Когда-то у меня была в газете колонка про культуру западло, которое в заголовке переименовали в зашквар. Или наоборот - я уже забыла. Это текст о том, как лагерное прошлое до сих пор достает нашу страну лагерной этикой, по понятиям которой никогда нельзя ни в какой форме сотрудничать с государством и привлекать его на свою сторону. Никогда. Даже если ты видишь, что другого душат, обирают. А то и сам - жертва.
Примечательно, что в современной России это культ западла пропагандируют в основном люди, провозгласившие себя борцами с лагерным прошлым. И в итоге породившие целую касту неприкосновенных. А, если говорить своими словами, они объявили себя неподсудными. У нас народилась тьма людей, которые объявили, будто задавать им вопросы и подозревать их в непорядочности - западло и зашквар.
В детском хосписе на двоих обезболиваемых нашли вагон препаратов и при этом полный атас с учетностью, наркополиция выявляет нарушения, которые отчетливо свидетельствуют о том, что сильнодействующие обезболивающие подменяются и пропадают
- не смей сказать, сразу объявят доносчиком. Сироту в беспомощном состоянии таскают по митингам - тоже не смей возразить
Заподозрил благотворителя в неэффективности - не смей пикнуть, потому что он сиротками прикроется и под крики "Западло!" всем так ответит, что вопросы пропадут. У нас объявилась группа, которая кричит криком: "Нам можно все!"
Причем, это же уголовные совершенно понятия. Знаете, кто придумал брать на западло? Когда урки у политических посылку и валенки крали, вот они гнусаво кричали, что стучать за это западло. Потому что жизнь урки длилась ровно до тех пор, пока ему отдавали посылки и валенки те, для кого их с воли слали. Это урки придумали, чтобы выжить за счет крестьян и интеллигенции.
Именно на этом питательном субстрате из лагерного западла выросло совершенно обнаглевшее и безнаказанное поколение добрых людей, которые объявляют, что борются за все хорошее, поэтому спроса с них быть не должно. И именно уверенность в многолетней безнаказанности, расслабленность от того, что свои не спросят, испугавшись зашквара, а чужих давно объявили людоедами, того же Митю Алешковского легко и непринужденно заставляет выкладывать скрины с личными данными жертвователя, то есть, моими, и козырять тем, что он, получив от меня пожертвование, узнал мою настоящую фамилию и теперь ее всем расскажет, чего, заметьте, за все предыдущие годы никто не делал. Я в 2014 году со всей пишущей редакцией уволилась из-за цензуры и беспредела миноритарием с питерского "Эха" - ни разу руководство радиостанции не позволило себе написать мою фамилию. У меня были стычки с гей-активистами и, наоборот, с Милоновым. У меня был грубый финал приятельствования с правозащитником из "Руси сидящей" Федяровым. Я перешла многим людям дорогу в деле Дмитриева и, уверена, именно мое выступление привело к возможности дать ему большой срок. Я открыто написала, что презираю после этой истории главного редактора "Новой газеты" Дмитрия Муратова. У меня были эти и другие случаи рабочих острых моментов с людьми и компаниями, которые знают мою настоящую фамилию и знают, что я стараюсь ее скрывать, но никто и никогда мою фамилию не назвал.
В том числе потому, что у них нет уверенности в безнаказанности. А у Мити Алешковского есть. Потому что он убежден, что относится к людям, разбираться с которыми западло
И он может что угодно делать, как угодно непрозрачно собирать деньги, сколько угодно раз еще с женой рожать ребенка в платной дорогой клинике Марка Курцера - он уверен, что тусовка объявит доносчиком и стукачом любого, кто укажет на преступление и нечестность "Мити".
Хорошо устроились. Их тьма таких, кто паразитирует на лагерной травме нашего народа. Люди, которые смогли конвертировать миллионы жертв ГУЛАГа в личную выгоду.
Знаете, когда уже были опубликованы новые фото из дела Дмитриева, когда он их признал и сам сказал, что фотографировал также маленькую внучку, я написала своему давнему знакомому. Пожилой человек, крайне мудрый, всю свою жизнь он занимается изучением Соловков, видел едва ли не всех соловецких лагерников, доживших в СССР и частично за его пределами до 1980-х. Я много раз и подолгу была у него в гостях, он увлек меня темой Соловков, благодаря нашему знакомству я задумала книгу о Соловках. И вот этот человек вдруг осенью мне пишет, чтобы я уже остановилась. "Не надо помогать сажать".
Многие годы Дмитриев держал сироту в этаком аду, где ребенка нагишом фотографируют, щупают. Четыре года он фактически оговаривал ребенка, пытаясь по его голове выбраться самому, объявив, что ребенок говорит неправду. Почему не надо раскрыть общественности глаза на его вину?
Да потому что у историка лагерей, который изучал жизнь и быт советских лагерников еще в СССР с риском для собственной свободы и жизни, тоже лагерная травма
2021 год - он все еще живет по лагерным понятиям, которые позволяют любого взять на западло.
А я так жить не хочу, ребятки. Лагерные понятия оставьте для себя. И о том, что плохих людей к ответственности привлекают только плохие люди, забудьте. Вы не в лагере
-------------------------------------------------------------------------------------------------