Герои Союзного государства
Лётчик Беликов наконец вернулся с войны
Наш постоянный автор Сергей МАЧИНСКИЙ руководил двадцатью поисковыми экспедициями с участием более 300 человек в каждой. На вопрос, в скольких всего экспедициях он принял участие за свою жизнь, Сергей отвечает: «Несчётно».
Сегодня он рассказывает о героях, которым благодаря самоотверженности поисковиков, возвращены имена.
Дома их дождались родные. Правда, за прошедшие почти 80 лет дети стали старше ушедших на фронт отцов...
Герои и убийцы
Сентябрьское, ещё по-летнему яркое солнце, поднимаясь над кромкой леса, как шаловливый ребёнок, пускает зайчики с остекления фонарей кабин самолётов. Жухлая, вытоптанная и выезженная колёсами трава взлётной полосы будто упирается в нетронутую зелень поля. Хлопает дверь штабного модуля, и на улицу весёлой гурьбой вываливаются экипажи. Молодые, красивые парни в комбинезонах, пилотках, фуражках и шлемах, перебрасываясь шутками, идут к своим машинам. Красота в силе.
Строй стальных исполинов застыл под маскировочными сетями, которые уже сворачивает аэродромная обслуга. Как огромные снаряды, блестят серо-стальной краской с чёрным пауком свастики на килях.
Это их покорные орудия, которыми они несут культуру и красоту.
Позади почти вся Европа, развалины Герники, Варшавы, пока ещё не покорённого Лондона и этих «диких» русских городов. Культура? Красота? Да какие могут быть красоты у «недочеловеков», у этих полудиких славянских племён! Красоту несут они – сверхлюди, нация господ. Вот воплощение их гения втягивает в себя лебёдками серые капли бомб. Они несут культуру высшей расы, остальное пыль и тлен. Белые шёлковые шарфы, красивые открытые лица, улыбки, вот они, солдаты высшей расы. Что смогут эти русские мужики на своих допотопных бипланах? Смех. Вот они в оборванных, распоясанных гимнастёрках, некоторые босиком, специальными колодами утрамбовывают землю в засыпанных за ночь воронках.
Да, несколько русских фанатиков вчера прорвались к их аэродрому и на своих самолётиках штурмовали аэродром. Вон на краю полосы обломки одного из них. Почему он не выпрыгнул? Почему не сел на их аэродром и не сдался на милость победителю? Этот фанатик врезался в самолётную стоянку. На краю полосы три креста, берёзовых креста – это погибшие камрады. А русский так и скалится обожжённым лицом из смятой в лепёшку кабины своего самолёта. Жутко. Но пленные его уберут. По прилёте с задания они его уже не увидят. Культура? Какая может быть культура, если их великий поэт, как говорит гауптман, был мулатом. Что они могут написать? Его именем назван город, куда они сейчас понесут свою, арийскую, европейскую культуру и вывалят из недр бомболюка.
Четверо молодых хозяев жизни весело, с шутками занимали места в своей машине смерти, взревев моторами, блестя на солнце аквариумным остеклением кабины, самолёт выруливал на взлёт. И только пленные советские солдаты, изредка бросая исподлобья взгляды, шёпотом считали взлетающие вражеские машины. Потом с радостной улыбкой на лицах они так же будут считать прилетевшие и не досчитываться. И это будет для них самым большим счастьем и осознанием того, что страна и армия живут.
Серая пыль на траве, пыль на форме, пыль на машинах и на излатанных плоскостях самолётов. Пыль на серых от усталости лицах людей, с красными от недосыпа глазами. Пыльный и грязный, как половая тряпка, повисший полосатый аэродромный «носок». Они молча, без шуток и разговоров, расходились по своим машинам. Раз за разом они поднимались в бывшее когда-то голубым, а теперь пыльное и дымное небо. Даже голубые петлицы на воротнике уже были какими-то серыми, и только рубиновая эмаль «кубарей», «шпал» и «треугольников» горела каплями крови.
Взлёт. Обернувшись, он осмотрел своё невеликое войско из трёх потрёпанных, латаных «Чаек». Их меньше и меньше, а враг всё рвётся к городу, вываливая тонны бомб на стариков, женщин и детей. Их любимый город, самый красивый город на земле, их Ленинград в кольце. Сверху они видят, как серой плесенью, разъедая всё на пути, оставляя за собой чёрные, выжженные проплешины, враг ползёт к городу. И они каждый день по несколько раз бросали свои машины и свои тела туда, вперёд, навстречу врагу, и многие оставались чёрным пятном на земле, но хоть на секунду задерживали серую плесень.
