Разгулявшаяся Мелькень
Это воскресение в Мелькени начиналось обычно. С первыми петухами проснулись те, кто не нашел ночевки в одном из деревенских домов и вынужден был мучиться в салонах разнокалиберных автомобилей. С открытием дверей густой перегар вырвался наружу и быстро распространился по немногочисленным улицам. На одних лицах выступало глубокое похмелье, на других просто усталость. А вот стремление на лед замечено не было. Те, кому посчастливилось ночевать в избах, выглядели не лучше. Всю эту ленивую картину исправляли только, вновь прибывшие. Машины шли по улице вереницей и быстро занимали места на импровизированной стоянке. Голодные до рыбалки челнинцы, а в основном это были именно они, приехавшие всего на один день, не желали терять ни минуты. Их поток устремился на лед, подхватывая и обаборигенившихся рыбаков. Только чуть рассветало, но на льду уже повсеместно сидели рыбаки, где кучками, а где и поодиночке. Нас понесло в основной струе и вскоре выплюнуло среди островков.
Первое чувство, посетившее нас - растерянность. При столь большом выборе всегда боишься ошибиться, выбрать не ту бухточку, не тот проливчик, наловить мелочи, а за соседним кустом валят красноперку. Но такого куста все не было. Десяток сорожек и окуньков - вот и все, что было найдено на 4-5 лунках.
Второе чувство - недоумение. Плотные группы рыбаков дружно махали руками, выбрасывая на лед 10-20 граммовую "лаврушку". Некоторые сели на "лаврушку" стационарно и ничего кроме сочувствия у нас не вызывали. А вокруг орудовали косыночники. Тоже жалкое зрелище. Стограммовый налимчик и соразмерная щучка воспринимались, как издевательство над природой. Помотавшись пару часов среди "лаврушечников" и косыночников, и не найдя достойной рыбы, мы принесли свои ноги в жертву. Двинули на "Игимку". В одну сторону выходило километров 5. Все бы ничего, но снег, а под ним вода, сильно затрудняли наш непростой путь.
На пути встречались единичные рыбаки, а вот "браков" и сеток был перебор. Это сильно удивило. Все последнее время муссировалась тема о "зверствах" инспекции и экологов. Но на деле мы ничего подобного не увидели. Как стояли сети вдоль и поперек, так никто их и не переставлял. С одной бригадой "браков" познакомились поближе. Деревенские ребята втроем вытряхивали из сети рыбу. Было видно, что не одна тонна рыбы прошла через эти руки. А вокруг, как чайки налетали на каждую щучку "чайники". Из лунки вылезал очередной метр сети со щукой и уже через три секунды у нее был хозяин, через пять скомканные десятки попадали в карман "бугра" и только через минуту бедную щуку выпутывали из сети. Рыбы было много, но и "чаек" не меньше. Подмели все. При этом рыбу никто не взвешивал, а деньги никто не считал. Были небольшие подозрения, что эта идиллия ежедневно и многократно повторяется с ведома контролирующих органов.
"Браки" поехали к очередной сетке, а мы продолжили путь на "Игимку". Шли мы туда исключительно за красноперкой. Шли тяжело, но оказалось, что не одни мы столь одержимы. Десяток рыбаков промышлял на нашем месте, а некоторые уходили еще дальше. Красноперка была, но утром. Нам же в основном клевала сорожка и окунь. По крупняку, как в последнее время и бывало, всем фору дал Ильгиз. Удовлетворенные, если и не красноперкой, то тем, что "сделали это", мы двинулись в обратный путь. Дорога стала еще тяжелее, и в нашей авантюре было что-то от небольшого подвига. А вот странные "подвиги" нескольких водил, сильно огорчили. Накануне три машины провалились под лед, но нашлись, прошу прощения, "придурки", пытающиеся устроить летальное "Кэмэл трофи". Человеческому горю редко кто бывает рад, поэтому все рыбаки переживали за "камикадзе", а ведь на льду хотелось отдыхать. На берег мы, уставшие, вышли часов в 17. Интересно, что передовые заставы деревенских бизнеследей встречали рыбаков еще на льду. Предлагали молоко, творог и яйца.
