В начале 1930-х годов в Свердловске решили построить крупнейший в стране госпиталь для сотрудников НКВД. Вообще, в те годы на Урале создавалось немало таких "спецлечебниц" – чего стоит хотя бы санаторий на озере Сунгуль, впоследствии прославившийся тем, что там размещалась секретная "Лаборатория Б", сотрудники которой исследовали влияние радиации на живые организмы. Непонятно, то ли чекистов в молодой Стране Советов было так много, то ли лечить их всех собирались исключительно на Урале. Но, как говорится, что нам стоит дом построить? Строительство новой больницы началось уже в 1931 году. Правда, растянулось оно на восемь долгих лет.
Автором оригинального проекта в стиле конструктивизма был Георгий Голубев, занимавший тогда должность главного архитектора Свердловска. Прямые линии, минимализм в оформлении фасадов, обилие балконов и террас с панорамным остеклением – всё это казалось тогда если не футуристическим, то, как минимум, необычным. Правда, по ходу строительства проект пришлось переработать: в середине 30-х годов партия осудила авангард как "пустое и безыдейное искусство", и советская #архитектура поспешно начала возвращаться к неоклассицизму – впоследствии этот стиль назовут сталинским ампиром. Менять проект по ходу строительства – та ещё морока, но свердловские власти всё же решили перестраховаться, чтобы случайно не попасть под горячую руку. Доработку проекта поручили инженеру Ивану Югову, который подошёл к делу творчески: строгие прямолинейные фасады строящейся больницы украсили многочисленные колонны, пилястры, декоративные розетки и лепнина. Надо сказать, результат смешения разнородных архитектурных стилей в данном случае оказался на удивление удачным.
Чекистов в новой больнице полечить толком не успели – очевидно, стало понятно, что одними только сотрудниками НКВД огромную больницу, рассчитанную на 650 коек, никогда толком не заполнить, а вот городу такой медицинский центр пригодится. Уже в 1939 году, менее чем через год после сдачи в эксплуатацию, больница приобрела сугубо гражданский статус и стала называться Центральной клинической. Но по иронии судьбы первыми её пациентами всё же стали люди в форме. Когда началась Советско-финляндская война, новую больницу перепрофилировали в эвакуационный #госпиталь. Незадолго до начала Великой Отечественной войны медики Центральной клинической больницы опубликовали пособие по лечению огнестрельных ранений и обморожений в госпиталях глубокого тыла. Всего через год опыт свердловских медиков пригодился врачам всей страны. Сама же Центральная клиническая больница с 1939 по 1945 годы приняла более 90 тысяч раненых бойцов, а её специалисты провели 27 тысяч операций.
За годы войны в больнице сформировался коллектив высочайшего уровня. Набившие руку медики и в мирное время готовы были проводить сложнейшие операции, на которые зачастую не решались даже хирурги Москвы и Ленинграда. К примеру, в 1948 году Аркадий Лидский одним из первых в стране успешно выполнил операцию по резекции легкого, причём под местной анестезией. К 1960 году в больнице открылось первое в Свердловске отделение реанимации и анестезиологии, которое возглавил известный профессор Эдуард Николаев. В это же время здесь работал Борис Кушелевский – основатель уральской школы кардиологов. Больница по праву считалась одним из лучших лечебных учреждений СССР, тесно сотрудничала со Свердловским медицинским институтом, а её несомненно талантливый коллектив запатентовал более пяти десятков изобретений и инновационных методик лечения.
В 1973 году больницу объединили со станцией скорой медицинской помощи – так она стала Городской клинической больницей скорой медицинской помощи (ГКБ СМП). Все её подразделения и службы перешли на круглосуточное оказание экстренной помощи. Впоследствии многие врачи, в своё время работавшие в ГКБ СМП или проходившие там практику, с теплотой вспоминали бесконечные дежурства и дружный, сплочённый коллектив. К примеру, Ольга Георгиевна Смоленская, ныне заведующая кафедрой внутренних болезней УГМУ:
"Ночь, полночь, когда угодно – любого специалиста можно было попросить, если что-то было нужно, никаких никогда отказов не было. Не разбирали, платный больной, бесплатный, дорогой или дешевый. Был только один критерий – тяжелый больной или нетяжелый. В больнице царил удивительный дух сплочённости, взаимной поддержки, выручки и очень хорошего отношения к больным".
