В город пришла весна. Пока еще немного морозная, но уже солнечная. И хотя синоптики все же обещают нам к концу недели приличный такой минус – 13! – это уже никого не может испугать. Мы ожили, оттаяли, встрепенулись. Даже сняли шапки. И исторический центр Петербурга, сами увидите, живее всех живых. По-другому и быть не может.
Именно над Домом Зингера, как мне показалось, больше всего сияло солнце. Он был освещен им со всех сторон, и от этого казался еще более величественным. Пока я ловила в объектив лучи, щурясь до слез, рядом остановилась странная парочка - белокурая женщина и..."конь". Наверное, заловил, подумала я. Правда, для ростовых "кукол" еще не сезон, но почему бы не попробовать заработать на кофе с чизбургером.
День пригожий, народ - расслабленный. Всем хочется счастья и любви. Но ни женщина не спешила откланяться, ни "конь" не уходил. Так и стояли в людском потоке, глядя друг на друга. В то время, как на пересечении набережной канала Грибоедова и Итальянской улицы прохожих "отлавливал" сам "император"!
Да не один! А на пару с императрицей. Которая, впрочем, была не в духе. Во-первых, мало кто из прохожих признавал в ней "государыню". А кто-то и вовсе назвал "цыганкой", дескать, ходит тут, пристает, обирает. "Самим есть нечего". В чем-то они были правы. Правда, не учли, что и "государыня" вышла на охоту в морозный, хотя и солнечный день, не от хорошей жизни. Поэтому путалась в социальной принадлежности и парочке юных барышень, и действительно, предложила погадать. И даже "рассказать всю судьбу". Неизвестно, от чего именно они обе дали стрекача вдоль по Итальянской: от когнитивного диссонанса - "Катерина" - цыганка! - или из-за боязни заглядывать в будущее.
А Невский жил своей жизнью и по-прежнему куда-то спешил! Люди, вдыхая свежий, весенний воздух, снимали маски. На мостах обнимались парочки. Один милый мальчуган, лет 5, ожидая, когда родители всласть наобнимаются на фоне Спаса, грыз ледяное мороженое, поминутно шмыгая носом.
А главное - город! Город! Такой прекрасный, шумный и бесконечно родной, видя всех их, живущих в нем людей, стряхивал с себя пелену страхов, сомнений и тревог, подставляя свое мужественное каменное лицо навстречу мартовскому солнцу.
Будем жить.