Привет, друзья! Сегодня у нас тридцатые, а точнее 1935 год. Чем это интересно? Не поверите - тем, что смешно. Двадцатые годы отвалились с их черным юмором и жестким темами. В тридцатые уже не рисовали беспризорников, проституток, полностью исчезла тема домашнего насилия. Из негативного еще очень редко мелькала тема тема пьянства.
В тридцатые со страниц "Крокодила" смотрели сытые, благополучные, довольные жизнью граждане. Было много карикатур на зажравшихся, на карьеристов. Вот так ушла жесть двадцатых. Итак, начнем!
-Ешьте спокойно, Константин Павлович, я никогда не позволю себе угощать вас пирожками своего хлебозавода.
Тут без комментариев.
-Гражданин, вы уже перед едой мыли руки, зачем вы снова лезете к умывальнику?
-А я сейчас нечаянно рукой за скатерть схватился!
Казенная столовая она такая, ничего не поделаешь.
ВЕЧЕРКОМ В КОЛХОЗНОЙ ИЗБЕ (к 114-летию "Евгения Онегина")
...И - зимних друг ночей - трещит пластинка меж огней...
Это, разумеется, не карикатура. Но я решила разместить этот рисунок, по двум причинам. Первая - он очень качественный. Второе: это, конечно, агитационный плакат. Но мне он интересен, потому что стоит на стыке новой жизни и старого крестьянского быта.
Вечерние посиделки - это форма досуга, когда не было телевизора, вся работав доме была закончена и наступало время досуга. Собирались, пели или рассказывали истории. И вот, появляется новая модная тема: патефон и опера. Опера стала доступна крестьянам! Я думаю, у них была в первую очередь эйфория от новизны.
В ЧАСОВОЙ АРТЕЛИ "ТОЧНОЕ ВРЕМЯ"
-Пойди, посмотри по солнцу, который час. Н пора ли закрыть мастерскую?
Я такая старая, что помню дядек с этими черными штуками в глазу. В моем детств их было очень много, на каждом шагу буквально. А теперь вывелись как класс. Вообще, есть что-то волшебное в этих маленьких мастеровых будочках: сапожников, часовщиков, как будто это окошко в сказочный город мастеров.
ЕДИНСТВЕННОЕ УТЕШЕНИЕ
Нехватка хирургических инструментов и невыпуск их для медобслуживания должны быть предметом наших самых неотложных работ. (из газет)
-Слушайте, доктор, я не дам вам вскрывать себя консервным ножом!
-Не волнуйтесь, голубчик! Я все потом зашью великолепной сапожной иглой!
Вот интересно, карикатурист ШУТИТ, доводит ситуацию до абсурда и смеется над ней. А после войны вес стало другим: "Крокодил" очень мало ШУТИЛ, зато очень много ВЫСМЕИВАЛ. Вот так изменился вектор. Ну вот и все. А вам понравились карикатуры тридцатых?