и надевая свой продрогший плащ,
выходит ночь на улицу,
и вскоре
погаснут звезды, и окурок ваш
погаснет.
останется лишь небо голубое,
и станет ясно вдруг,
что в тишине
гудят все строки,
поездом вчерашним,
который опоздал,
и станет страшно.
венеция — каналов узких профиль,
и капли кофе на помятом рукаве.
садов тенистых нежность:
кость эпохи
застряла в горле.
движется к зиме
весь мир
надёжно неуклонно,
и тир закрыт,
и спят все игроки.
устал пиит,
засохли коркой вирши,
и ягоды прогорклых спелых вишен
раздавлены:
тебя никто не слышит,
но ты поёшь
сомкнутыми губами,
и снег скулит.
и можно сапогами
придать ему любую форму.
норма — стоять и ждать пока закипит кофе,
глазами разрезая окна профиль.
искать за плоскостью объема откровение,
вложить в уста поэта вдохновение,
и дёру дать,
чтоб пяточки сверкали,
как две монетки в глубине фонтана.
всем голубям не хватит хлеба.
мама позвонит лишь тогда,
когда утихнет трамонтана
на севере изношенной италии,
где горы — святы,
и горят цветы.
на фоне заполняемой пустоты
любое горе кажется обманом.
и календарь тоже надежно врёт:
из года в год — одно и тоже.
невроз под кожей и апрель на сердце.
и никуда от этого не деться:
в свердловске — те же рожи,
и подружки
закончили филфак.
во тьме бухого вторчермета,
застыв, как лужа на морозе,
ты понимаешь: всё не так.
скамейки в парках быстро потускнели,
повесились на ветках ели
игрушки.
скоро новый год:
шампанское петровской
пушкой
выстрелит в рот.
и прогремят куранты
в самом деле.
зачем вам дверь,
когда вокруг — окно?
вам сделалось чертовски всё равно.
вы скажете — ну было,
ну давно!
одно говно грести с лопаты всем нам,
и, докучая вам своим весельем,
детишки в хороводе поутихли:
ненужными вдруг стали рифмы,
ненужными вдруг стали мысли.
луна, качаясь в неба коромысле,
светила ярко.
в самом себе вам стало жарко.
и жар невыносим.
вы бы писали сти
хи до самой
старости.
шатаясь по дворам,
вылавливая рыбок смыслы
то тут, то там.
но жизнь — всегда громадней, чем
наши голы в её ворота.
её не хватит лишь тем,
кто рока
не слышит
мерный
стук.
выходи.
я жду тебя на качелях,
друг.