В больнице работали приёмное отделение, два отделения неотложной хирургии, отделение гнойной хирургии, урологическое, ожоговое, неврологическое отделения, отделение неотложной гинекологии и пять терапевтических отделений различного профиля. Со временем на базе этих отделений появились семь специализированных центров областного значения: кардиологический, токсикологический, сосудистый, ожоговый, гемодиализный, центры микрохирургии сосудов и лечения травм глаза.
Тяжёлые времена для больницы настали, когда пришли #девяностые. На фоне царившей в стране разрухи, недостаточного финансирования и постоянных задержек зарплаты ГКБ СМП получила ещё один тяжелейший удар: здание больницы, которое более чем за полвека ни разу не ремонтировали, сильно обветшало и начало приходить в аварийное состояние. Сказывались технологии строительства 30-х годов: все перекрытия были деревянными и, соответственно, недолговечными. Последовала череда бесконечных проверок. Приходили инспекции, заседали различные комиссии. Шли годы, а денег на ремонт так и не находилось. В 1999 году больницу решили расформировать. Официально – чтобы приступить к капитальному ремонту здания, который планировали завершить в течение пяти лет. Но все прекрасно понимали, что расформированное учреждение возродить уже не получится – будет потерян сплочённый коллектив специалистов, пропадёт уникальное оборудование, демонтировать которое было попросту невозможно.
В октябре 2000 года больницу закрыли. В знак протеста некоторые врачи какое-то время продолжали ежедневно ходить на работу, хотя #больница уже была отключена от сетей центрального отопления и электроснабжения. Впрочем, к тому времени некогда дружный и сплочённый коллектив уже перестал существовать: какие-то специалисты смогли перевестись в другие медицинские учреждения, какие-то уволились или ушли на пенсию. А 60-летний заведующий отделением гемодиализа Борис Захаров, к примеру, просто повесился в своём собственном кабинете.
Обещанный ремонт и вправду так никогда и не начался. В 2001 году здание больницы передали на баланс госпиталя №354 Приволжско-Уральского военного округа. Сам госпиталь занимал примыкающую к больнице обширную территорию, где до революции находился Ново-Тихвинский монастырь. Так получилось, что примерно в это же время землю и уцелевшие здания монастыря решили возвратить церкви, и у госпиталя хватало собственных проблем. Что же касается аварийного здания ГКБ СМП, все чиновники уже открытым текстом говорили, что его проще снести, чем ремонтировать. Что-либо сделать с ним военные в итоге так и не собрались. Возможно, нашлись бы сторонние инвесторы, для которых огромное здание в самом центре города было довольно лакомым куском, но и им подступиться к этой задаче было непросто – с одной стороны, здание находилось на балансе Министерства обороны, с другой же – считалось памятником архитектуры со всеми вытекающими последствиями. На редкость неудачное сочетание, из-за которого за последующие двадцать лет здание не только не было отремонтировано – его даже не попытались хоть как-то законсервировать.
Огромный пустующий комплекс быстро превратился в прибежище бомжей, наркоманов и неформалов. В первые годы в здании бывшей больницы ещё оставалось немало специализированного оборудования, лекарственных препаратов, документации – всё это буквально на глазах разгромили, сожгли и распилили на металлолом. За последние двадцать лет #заброшенное здание горело не менее ста раз – местные пожарные даже начали в шутку называть его своим "учебным полигоном". Время, пожары и "усилия" новоявленных сталкеров быстро превратили некогда величественное здание в пустую коробку с зияющими глазницами окон и многометровыми провалами на месте обрушившихся перекрытий. С тех пор весьма своеобразная атмосфера этой локации привлекает лишь любителей урбантрипа да многочисленных фотографов: в заброшенной больнице регулярно устраивают фотосессии и даже снимают фильмы.
