«Звёздочка» глава 184
С озера возвращались все вместе. Дедушка Митя вёл бабушку Лизу под руку, а она испытывала неловкость и оглядывалась по сторонам.
— Митька-а, осудят ведь нас деревенские-то: скажут уж ладно ли, Лизавета с Митькой под ручку че́шут. В молодости не шибко ходили, а тут на тебе на старости-то лет…
— Ну хоть будет о чём бабам завтра в магазине посудачить, — улыбнулся дед. — Да ты шибко-то не переживай, в магазин ты всё равно уж давно не ходишь, а мне до их пересудов — дела нет. Один ведь раз живём, Лизавета-а. Умру, так вспомнишь как со мной с озера под ручку шла и меня добрым словом помянешь.
— О-ой… — вздохнула баба Лиза. — Вместе бы нам с тобой-то, Митя-а, в один день преста́виться, не зага́дывамши*.
— Ага, как по заказу! — засмеялся дед. — Поживём ещё, туда-то завсегда успеем — не зря же у нас с тобой смёртную одёжу-то уволоки, Лизавета-а.
— А может и верно ты говоришь, Митя.
Татьяна шла с Иваном. Он положил ей руку на плечо и вёл бережно, словно боясь её потерять. В другой руке он нёс тяпку тёщи. Тёща шла позади них с Пердилихой бурно обсуждая произошедшее на озере, размахивая руками.
— А я же в огороде была, картошку огребала, а дедка Митя прибёг и ошарашил меня как обухом по голове. Во мне так внутри всё и затряслось. Веришь нет? — поинтересовалась Галина у Пердилихи.
— Да как тут не поверишь-то? Страсти-то такие… А я как волноваться начну, так в животе моём сразу булькатьня случается: кишка с кишкой ворковать начинают и голубки наружу из меня выходят друг за дружкой. Вот хоть ты чё делай, прямо смаялась я. А деревенским лишь бы посмеяться, а мне-то каково-о, уж имя моё никто не помнит, а только и слышишь: Пердилиха тут, Пердилиха там.
— Так оно… — согласилась с ней Галина. — А я ведь помню те времена, когда тебя ещё Стешей кликали.
— О-хо-хо-о, — зевнула Пердилиха, а потом задумчиво произнесла. — Да когда ж э́нто было-то?! Я уж, и сама сомневаться стала, было ли э́нто или привиделось мне.
— Было, Стеша, было-о. — Галина взглянула на Пердилиху озорно и предложила. — А ты боле не откликайся на Пердилиху-то, мол Стеша я и точка. Ну в крайнем случае Степанида.
— Ду́машь, поможет? — не веря своим ушам переспросила она.
— Ну за глаза-то, конечно, Пердилихой и дальше звать меж собой будут, а при тебе-то перестанут поди-и. Главное ты им спуска не давай. Поняла?
— Понять-то поняла, ещё бы самой с э́нтим свыкнуться.
— Свыкнешься — к хорошему-то быстро привыкают! — поддержала её Галина, а потом посоветовала. — Тебе бы ко врачу сходить, может лекарство како-о пропишут. Мыслимо ли так маяться-то: вонища одна…
— И правда, Галька, давно пора, а я всё не решаюсь. Боюсь, что найдут чего не того и, сама понимаешь, махом меня залечат.
— Ну так хоть семя укропа попе́й. Неужто его у тебя нет?
— Есть, конечно.
— Ну так в поллитровку столовую ложку семя брось да залей кипятком до верха, и пей перед едой. Чё тут трудного-то?
— Попробовать надо, однако… — воспряла духом Пердилиха.
Внучата следовали за бабушкой Галей и её попутчицей, с листьями лопуха в руках, держа их над своей головой как будто зонтики. Вскоре им это наскучило и они стали ими сражаться между собой как на шпагах. Но и это быстро их утомило и на ходу срывая репей они начали кидать им в друг друга, пока дело не дошло до слёз.
— Вот, варнаки-и, вы прекратите или нет, а? Ну ни сколь спокойно себя вести не могут… — прикрикнула на внучат бабушка Галя.
— Он первый начал, — показывая пальцем на Тёмку, пожаловался Пашка.
— Не-е, это ты-ы… — возразил ему Тёмка и прокричал дразнилку. — Ябеда-корябеда солёный огурец, на полу валяется никто его не ест.
— Ты сам такой, — возразил ему в ответ Пашка капризничая, ему давно хотелось есть и пить.
