Автор книги «Авангардисты. Русская революция в искусстве» Шенг Схейен (Нидерланды) считается одним из ведущих специалистов по русской культуре 20 века. Читая его внушительный труд, можно проследить весь жизненный цикл русского авангарда, от рождения до смерти.
Русские авангардисты начали с того, что были маргинальными и отверженными, и закончили тем же самым, но уже на другом историческом этапе и без шанса на возрождение. Они были утопистами, мечтали о несбыточном, верили в невозможное. Ничего не сбылось, но остался след.
До революции авангардисты были нищими и дерзкими. Раскрашивали лица, сочиняли манифесты, устраивали перфомансы, отвергали реализм и вообще все предыдущее искусство. Требовали сбросить Пушкина, Толстого, Достоевского и прочих с Парохода современности.
Каждая их выставка была провокацией и скандалом. Как, например, выставка Малевича, на которой появился черный квадрат – в углу комнаты, как икона. Это была намеренная пощечина общественному вкусу.
После революции прежние ценности были признаны буржуазными, а новые надо было еще выдумать. Большевики оглянулись: «Кто тут у нас самый обделенный? Кого больше всех обижали при царском режиме? О, авангардисты! Были никем – станут всем!» И бывших маргиналов назначили на самые высокие должности в управлении культурой и искусством. Только управлять они не умели. Но взялись за дело рьяно. Основными фигурами стали Малевич и Татлин.
Малевич организовал что-то вроде секты супрематистов и учил многочисленных последователей писать картины из геометрических фигур. У него явно были задатки мессии.
Татлин также стал культовой фигурой, хоть и не умел складно говорить. Зато делал своими руками удивительные конструктивистские вещи, а в свободное время играл на бандуре. Но еще он был мнительным и считал, что Малевич крадет у него идеи, и, вместо того, чтобы объединиться, два явных лидера отдалились друг от друга.
В свою очередь, большевики стали недоумевать – что такое странное создают авангардисты? Не враждебно ли это новому строю и вообще – умеют ли они рисовать или издеваются? Но за границей, в Европе, авангардистов очень полюбили, звали на выставки. Они делали отличную рекламу советской власти. Их свежее, яркое, необычное искусство как будто оправдывало революцию и обещало, действительно, построить новый мир, по своим новым законам.
Апофеозом успеха авангарда стала башня Татлина – модель памятника третьего интернационала, которую он сделал с товарищами в 1919 году.
Планировалось, что впоследствии это станет огромным сооружением не ниже Эйфелевой башни, внутри которого будут лектории, мастерские, разнообразные полезные помещения. Конечно, дальше модели дело не пошло, но и она произвела за границей фурор.
Но постепенно круг сужался. Искусство теперь должно было служить пропагандистским целям и быть понятным советским гражданам. Авангардисты же были – кто в лес, кто по дрова, непохожими, странными. К тому же очень наивными, разобщенными, не разбирающимися в политике. Их многие ненавидели. Например, родственник Малевича (муж сестры его жены, с которым он встречался на семейных посиделках), посредственный художник-соцреалист Кацман, сочинял о нем пасквили и даже в своих дневниках ругал самыми грязными словами. Сам же лизоблюдствовал, писал портреты вождей и генералов. В общем, спал и видел, чтобы авангардисты были растоптаны, и однажды это случилось, о чем Кацман также с восторгом написал в своем дневнике.
Начались гонения. Был придуман термин «буржуазный формализм», под который подпадало все, что не являлось реализмом и даже соцреализмом, что не было пропагандой нового строя. Остались только портреты Сталина и Ленина, рабочие и колхозницы, пионеры и прочие правильные изображения. Никаких квадратов и непонятных башен.
Что стало с авангардистами? Кто-то эмигрировал (Кандинский, Шагал), кто-то встроился в систему, "забыв" о своих прежних изысканиях (Родченко). Кто-то заболел и умер молодым, например, поэт-футурист Велимир Хлебников, художница Ольга Розанова. В 30-е начались репрессии: аресты, расстрелы, и творческих людей в том числе. Малевича, после возвращения с выставки в Германии, забрали прямо с трапа самолета. Через 3 месяца он вышел из тюрьмы, стал очень затравленным, пугливым. Чтобы заработать, писал в жанре реализма. Умер в 1935-м, в окружении своих картин. На могиле завещал поставить белый куб с черным квадратом на боку.
Татлина не трогали, но как будто забыли. Одним из его последних заметных проектов был летательный аппарат «Летатлин»: крылья как у птицы для полета человека. И вроде бы даже летал, но низёхонько.
Многие авангардисты, футуристы и прочие "не совсем реалисты" ушли в детскую иллюстрацию (как, например, Татьяна Маврина), где была хоть какая-то свобода творчества. Так закончился русский авангард.
В 1918-м, когда поддержавшие революцию авангардисты были на взлёте и собирались построить светлое будущее, княгиня Ольга Палей оплакивала своих мужа и сына, убитых большевиками, о чём написала в своих воспоминаниях. О других свидетелях эпохи читайте в подборке Мемуары ХХ века после революции.
