Усадьба Русского Фауста

Специалисты в области альтернативной науки хорошо знают, что всяким глобальным потрясениям предшествует череда знаков и знамений, исходящих из тонкого мира. Но расшифровать эти партитуры инобытия способны очень немногие.

ЧЕЛОВЕК-ОРКЕСТР

Яков Брюс — фигура легендарная, загадочная.

Представитель знатного шот­ландского рода, дипломат, инженер, военный и ученый, человек, как сказали бы сей­час, сам себя сделавший.

Брюс не имел специального образования, обучался дома, но учился до конца своих дней. Начал карьеру со служ­бы в потешных полках Петра I, а закончил в звании генерал- фельдмаршала. Участвовал в походе на Крым и Азов, в ходе которых составил кар ту от Москвы до Малой Азии.

Свободно владел шестью языками, переводил книги, занимался книгопечатанием, составлял энциклопедии, со бирал редкости. Во время заграничных поездок Петра был его правой рукой. Искал за границей мастеров и церов и нанимал их на служ­бу. Изобрел скорострельные

пушки и порох, новые виды картечи -и бомб. Участвовал в закладке Санкт-Петербурга.

Командовал русской артил­лерией и руководил первым в стране артиллерийским, инженерным и морским учи­лищем. Блестяще исполнял обязанности дипломата.

В частности, в 1721 году под­писал Ништадтский мир со шведами, чрезвычайно вы­годный для российской сто­роны. За это государь и по­жаловал Якову Вилимовичу имение Глинки в 40 верстах от Москвы.

ИЗ РУК В РУКИ

До этого усадьба находи­лась в собственности англий­ского коммерсанта Эндрю Стельса. Он занимался в Рос­сии изготовлением пороха, а поскольку царь постоянно воевал, товар это был ходо­вой. Стельс продавал порох высшей пробы для артилле­рии на 18% дешевле, чем его конкуренты. В итоге завоевал расположение государя, и тот сделал его монополистом, вовсе запретив остальным производить Тогда предприниматели сговори­лись, скупили всю селитру и серу и взвинтили на них цены.

Завод Стельса остался без сырья. Англичанин не выдер­жал удара и скончался. Его супруга Варвара Стельс про­дала имение князю Долгору­кову в 1717 году. Но усадьба не пришлась князю по серд­цу, и спустя 4 года он продал ее Якову Брюсу. А деньги на покупку Петр I приказал выде­лить генерал-фельдмаршалу из казны.

ДОМАШНЯЯ ЛАБОРАТОРИЯ

После смерти государя в 1725 году Брюс подал проше­ние об отставке, покинул обе столицы и вместе с женой пе­ребрался в подмосковное поместье. Перевез из Петербур­га большую астрономическую обсерваторию и предался любимым научным занятиям и хозяйственным заботам.

Царский фаворит перестро­ил усадьбу: почистил пруды, разбил парк на французский манер, надстроил на доме башенку для наблюдения за звездами. Брюс питал непод­дельный интерес к астроно­мии и астрологии.

Впрочем, круг научных ин­тересов шотландца был очень широк. Он изучал проблемы оптики: занимался светом, его свойствами и поведени­ем. наблюдал за тенью, от­брасываемой предметами, за отражением и преломлением света в драгоценных камнях, в воде и во льду. Проводил опыты с линзами и зерка­лами. Собирал телескопы и зрительные трубы. Искал очи­щенные от вредных примесей оптимальные сплавы металла для изготовления металли­ческих зеркал к телескопам, создавал методику опреде­ления удельного веса метал­лов. Несмотря на отсутствие фундаментальных знаний, Брюсу удалось вывести точ­ные значения удельного веса золота, серебра и меди. Что интересно: эти значения не изменились и в наше время!

Он вел переписку с выдаю­щимися учеными.

Брюс с увлечением пре­давался занятиям литера­турой, естествознанием, собирательством произведе­ний искусства и диковинных предметов, из которых обра­зовался его «кабинет курьез­ных вещей». Питал страсть к медицине: готовил из трав снадобья, микстуры, на­стойки, лечил ими крестьян.

Простой народ безропотно употреблял «прописанные» барином зелья, но за глаза называл «арихметчиком», «чернокнижником». Даже об­разованные соседи, помещи­ки и купцы, обходили Брюса стороной, называя Русским Фаустом, а его усадьбу объ­езжали десятой дорогой.

Слава о ней шла нехорошая, дурная.