— Ой, ну и лихо с вами… Щас вот живо два крапиву сорву и отхожу вас обоих. — пригрозила им бабушка, чего-чего, а крапивы в проулке росло много. Внучата сразу отстали на безопасное расстояние, опасаясь наказания.
Алёнка шла позади всех и жалела быка Буяна: «Он хоть и был бодачий, но красивый, а теперь его возьмут съедят, но я его есть ни за что не буду».
Все вместе дошли до дома бабушки Гали, а потом Пердилиха и бабушка Лиза с дедушкой Митей разошлись по своим домам. Ирка всё ещё окучивала картошку в огороде, ругая в душе́ свою старшую сестру и жалея мать: «Вечно Танька приключения ищет и находит на свой зад, нет чтобы нам с матерью помочь, так её с пузом на озеро понесло. То ли жива, а то ли правда нет? Пробегаю, а потом матери помочь некому будет…»
Татьяна с мужем и детьми зашла в дом матери. Мать же пошла в огород проведать младшую дочь. Ира, увидев мать обеспокоилась, продолжая огребать картошку:
— Ну что там, все живы?
— Все-е, слава Богу обошлось… Не я бы с тяпкой, так не зная, чем бы дело кончилось. Вовремя я подоспела. Пошли-ка в избу, передохнёшь хоть немного да поешь, а то вон в городе-то совсем отощала. — глядя на дочь, высказалась мать.
Ира спорить с ней не стала, усталость давала знать о себе: поясницу ломило, ноги гудели, хотелось пить и она сказала:
— Я сейчас доделаю этот рядок, а ты иди, мам, разогревай пока.
— Ладно и то ли, — ответила мать, и порадовалась мысленно. — Вот Ирка-то у меня молодец! Работящая — вся в меня…
***
На этом неприятности этого дня не закончились. После обеда, пока все взрослые трудились в огороде, двойняшки стащили спички и разожгли костёр за ста́йкой** у забора. Галина почуяла дым и пошла проверить откуда им доносится. Она вышла из огорода в ограду и увидела, как Пашка с Тёмкой пытаются затушить огонь, перебравшийся на забор, таская из бочки дождевую воду миской Кабысдоха.
— Да вы чё тут творите?! — машинально спросила у внучат бабушка.
— Мы в пожарников играем, — ответил ей Тёмка, Пашка подтвердил кивком головы его слова.
— Гори-и-им! Помогите-е! — заорала бабушка что есть мо́чи, хватая ведро в стайке.
Ира, Алёнка, Татьяна с Иваном побросали тяпки и побежали на её крик. Забор удалось отстоять.
— О-ой, Танька-а, ты хошь сердись хошь нет, но сил моих боле нет… — призналась ей мать теряя терпение. — Э́нто ж какие нервы надо чтобы всё э́нто вынести, батюшки мои-и.
— А я-то чё с ними сделаю, мам?!
— Ну хоть в угол их поставь ли чё ли…— растерялась Галина не зная, как наказать внучат, чтобы впредь им было неповадно. — Они ж так меня без избы оставят… Куда же э́нто годно?! Сушь така-а стоит, всполыхнёт так не потушишь…
Пашку с Тёмкой поставили в угол возле стайки и мать пригрозила им:
— Ещё такое устроите, ремнём отхожу. Больше предупреждать не буду.
— А может сейчас их ремнём подлечим, Тань? — предложил свои услуги Иван, расстёгивая ремень на штанах.
— Да ладно тебе, видишь они больше не будут. — отмахнулась рукой от мужа Татьяна.
— Не бу-у-дем, — заверили тут же её сыновья.
«Странно… — не веря своим глазам, смотрела на мать Алёнка, не понимая такого наказания за шалости с огнём. — А с меня бы за это семь шкур сняли…»
И чувство несправедливости, по отношению к себе, в душе́ девочки прорастало.
Пояснение:
Не зага́дывамши* — не загадывая
Ста́йка** — хлев, помещение для домашнего скота
© 17.02.2021 Елена Халдина, фото автора
Запрещается без разрешения автора цитирование, копирование как всего текста, так и какого-либо фрагмента данной статьи.
Все персонажи вымышлены, все совпадения случайны
Продолжение 185 Не скучай, мам, скоро приедем
Предыдущая глава 183 Уж лучше одной жить, чем с такими. Эх, вы, мужики
Прочесть "Мать звезды" и "Звёздочка"
Прочесть Мечтайте - мечты сбываются!