Начало здесь.
Предыдущая часть здесь.
Зачем я решила описать всё то, что произошло со мной? Если я уйду слишком рано и не успею сделать то, ради чего пришла в этот мир, должен найтись человек, который победит зло.
Напрасно я стояла всё утро у портрета Елены-старшей. Я пыталась позвать, заговорить с ней, но она не отзывалась. Я не могла понять, что произошло.
Моё отчаяние было так велико, что я отказалась завтракать, сославшись на отсутствие аппетита.
Почти весь день я провела в гостиной перед мольбертом. Елена по-прежнему не отвечала мне, взгляд её казался пустым и холодным. Я пыталась поправить что-то в её портрете на моём холсте, но быстро прекратила, поняв, что могу его только испортить. Портрет был завершён.
Я пошла к батюшке и попросила его заказать раму для портрета, что он пообещал исполнить в самое ближайшее время. Я хотела идти, но батюшка остановил меня.
-Тебе одиноко, Елена? – спросил он.
Я отвечала, что сама не знаю. Наверное, да, бывают дни, когда мне грустно, но вот от одиночества ли?
-Графиня сказала мне, что говорила с тобой о замужестве и семье, но ты ответила, что не хочешь замуж.
-Мне рано об это думать, государь граф, - повторила я ему то же, что и матушке.
-Может быть, тебе – рано. Но графиня считает, что пора учить тебя танцам и этикету.
-Зачем?
Батюшка попробовал перевести всё в шутку:
-Разве ты не знаешь, зачем молодой девушке танцевать? Чтобы она не скучала на балу!
Шутка не нашла у меня отклика, и батюшка это понял.
-Ну, иди к себе. Я поговорю об этом с Марфушей.
Вечером Марфуша, за весь день почти ни слова не проронившая, подошла ко мне:
-Я вижу, что ты весь день тоскуешь и не знаешь, чем себя занять. Помоги мне разобрать травы.
Мы присели у столика, и Марфуша достала маленький, жиденький пучок какой-то травы, которой я раньше не видела – на стебельках редкие бледно-зелёные узкие листочки.
-Что то? – спросила я. – И почему здесь только это?
-Не надо тебе знать названия этой травы. Я специально ходила только за ней, а растёт она далеко в лесу. И её нельзя рвать много. Оторви один лист и разотри пальцами.
Я выполнила то, что сказала нянюшка, и поднесла руку к лицу, чтобы почувствовать запах.
Я ничего не ощутила. Совсем ничего.
-У неё нет запаха, - сказала Марфуша, понявшая моё удивление. – И вкуса. Тем она и хороша. Смекаешь, почему?
-Её можно подмешать в еду или напиток, и никто не поймёт, - догадалась я.
-Верно, Еленушка.
-А зачем это делают?
-Когда человек одурманен этой травой, он говорит то, что думает. Напои любого её отваром – и он раскроет тебе свои секреты, потому что не смоет солгать. Эта трава опасна, Елена. Однажды отвар её был добавлен в лимонад, поданный на стол, за которым собралось много гостей. Многие из них на следующий день проснулись врагами, а кое-кому это стоило жизни.
-Зачем же это сделали? Разве человек, который поступил так, не понимал такого исхода?
-Это и был злой умысел.
-Зачем же ты принесла её в дом?
-Я хочу поговорить с тобой. Теперь, когда ты знаешь, что держишь в руках, мы сделаем отвар и выпьем немного. Не бойся, к утру его действие исчезнет.
-Нянюшка, разве я обманывала тебя когда-то? Зачем ты хочешь устроить мне такое испытание?
-Тогда тебе нечего бояться, душа моя.
Пойманная таким образом нянюшкой, я согласилась.
Отвар, добавленный в чай, не придал ему никакого нового вкуса. Мы выпили по чашке.
-Когда же он начнёт действовать? – спросила я.
-Скоро, - ответила нянюшка. – Пока же скажи мне, что печалит тебя целый день?
-Я не хочу говорить об этом.
-Отчего?
-Все станут смеяться надо мной, если узнают.
- Обещаю тебе, что никому не скажу и сама смеяться не стану.
С трудом подбирая слова, я рассказала Марфуше про мои беседы с другой Еленой. Видя, что Марфуша действительно не смеётся и слушает внимательно, я увлеклась и окончила свой рассказ на том месте, когда Елена не осудила моё нежелание выходить замуж.
-А вот матушке это сильно не нравится, - пожаловалась я. – Она теперь хочет учить меня бальным танцам и этикету. И всё это затем, чтобы выдать меня замуж, как Аннушку.
