден? – спросила тем временем Галочка.
– Всегда, – ответил я.
Она приготовила мне пельмени. Я проглотил 26 штук, даже не прожевав. Кое-как устроился на маленьком диванчике. Пялился на ножки Галочки, которая успела переодеться в короткие шортики. Она призналась, что обожает Генри Миллера. Нарциссы увидели в этом подтверждение своих догадок. Я отправился в ванную комнату почистить зубы. Девчуля вилась вокруг, а потом тоже зашла почистить зубы.
– Я собираюсь спать, – сказала она, – Ты можешь переночевать на диване, но он маленький, сам видел.
Я подошёл к ней и согнулся в три погибели. Бумагу можно сложить не больше семи раз, меня – не больше трёх. Я выдал весь свой максимум, на который был способен. И всё ради чего? Чтобы она отвернула от меня свои маленькие губки, рассмеялась и сказала «Я не из тех, кто целуется на первом свидании, извини», Нарциссы заставили меня попытаться ещё раз. И ещё… И, чего уж там, ЕЩЁ. Она всё это время смеялась и воротила нос, и в итоге я сдался.
– Так-с, ну, пойду-ка я домой, пожалуй, – сказал я, распрямив позвоночник. Ого, а так явно получше дышится.
– Да, давай! – ответила Галочка, улыбаясь.
Я собрал свои манатки и вышел во двор. Она следом за мной. «Больше в жизни не буду лезть к женщине чисто для галочки», сетовал я, засунув двух нарциссов в карман. Правда, через секунду они уже вырвались на свободу, и я напоследок переломился снова, чтобы попытаться её поцеловать. Она подставила мне свою веснушчатую щёчку. Может, для нарциссов это и поражение, но для такого не целованного парня, как я, это была победа.
– Пока, Галочка!
– Пока, Стёпа! – сказала она, хихикая.
Я прошёл десять метров и понял, что она стояла прямо напротив, когда... Прямо в тот момент, когда я пытался поцеловать 50-летнюю светскую львицу. «Это всё из-за этого, всё из-за этого», успокаивали меня чертята-нарциссята. «Да ладно вам, может, я ей просто не понравился», говорил я, улыбаясь.
Хм, только что понял, что это уже вторая история о том, как мне не дали. Ещё немного, и можно открывать целую рубрику! Подписывайся, лайкай, сохраняй рассудок. До связи.