Объем: 481 web-страница
Повествование здесь построено в виде набора разной степени убедительности и читабельности синоптических «Евангелие», поданных в виде писем, воспоминаний, показаний и умозаключений, которые стремятся засвидетельствовать «житие» некой необычной женщины, в глазах «апостолов» претендующей на около божественное происхождение.
И если из библейских евангелистов вышли вполне себе успешные летописцы (ну раз люди до сих пор читают и верят), то музыкант, циркач и следователь с вкраплениями «от Автора» вкупе создают какую-то мифологическую кашу. В котле смешались кони, люди, Иаков, борющийся с ангелом, и Сталин с пучеглазым немцем, изображающими в фантазиях Автора дьявола. И тем это хуже, что в финале Рубина пытается свести свои эпичные коммунально-цирковые выступления к библейским сюжетам и даже организует вознесение (прилюдное) своей Героини.
Роман из пенсионного фонда и судьбы на 3 абзаца
Превалирующая часть текста – бесконечное описание ради описания, причем, показания разных «апостолов» наслаиваются друг на друга, трижды дублируя одни и те же события (которых кот наплакал), и в который раз возвращаясь к докладу о внешности обитателей киевской коммуналки: рост, вес, любимая фраза, как на допросе. Вход в это многокомнатное царство рассказчики «нащупывают» по запаху «мертвичков» Панны Иванны (не пугайтесь, так ласково Рубина обозначает окурки).
«Она никогда не забывала напомнить: деньги, ребята, на (...)опе не растут», - глубокомысленно заявляет нам некая Герда-буфетчица, которая больше не появится в книге и не организует никакого движения в сюжете (что вообще мало кому под силу).
«Сплошные экстрессы и незаурядицы», - говорит музыкальный эксцентрик (чтобы это не значило) Жека. Также 3 абзаца на Жеку. Кто этот Жека? Зачем он упомянут? И таких Герд и Жек будет целый легион.
Вообще относительно «зачем» у меня есть парочка мыслей. Ну, во-первых так 3 абзаца на какого-то непонятного персонажа, который мимо проходил, а их там целый парад – але оп, как говорят в цирке, вот и на печатный объем вышли. Магия и никакого мошенничества.
Но сдается мне, Рубина все же пытается копировать одного специалиста писать длинные (и при этом весьма содержательные) романы. Так вот, Лев Толстой, бесконечно описывая людей своей эпохи – описывал как раз эпоху, насыщая книги действительно глубоким смыслом, и огромное количество побочных Героев логически поддерживает линию основных.
Рубина же, на мой взгляд, просто по отработанной схеме ваяет манекен человека, к которому прикалывает бирку с именем и занимаемой должностью, то есть наспех верстает бутафорскую декорацию, куда можно прикрепить почти отсутствующий вялый сюжет. Так возникают некие реальные ориентиры (города и страны, цирк Дю Солей, названия отелей, Вольф Мессинг, Христос и Леонардо), ведь картонных людей надо к чему-то прислонить, чтобы они отбросили тень и выглядели чутка пообъемнее.
«…каждый с какой-нибудь этакой судьбой, да с заковыристым характером, да с манерами такими, что хоть стой, хоть падай», - описывает Автор очередной набор персонажей из коробки с одинаковыми фигурками. Хочется дополнить, что помимо «этакой судьбы», которую Рубина мастерски умещает в 2-3 абзаца, предложить нам ей больше нечего, ну разве что мат и ругательства, выставляемые, вероятно, как знамя своего времени:
«Йды-но сюды, у(...)бище!», - призывает нянька ребенка. К моему великому сожалению, у этой няньки реально много реплик, и они все оформлены примерно в таком же виде (чаще на украинском языке) и недалеко ушли от данной фразы по содержанию.