Ну, а на берегу приходилось продираться сквозь строй торговок, не пропускающих ни одного рыболова. В основном продавалась рыба. И что не менее интересно - покупалась. Щука стоила 35 р. за кг. Лещ - 25. Были окунь и сорожка. Большинство рыбаков смотрели на приставучих торговок с безразличием, но менее гордые, замученными щуками не брезговали деревенскими угощениями. Особо выделялась "активистка", которая чуть ли не каждого рыбака брала под ручку и тащила, именно тащила, ибо ее центнер был сильнее уставшего от ходьбы и водки добытчика. Она была местной Ригиной Дубовицкой и громко смеялась над своими шутками. Те, на ком она надежно повисала, вынуждены были отведать чего-то мутного и компроментирующего гордое название самогона. Торговля эта не затихала до темноты. Тут же на бревнах бывшие "браки" пропивали "честно заработанные" бабки. И судя по всему - это был неизбежный атрибут ритуала. На берег большинство рыбаков выходило уставшими, а половина трезвыми. Это, на мой взгляд, приемлемый процент. Но были и не совсем трезвые. Особо надо выделить серую "буханку" с шумными ребятами. Насколько я понял, изначально в машине были водитель (трезвый и излишне скромный) и три алканавта. Ребята были молодые, а деревенские торговки из-за чрезмерно выпитой водки, казались им бомондом и обрекли на подвиги. Водитель минут двадцать терпел все, а потом просто куда-то исчез. Владевший передним сидением главный герой, нечаянно нажал ручку. Дверь открылась и он головой нырнул в грязь. Да какая там грязь? Всего-то сантиметров двадцать жижи. Поэтому воткнулся он в нее мягко, а ноги застряли в кабине. Минут пять ушло у его приятелей на то, чтобы уложить его в грязь уже целиком.
А пацану понравилось. Он вовремя понял, что кино про мистера Бина в деревне не показывали и продемонстрировал ряд коронных номеров: небольшую драчку с собутыльником, малый рэкет в торговых рядах. А на десерт у него была езда на "буханке". Он лихо пролетел по ямам, пока не встретил на пути бетонную плиту с торчащей из нее арматурой. Плита была небольшая и сопротивлялась слабо. Единственное, что она смогла сделать - это пробить бензобак. Тут даже торговля замерла. Даже самогонщица на минуту отвлеклась от своего пойла. Перед тем как припарковать "буханку", повисшую на краю канавы, "ас" пролетел между двумя машинами, разбрызгивая во все стороны бензин. Но война войной, а Мелькень жила по расписанию. На берег стали выбираться артели из соседних республик. Это не было рядовым событием. Ночевали ребята из Можги на льду с пятницы, и скарба у них было даже больше, чем рыбы. Зато у них все было на автомате. Кто за кем идет, кто что несет, кто что грузит. Их лица не позволяли сказать, что ребята были на рыбалке. Мне их поведение напомнило Гулаг, о котором я читал. Тяжелый, монотонный труд, ни единой улыбки на лицах и гнетущее немногословие. Другие соседи показались мне попроще. Приехал, выпил, поймал, выпил, поспал, выпил, поймал, выпил, уехал.
Наступал вечер, торговки, которых затмил бухарик из "буханки", как-то сникли и разбрелись. Тут нарисовался абсолютно невменяемый чудик, который считал себя охранником деревенской стоянки. Из его длинного выступления, состоящего из пяти слов, я понял, что если бы не он, все машины по всей деревне были бы угнаны, разграблены, сожжены и утоплены. А закончилось бухалово в Мелькени как и подобает фейерверком. В темноте кто-то пьяный начал запускать ракеты, класса Мелькень 1 - Мелькень 2. Вот так весело и жизнерадостно проводила Мелькень своих гостей.