Сегодня нет недостатка в прогнозах на развитие событий в Донбассе в случае начала крупномасштабного наступления ВСУ. Но меня, российского добровольца, участвовавшего в 2014 году во взятии Луганского аэропорта и снятии блокады с Луганска, прежде всего интересует, какие шаги планирует предпринять Кремль в случае возобновления горячей фазы конфликта? И планирует ли вообще! Но пока российские власти хранят по этому поводу упорное молчание…
Для сколько-нибудь объективного анализа возможного варианта развития событий в случае обострения Киевом конфликта на не подконтрольных ему территориях Юго-Востока Украины, не лишним было бы вспомнить, как развивались события в преддверии заключения пресловутого Минск I.
Кто помнит, до конца весны 2014 года народное ополчение вынуждено было отступать под ударами силовиков АТО, оставляя один за другим города и поселки ЛДНР. К июню 2014 года вся Новороссия представляла из себя узкую полоску вдоль Российской границы, из которой не более 20 километров не контролировалось украинскими властями. Еще во второй декаде августа Краснодон был прифронтовым городом, проходя который мы были вынуждены на время ожидания приказа о месте постоянной дислокации рассредоточить колонну во избежании попадания под обстрел украинских «Градов»: с того места, где мы остановились на выезде из города в направлении Ровеньков было хорошо видно, как РСЗО "работали" по жилым кварталам.
Тем не менее в оборонительных боях военнослужащими народной милиции самопровозглашенных республик был приобретен бесценный боевой опыт, позволивший в июле 2014 года уничтожить подразделения ВСУ и нацгвардии в Изваринском котле. В период с 19 по 26 августа подобная участь постигла украинских военных в Иловайском, в середине августа в Амвросиевском, а в конце того же месяца в Еленовском котлах. 26 августа было освобождено Хрящеватое. 28 – Новосветловка. 31 августа был взят Луганский аэропорт и Георгиевское, тем самым завершив разгром подразделений ВСУ в Луганском котле и ознаменовав окончательное снятие с Луганска украинской блокады.
В результате к началу октября Краснодон был уже глубоким тыловым городом, а власти самопровозглашенных республик к концу октября контролировали уже почти 200 километров не подконтрольной Киеву границы с Россией.
Об этом как-то не принято говорить, но в той обстановке быстро менявшейся в сторону резкого увеличения контролируемой властями ЛДНР территории, и как следствие, линии соприкосновения враждующих сторон, подписанный 5 сентября 2014 года противоборствующими сторонами при посредничестве России, Франции и Германии Минский протокол был мерой вынужденной, как бы это странно не звучало, для обеих сторон.
Киеву нужно было время, чтобы "зализать" раны, полученные в многочисленных котлах. У республик банально не было физической возможности продолжать наступательные действия. Достаточно сказать, что добровольческому батальону, в котором я тогда воевал, был отдан приказ 105 бойцами личного состава держать под Дебальцево аж 18 километров линии фронта…
За семь лет ситуация изменилась кардинально. Вооруженные Силы Украины сегодня уже не те не мотивированные на войну солдаты, с которыми довелось нам столкнуться тогда: информация из открытых источников показывает положительную для ЛДНР статистику тех дней безвозвратных потерь приблизительно 1/15.
Сведения, которые можно сегодня почерпнуть из различных источников, дают некоторое представление о том, что при всем крайнем уровне морального разложения воинских частей ВСУ на линии разграничения, за семь лет они приобрели опыт и, если и не в кабинетах генштаба и Министерства Обороны, то на уровне от ротных до батальонных тактических групп воевать научились.
Не следует забывать пусть зачастую бумажное, но перевооружение украинской армии новыми образцами вооружений и боевой техники. В том числе американскими и турецкими.
А если прибавить сюда и проведенную за за эти годы идеологическую накачку военнослужащих и гражданского населения, получивших понятную мотивацию на войну, мы получим достаточно серьезного противника, недооценка которого, как и в 2014 году, может в случае нового перехода к горячей фазе вынудить Россию, как посредника в мирном урегулировании, искать варианты дипломатической приостановки конфликта.
Тогда из-за недооценки его слабости, сегодня из-за недооценки возросшей его силы.
Во избежание такого, столь проигрышного с точки зрения репутационных потерь, варианта развития событий, у России не останется выбора, как вынуждено ввязаться в развязанную Украиной полномасштабную войну.
Рассчитывать на то, что добровольцы из России в случае внезапного удара ВСУ по причинам сложной логистики успеют приехать в Донбасс в достаточном количестве, мягко говоря, не приходится.
Привлечение к участию в боевых действиях ЧВК Вагнера, учитывая разницу в мобилизационном ресурсе воюющих сторон, кардинально ситуацию не изменит.
Ввод в Донбасс всей мощи Российской Армии в преддверии сентябрьских парламентских выборов видится крайне маловероятным из-за политических рисков, способных повлиять на окончательный расклад в Государственной Думе.