За два десятка лет заброшенная больница успела обрасти целым ворохом леденящих кровь историй и городских легенд. Начитавшись их, даже проходить мимо становится страшно – а уж тем более заходить вовнутрь. К примеру, здесь живут #привидения. По бывшему отделению гемодиализа до сих пор бродит дух покончившего с собой заведующего, причём, судя по рассказам очевидцев, "настроение" призрака оставляет желать лучшего. Одну девушку он загнал в подвал больницы, где бедняжка едва не лишилась рассудка, проведя в кромешной темноте почти трое суток. На память о встрече призрак оставил ей шрам на спине в виде раскрытой ладони и, как ни странно, просто идеальные показатели анализа крови – гемоглобин, эритроциты, лейкоциты... В конце концов, не зря же при жизни призрак заведовал отделением гемодиализа! Кроме него в больнице обитает #призрак маленькой девочки по имени Юля, которая отравилась угарным газом и теперь слоняется по коридорам в поисках своего плюшевого мишки. Её можно встретить возле лифтов.
Другая не менее известная #городская легенда повествует о загадочной комнате времени. Мол, есть где-то в больнице ничем не примечательная палата – тот же мусор, что и везде, та же рухлядь. Вот только на стене висят механические часы, которые до сих пор идут как ни в чём ни бывало. Пока эти часы отсчитывают минуту, за пределами комнаты проходят целые сутки. Точь-в-точь такую же историю, кажется, когда-то рассказывали об одной из комнат знаменитой Ховринской больницы в Москве, здание которой пошло под снос ещё несколько лет назад. Подвал больницы – вообще отдельная тема для страшилок. Он и вправду огромный, о чём свидетельствуют многочисленные вентиляционные шахты по периметру здания. По легенде, у больницы как минимум четыре подземных этажа, причём на самых нижних до сих пор можно найти довольно-таки неуместные для больницы "аксессуары" наподобие железных клеток, кроватей с цепями и даже электрического стула – наследие "чекистского" прошлого больницы. А многие подвальные помещения до сих пор заперты на замок, и никто точно не знает, что скрывается за проржавевшими насквозь дверьми.
Наслушавшись таких баек, немудрено забыть о реальных опасностях, подстерегающих посетителей заброшенной больницы. Готовые обрушиться в любой момент перекрытия, зияющие провалы лифтовых шахт, ржавые гвозди и битое стекло под ногами – всё это представляет куда большую опасность, чем эфемерные призраки. По иронии судьбы здание, где некогда спасали человеческие жизни, с тех пор, как его покинули, лишь забирает их – будто бы затаило обиду. Несчастные случаи, насильственные преступления и самоубийства до сих пор происходят здесь с завидной регулярностью. За два десятка лет городские власти не предприняли ничего, чтобы ограничить посещение заброшенного здания любителями острых ощущений – лишь пару лет назад возвели по периметру хлипкий заборчик из профлиста, в котором практически сразу же появились многочисленные лазейки.
Побродив по коридорам некогда величественного здания, невольно осознаёшь, что #ужастики про призраков и прочая мистическая чепуха, которую придумали современные "сталкеры", чтобы лишний раз пощекотать нервы себе и своим знакомым – по большому счёту, лишь детский лепет. Куда страшнее #история о том, как человеческая жадность, глупость и недальновидность превратили одну из лучших больниц Советского Союза в руины. Как говорится, за державу обидно. Почти такое же чувство испытываешь, бродя по заброшенным бункерам в Истоке, где некогда хранились ядерные боеголовки. Недавно городские власти пообещали, что здание больницы будет восстановлено уже к 2023 году. Использовать его собираются по прямому назначению. Запланированный объём работ просто огромен: требуется укрепить фундамент, усилить здание железобетонным каркасом, переложить заново целые участки стен, восстановить внутренние перекрытия, провести реставрацию декоративного оформления интерьеров здания. Если честно, пока что в озвученные сроки верится с трудом.