Они встретились в небе позже, в 16.35 7 сентября 1941 года. Они – четверо весёлых парней из люфтваффе и двое советских лётчиков. Чуть довернув смешной курносый нос своей «Чайки», лейтенант Геннадий Иосифович Беликов, поймав в прицел серо-стальную махину юнкерса, выпустил в него нурсы (неуправляемые реактивные снаряды. – Ред.). Он вложил в нажатие гашетки всю свою любовь, да, именно любовь, любовь к своей стране, к своему городу, к своей семье. И эта любовь, породив ненависть к тем, кто пришёл разрушать и порабощать, оставила в небе лишь тёмное облако взрыва, а на земле горящие обломки, среди которых скалились обгорелыми черепами очередные хозяева жизни. Через несколько часов на аэродроме в городе Дно (Псковская область. – Ред.) советские солдаты с улыбкой, шевеля чёрными, искусанными губами, считали приземляющиеся немецкие бомбардировщики и с тихой радостью недосчитались.
Дальше была блокада, были голод и смерть, были на грани сил и человеческих возможностей боевые вылеты и тёмные пятна на земле от своих и чужих самолётов. Для старшего лейтенанта Геннадия Беликова эти вылеты слились в один бой – бой за своих: друзей, семью... Ведь там, внизу, в замерзающем умирающем городе маленьким комочком тепла, света и жизни жила его маленькая дочь, его Иришка.
Небо, пули, снаряды, рёв моторов на форсаже, рокот зениток и свист осколков, смерть; и вдруг – тёплый блиндаж, дымный и прокуренный, в несколько десятков «стволов», воздух. Он в гимнастёрке без ремня и петлиц, и как сквозь тягучий и вязкий дым долетающие слова: «Проявившего трусость на фронте борьбы с немецко-фашистскими захватчиками приговорить к высшей мере – расстрелу!» Кто это? Про кого? Он не трусил! Не мог он трусить, ведь он защищает свою маленькую, тёплую, нежную Иринку, свою доченьку. И хочется прокричать: «Неправда!» Но слова пробкой, свинцовым ядром в горле, и лишь невнятное шипение их порванного репродуктора на стене, в столовой.
И вдруг – «Неправда!», но это не он, не смог. Но откуда он это слышит? Сквозь застлавшую глаза пелену, он видит – товарищи! Его друзья, с которыми он защищает город, не дали навеки погубить его имя и его самого.
И ещё с большим остервенением – в небо, туда, где в стальных тушах бомбовозов летят уже не очень весёлые «хозяева мира». И вниз их с уже не серого, а стального, нашего балтийского неба, в землю! На Невском пятачке, и в Синявине, над Волховской ГРЭС, и над Погостьем. Вниз, в землю, навсегда! Ему нельзя дрогнуть и отвернуть, ведь ему поверили его друзья, своей верой спасли от лжи и навета. Поверили те, многие из которых уже доказали свою честность своими жизнями. И он не отвернул, не покинул машину, до последнего борясь за её жизнь и свою честь, он никогда не трусил, ни в бою, ни в жизни. И остался за штурвалом погибшей машины на долгие 75 лет.
...Их нашли с разницей в год, четверых лётчиков немецкого юнкерса и его, старшего лейтенанта Геннадия Иосифовича Беликова, геройски погибшего 19 июля 1942 года при боевом полёте, до конца пытавшегося спасти свою машину. Нашли русские мужики из отряда спецпоиска «Крылья Родины». Нашли своего героя и его врагов. В Питере отца до сих пор ждала его доченька, теперь уже Ирина Геннадьевна Беликова, которая уже много старше своего отца. А кто ждал и ждёт четверых «хозяев мира»? Никто и нигде. Нельзя гордиться убийцами, маньяками и бандитами, какой бы идеей они ни прикрывались, нельзя быть счастливым за счёт горя других. Так учит история. Учат из века в век наши солдаты, такие как лётчик Геннадий Беликов и его товарищи – защитники ленинградского неба.
И ровно через 75 лет после его гибели над ямой, в которой он всё ещё сидел за штурвалом своей машины, мужики зажгли свечи, а на воронке заалели гвоздики. Герои всегда герои, а убийцы всегда убийцы. Время и люди всегда всё расставляют по своим местам.
Продолжение следует
© "Союзное государство", № 3, 2021
Дочитали до конца? Было интересно? Поддержите журнал, подпишитесь и поставьте лайк!
МАТЕРИАЛЫ ПО ТЕМЕ
Останки бойцов лежали в четыре слоя
Пять белорусских героев, воевавших подо Ржевом
Короткие, но захватывающие истории ржевских поисковиков
Играли в футбол и наткнулись на захоронение
«Я сюда с солдатами пришёл, с ними и уйду»
Невероятный побег из немецкого плена сержанта Романова