Рабочий день на мануфактуре Федота Кузнецова длился с восьми утра до восьми вечера. Одни рабочие вымачивали в соленом растворе коровьи шкуры, другие выдалбливали, что есть сил задубевшую кожу. Василия Михалыч пристроил на самое простое и ответственное место одновременно - нужно было выкраивать по шаблону будущие сапоги. Работа была муторная и большую часть дня Василий проводил в раздумьях о жизни и о злом роке.
"Это хорошо, все-таки, что Галка не беременная оказалась" - размышлял Василий, работая огромными полуметровыми ножницами. - "Иначе бы мне несдобровать было…У этого Филиппова похоже крышу сносит как про нее разговор."
Когда неделю назад в комнату к Граше ворвался нетрезвый Пашка Филиппов, поджилки затряслись у всех. Буйный муж махал направо и налево складным ножом угрожая убить всех и вся, а после свести счеты с жизнью. Насилу Василий вместе с Михалычем его скрутили - Пашка обладал какой-то не дюжей силой несмотря на малый рост и внешнюю субтильность.
Оказалось, что у заскучавших по отношениям "молодых" - танцовщицы Гальки и вышедшего после продолжительной отсидки Пашки - случился скандал. Да такой что Галюня и заявила супругу:
- Да я может вообще дите жду. И не от тебя заметь...
Слова "может" рассвирепевший супруг не услышал и тут же кинулся выяснять отношения к Василию. Приговорив для храбрости пару кружек пива в придорожном кабаке.
Хотя инцидент и был исчерпан, Михалыч рисковать здоровьем икающей от страха Граши не хотел. Поэтому в три дня пристроил Василия и на работу, и в общежитие для трудящихся на мануфактуре. Так Василий оказался среди прочих рабочих.
Женщин на производстве не было. Почти. Катарина была не сколько женщиной, сколько управляющей по цеху. Вместе с другими барышнями она была приглашена из Польши лично Федотом Нестеровичем на его мануфактуру.
- Для опыту, - дальновидно говаривал он. - Наши работяги ничего не смыслят в прибыли, им бы пожрать да выпить. А ежели бабу установить над ними глядишь, и работа пойдет веселее.
Работа и правда шла веселее. Работяги втягивали животы, сальным взглядом поглядывали на начальницу и начинали трудиться в разы интенсивнее.
Катарина - пышногрудая девица с короткой, на европейский манер, стрижкой, управляла цехом уже полгода и через месяц должна была возвращаться на родину. Триста человек работяг выстраивались по стойке смирно пока Катарина делала свой ежедневный обход. Один только Василий занимался работой и в своих мыслях о жизни не обращал внимания ни на кого вокруг.
- Васька, - толкнул того Михалыч, - Катарина-то Вольдемаровна не к тебе ли зачастила? -Чавой? - от неожиданности тот чуть не испортил коровью шкуру.
- Чавооой..- передразнил Василия Михалыч. - В цеху только и разговоров, что Катарина по Ваське Воротынцеву сохнет, а он знай на свои шкуры пялится...
Купавшаяся в мужском внимании полька потеряла сон лишь одиножды взглянув в бирюзовые глаза Василия. Теперь ее рабочий день начинался и заканчивался рядом с его рабочим местом. Катарина пыталась повлиять как могла - проводила допрос о некачественной работе, направляла Василия на обучение на соседнюю мануфактуру. Но все тщетно.
- Полноте, Михалыч. Я и с Галькой-то был, чтоб про мою Марию Петровну позабыть, а не могу. Видать однолюб я.... - разоткровенничался Василий.
- Ну, дурак…Какая баба внимания твоего домогается, - пробормотал Михалыч. - Поговорил бы хоть, видишь мучается.
Василий поднял глаза - у станка с рабочими стояла Катарина. Заметив взгляд мужчины девушка улыбнулась и поправила волосы.
- Василий Егорьович, - с еле заметным акцентом произнесла Катарина. - С завтра вас перевожу на отпаривание кожи.
Васька коротко кивнул и снова повернулся к своим ножницам.
-Поговорил? - от любопытства у Михалыча горели глаза.
- С завтра на второй цех переводят.
- На отпаривание? Ну, брат...- выдохнул тот. - Там уже не рубль серебром в неделю получают, а ассигнациями царскими выдают. Этак ты мильенером будешь скоро.
Мужчина как будто не слышал напарника и яростно работал ножницами словно последний раз. Другие мужики, работавшие пару лет, просились на этот польский станок. А переведут туда его, который трудился без году неделю. На мгновение Василий почувствовал себя продажной девкой с той лишь разницей, что между ним и Катариной ничего не было.