Мне до сих пор говорят:
«Не будь ранимой, убери с лица тень».
А у меня ком в горле и вот-вот навернутся слёзы,
когда вижу старика, споткнувшегося о ступень.
Пускай, — говорит, — болит,
от любви не помогают наркозы.
Он бредёт в сад, чтоб сорвать для неё сирень,
как было когда-то раньше.
«Мы потеряли больше, чем обрели,
когда я
нашёл её
там,
озябшей».
Люди расстаются,
пока для тебя это — ещё один шанс.
Провожающие не значатся в списках,
теряются на перроне.
Расскажи им, как больно видеть
родное лицо в вагоне
последний раз.
Люди расстаются в дверях метро,
пока для тебя это — всего лишь миг.
Шум поездов заглушает всё,
пока прячешься в ворот пальто.
Ну а я, словно споткнувшись, как тот старик,
делаю вид,
что однажды пройдёт само.
Когда сил не остаётся на новый день,
Я вспоминаю, как он, становясь старше
и неуклюже ступая,
бредёт в тот сад, чтоб сорвать для неё сирень,
как было
когда-то
раньше.