Данный пост не является моим авторским (за пределами предисловия и послесловия). Мне просто интересна комментарийная реакция читателей «проукраинской» аудитории моего Дзена в контексте темы "единой и неделимой Украины". Далее следуют цитаты из статьи «Коллективный украинец» (автор – Василий Расевич, статья опубликована львовским интернет-изданием Zaxid еще в 2007 году).
«Пока что поиски коллективного образа украинца только то и делают, что погружают общество во взаимные распри. Пытаются «натянуть сову на глобус» старых идеологем и нехитрых псевдоисторических конструкций. А создаваемый коллективный образ превращается в сумму глупых стереотипов…»
«В русской классике украинцы — это колоритные хитрецы, которые любят вкусно поесть и хорошенько выпить».
«Украинская классика — это сплошное воспевание бедного, но одухотворенного украинца. Правда, в зависимости от амплуа поэта или писателя, коллективный украинец или молча на барщину шел, или точил топор на врагов. Врагов, как правило, классовых. Богатых и влиятельных украинцев из такой нации моментально «выписывали». Так вся казацкая элита, перешла в российское дворянство, а католическая шляхта, оставшаяся на службе у польского короля, пошли создавать славу другим проектам. Главным признаком украинца на несколько веков назначили нуждающееся, крепостное состояние. А право называться украинцами оставили предателям, погромщикам и грабителям».
« <В советское время> настоящими украинцами стали считаться только колхозники и советская интеллигенция. С рабочими не сложилось, потому что они жили в «русифицированных городах»… Те талантливые люди, которые поверили в советскую украинизацию, от советской власти и погибли. Образы, которые они создавали в своих произведениях, оказались слишком сложными и далекими от подготовленного шаблона персонажей колхозного юмора. А что уж говорить, когда начали реализовывать сусловскую концепцию советского народа, как новой исторической общности? Когда все украинское свелось к шароварам, водке, пьяным ухаживаниям кума за кумой, к хору имени Веревки и ансамблю танца имени Вирского. Этакий одобренный к употреблению советской властью коллективный украинец».
«Известные и состоятельные надднепрянцы взялись делать из австрийской Галиции, по сути, лабораторию по разработке общей для всех украинцев культурно-исторической платформы. Из всего этого получился очень интересный гибрид. Но поскольку указанные события происходили в двух враждебных друг к другу империях, то совместить разные украинские нарративы не очень и удалось».
«… важнее оказалось присутствие общего врага в этой концепции. Этим врагом оказались даже не поляки, а «польские паны». Что в дальнейшем послужило формированию образа настоящего советского украинца».
«…по состоянию на ноябрь 1918 года, когда украинцы провозгласили ЗУНР во Львове возникла жгучая проблема с управленческими кадрами и офицерами, выше звания капрала. Это же касается и восточной Украины. Основные руководящие кадры и военные командиры украинского государства были или царскими чиновниками, либо военными царской армии. Теперь действительно довольно трудно установить истинные мотивы их внезапного увлечения украинской идеей. А вот, перечитывая воспоминания гетмана Скоропадского (царского генерала), можно удивиться тому, что он думал о собирательном образе украинца-галичанина». … А еще стоит добавить острые политические конфликты в партийно-политической палитре украинцев. И здесь придется вести речь не только о доктринальных различиях между национальными демократами, радикалами, социалистами, эсерами, трудовиками, коммунистами, оуновцами, умеренными, легитимистами, лоялистами, радикальными националистами, коллаборационистами, федералистами, самостийниками, бандеровцами и мельниковцами. И все это в небольшом котле политических активистов, затерявшемся на огромных украинских просторах».
«Хуже всего в этой разнообразной и разновекторной истории то, что и в дальнейшем не прекращаются попытки абсолютизировать одну из линий. Сделать ее обязательной для граждан всей Украины. В зависимости от того, какая региональная политическая сила приходит править в Киеве, формируются не только новые сонмы героев, но и рисуется новый коллективный образ украинца». … Министр Табачник провозгласил «галичан» искусственным антироссийским народом, выведенным в сети австро-венгерского штаба. Народом подлых предателей, спустившихся с Карпатских гор и далее все по методичке нациста Альфреда Розенберга. А когда пост главы Института национальной памяти занимал Владимир Вятрович, то у украинцев Донбасса не могло быть других «героев», чем бандеровская фракция ОУН. Эти оба игрока с историей ужасно похожи между собой в том, что пытались представить один единственно правильный образ коллективного украинца».