«…бабуин смущал публику своей красной (...)опой»
У библейских апостолов, конечно, задачка была проще, чем у Рубинских персонажей. В конце концов, Иисус в отличие от Анны вел насыщенную полноценную жизнь, много путешествовал, совершал чудеса и был окружен друзьями и последователями (и с мамой, тоже, кстати, Марией, остался в хороших отношениях). Одно удовольствие писать про такого доброго и активного человека. Что касается Анны, она, безусловно, не может вызывать симпатии. И если маленькой Нюте еще сочувствуешь в ее сиротстве, то о половозрелой женщине, инертной и жестокой, плывущей по течению и принуждающей своим фатализмом сложить ласты всех окружающих, читать банально не интересно.
Очевидцы чуда Анны с такой старческой ретроспективностью рассказывают о прошлом, будто у них нет ни будущего, ни даже настоящего, из-за этой манеры подачи текста роман теряет всяческую динамику. Осколки личности Героини в этом нафталиновом аду вырисовываются настолько абсурдными и неправдоподобными, что начинаешь думать, что Автор наградила шизофренией не Анну, а тех, кто о ней вспоминает.
«…она обреченно улыбнулась, развела руками и мягко произнесла:
-Потому что я ведьма», - после этого сенсационного вброса, когда Героине начинают задавать вполне логичные вопросы, вытекающие из ее признания, Автор пишет:
«Анна вздохнула, заскучала… всюду одно и то же». Конечно, глупые людишки. Им чудеса подавай. А нате – и Анна с удовольствием рассказывает Женевьеве всю ее жизнь до текущего момента.
Но самое забавное, конечно, впереди:
«Меня, знаешь, боятся уже. Ведьмой считают», - ну что опять же логично, если направо и налево включать битву экстрасенсов. При этом чудеса Анны – это демонстративные прогулки по воде при наличии рядом моста – совершенно бесполезны. За всю книгу она разок спасает только себя (когда не совершает прыжок с обрыва, выполняя каскадёрский трюк – по показаниям мужа), грядущую смерть прочих Персонажей (особенно самых близких) Героиня лишь буднично констатирует.
Что Автор сама думает о своем романе: выводы следователя
Самая информативная глава – последняя, ну это там где следователь пытается все эти разрозненные куски текста осмыслить и сдать в печать.
«Вот я и думаю, не запузырить ли нам, дядя Аркаша, роман на эту тему?» - вопрошает он. Похоже, дядя Аркаша запузырил – наслаждайтесь - «Почерк Леонардо». Хорошее название, кстати. Дуже добре.
Так о чем книга? Какого эффекта добивался Автор? Кажется, музыкант дает нам ответ:
«В детстве дед пересказывал мне истории библейских персонажей, как рассказывают истории браков, смертей, обманов и прелюбодеяний близких и дальних родственников. Тогда все эти допотопные герои толстой трепаной книги казались мне странными, примитивными и даже глупыми людьми, - размышляет Сеня, - «Сейчас я все чаще возвращаюсь к этим притчам, которые чем дальше, тем глубже проникают в меня каким-то космическим – над людскими эмоциями – смыслом».
Так что, друзья, есть крохотная надежда, что с годами и я пойму с какой мирообразующей целью в повествование введена Герда-буфетчица, чем велик Жека (тот, что музыкальный эксцентрик), какой глубокий КОСМИЧЕСКИЙ смысл был вложен в объективно хамские реплики няньки и всей этой череды персонажей, удостоенных судьбы на 3 абзаца.
Резюмируя, я считаю, что сама по себе интересная идея не может сделать книгу. Леонардо был деятелем, Иисус был деятелем, да даже товарищ Сталин был деятелем (Автор именует его «вонючим паханом», я Сталину не симпатизирую, просто он здесь, как и большинство реальных и вымышленных лиц, упомянут вскользь и не к чему, ну хоть внебрачных детей Джугашвили не приписали в отличие от Мессинга - счастливчик).
Кем была Анна? Пожалуй, именно о своей Героине Рубина ничего нам и не рассказала. Около Булгаковский финал историю украсил, но не спас. Книга оставляет после себя недоумение, которое, однако, быстро проходит, потому что этот роман забываешь сразу, как прочитываешь последнюю страницу.
Приятного чтения!
Литературный диалог: ВКонтакте , в Инстаграмм