У СТРАХА ГЛАЗА ВЕЛИКИ

Поговаривали, будто Брюс в своем доме занимал­ся темными делами. Пре­вращал металлы в золото, которое прятал вместе -с астрономическими инстру­ментами, редкими книгами и прочими ценностями в под­земных тайниках под домом, Ему приписывали экспери­менты с живой и мертвой водой. .Ходили слухи, будто однажды Яков Вилимович приказал разрубить своего старика слугу на части. Затем полил его мертвой водой, и расчлененные куски срос­лись обратно. Полил живой — и слуга из старика превратил­ся в юношу.

Из уст в уста передавали «точные сведения»: генералзаказал себе дракона в услу­жение. Днем чудовище стоит на постаменте во «хранцуз- ском» парке, а по ночам ле­тает по поручению хозяина.

А однажды Брюс рассердил­ся на дракона и навсегда пре­вратил его в камень. Скульп­тура мифического существа, покрытого чешуей, действи­тельно стояла в парке и, судя по всему, наводила на окру­жающих животный ужас. По- еле смерти хозяина изваяние бесследно исчезло, впрочем, об этом чуть позже.

Крестьяне безоговорочно верили в чудодейственные способности Брюса. По слу­хам. Якову Вилимовичу было достаточно одним глазком взглянуть на рассыпанный перед ним горох, чтобы на­звать точное число горошин.

Он легко мог определить, сколько раз колесо обернет­ся, пока повозка будет катить­ся из Москвы до Петербурга.

И конечно, знал точное число звезд на небосклоне. По ма­новению барской руки среди ясного неба раздавался гром, начинался дождь или град.

А еще Брюс летом катал сво­их гостей по пруду на санях, а зимой — на лодках. (Отчасти так оно и было. По приказу Брюса пруды весной вали соломой, и поэтому на них долго держался лед.) Но более всего крепост­ные боялись созданного Брюсом искусственного че­ловека, не имевшего души.

Горничная-кукла прислужива­ла барину в обсерватории, а в свободное время эта пара­зитка гуляла по парку и стро­ила глазки мужикам. Завидев «Яшкину бабу», крестьяне бросались наутек...

Все эти слухи и россказни во многом порождал замкну­тый и уединенный образ жиз­ни, который вел Брюс. Ему в Глинках было хорошо. Он тихо-мирно прожил в своей любимой усадьбе 10 лет и в 1735 году скончался. Смерть его тоже обросла всевозмож­ными домыслами. Будто бы он всего лишь попросил слугу полить его мертвой водой, а потом живой. Но слуга склян­ку с живой водой разбил и не смог воскресить барина...

Так и пришлось хоронить Якова Вилимовича. Упокоил­ся он в Москве, в лютеран­ской церкви, что в Немецкой слободе.

ТАК НЕ ДОСТАВАЙСЯ ЖЕ ТЫ НИКОМУ

После смерти Брюса усадьбу получил его племян­ник, потом зять племянника.

Но как только Глинки перешли в чужие, неродственные руки, поместье начали преследо­вать неприятности.

Усадьба Глинки находится при впадении реки Воря в Клязьму в городе Лосино-Петровский в 50 км от Москвы.

Купец Усов владел усадь­бой недолго: ему было в ней неуютно, а потому он поспе­шил перепродать Глинки по­мещице Колесовой. Та сочла непристойными парковые скульптуры, выписанные Брюсом из столиц, и рас­порядилась утопить обна­женных Венер и Бахусов в местных прудах. Затем купец Лопатин построил тут фабри­ку. Уцелевшими мраморными статуями перегородил плоти­ну, а сам господский дом пре­вратил в склад хлопка. В один прекрасный день в него уда­рила молния, случился по­жар. Лопатин решил, будто Брюс мстит ему за поругание усадьбы, а потому поспешил отремонтировать дом и даже восстановил башенку для на­блюдений за звездами. Не помогло. Во время очеред­ной грозы молния ударила в здание фабрики: все добро сгорело, купец разорился и Глинки продал. Поместье еще не раз переходило из рук в руки, не задержива­ясь надолго ни у одного из владельцев. При советской власти в нем устроили са­наторий. Но сегодня тот не функционирует: официаль­но вход в усадьбу запрещен.

Без должного присмотра па­мятник петровских времен ветшает на глазах. Теперь на закрытую территорию про­никают разве что любители острых ощущений, которые утверждают, будто беспокой­ный дух Якова Брюса и поны­не обитает в Глинках...