-А чем бы ты хотела заниматься, Елена? – спросила нянюшка.
Её вопрос озадачил меня.
-Если у женщины есть семья, она становится смыслом её жизни. Так и государыня графиня, не видя другого смысла, хочет, чтобы ты жила этим.
-А ты, Марфуша? Ты видишь другой смысл?
-Я – да. Я свою жизнь посвятила борьбе со злом, только, похоже, одной мне не справиться.
-И ты хочешь, чтобы я помогла тебе? - догадалась я.
-Не важно, хочу ли я этого. Важно, чего хочешь ты. Погоди, не отвечай мне ничего. Сперва ты должна узнать, как опасно то, что я делаю, и почему я не отступлюсь от своей цели.
Я слушала Марфушу, затаив дыхание.
-Я всегда старалась беречь тебя. Несмотря на мои усилия, тебя едва не погубили вместе с Митей.
-Та женщина в чёрном не кладбище?
-Да, это она. Наше родовое проклятье. Помнишь, ты задала мне вопрос, почему я назвала тебя частью своего рода?
-Я не забыла.
-Мы с тобой одной крови, Еленушка. Для твоего брата я не только нянька, я - его старшая сестра.
-Почему же от меня это скрывали?
-Потому, что ты была мала для таких разговоров. Теперь, я вижу, время пришло. Я родилась у простой крестьянки. Старый граф, твой дед, в молодости не раз развлекался с молодыми девушками из деревни, а потом их выдавали замуж, и рождённые ими дети, в свою очередь, становились крестьянами. Не знаю, почему он выбрал меня. В семье, где я росла, меня не любили – я была им чужая. Я вошла уже в тот возраст, когда девушек выдают замуж, но меня не сватали – за мной даже банного веника приданного не обещали, да ещё и нередко наговаривали лишнего. Так было удобно – лишние руки в хозяйстве, а пристроить лучше своих дочерей.
Однажды твой дед приехал в село, чтобы найти кормилицу для своего новорожденного сына. Ты помнишь Агафью?
Я кивнула. Конечно, я помнила старуху Агафью, мать кучера Егора и бабку Кирюшки.
-В тот год её мужа забрали в солдаты, и она осталась одна с совсем маленьким сынишкой. Ей и жить-то было негде. И мой неродной отец взял её в работницы. Мы с Агашей подружились, нас связывало то, что обе мы могли рассчитывать только на себя.
Матушке моей нелегко было видеть такое ко мне отношение. Узнав о приезде старого графа, она сумела увидеться с ним. После этого мы уехали из своего дома – Агафья – кормилицей, я – мамкой для твоего батюшки.
Надо сказать, что старый граф женился поздно, но выбрал для себя молодую невесту, чтобы заполучить законного наследника. Она же, бедняжка, умерла родами, и Алёшу растили мы с Агафьей. Он был привязан к нам, а старый граф, хоть и не мог дать мне своего имени, стал навёрстывать то, что не дал мне в детстве. Он относился ко мне по-отцовски, не раз говорил Алёше, что тот должен уважать меня. К тому же он, зная о семейном нашем проклятии, понял мои способности к лечению травами и всячески поощрял их.
Однажды он спросил, хотела бы я выйти замуж, и обещал найти мне мужа среди людей пусть не благородного сословия, но достойного, и обеспечить деньгами. Я не хотела этого, а он не стал настаивать.
Перед смертью он позвал нас обоих – меня и Алёшу – и сказал: «Кровь не вода, она даст себя знать. Держитесь друг друга, помните, что у вас есть общий враг».
-Да кто же это?
-Хватит на сегодня, Еленушка. Ты и так теперь будешь обо всём этом думать, мучить свою бедную головушку. Успеется.
-Марфуша, а ты знаешь, что случилось с Еленой, куда она пропала?
-Да ничего с ней не случилось. Скоро снова сможете разговаривать. Она пока привыкает к своему новому телу.
-Какому?
-Ты её хорошо нарисовала, смогла суть уловить. Теперь она через оба портрета говорить с тобой сможет, только надо время ей дать. Не зря же она велела тебе портрет жениху преподнести. То, что она с одного портрета увидит – о том и другой знать будет, и тебе поведать сможет. Устала ты. Давай-ка помогу тебе, утро вечера мудренее…
Под привычные Марфушины слова я оказалась в постели и быстро уснула. Вот, значит, кто это – вторая тётушка, что замуж не вышла…
Продолжение здесь.
Жду ваших комментариев, критики и предположений)))