Мне кажется, жизнь похожа на огромный ушат с водой. Сначала пьёшь взахлёб. Потом поменьше, заглядывая: сколько там осталось. Последние глотки — самые ценные, когда ещё можно что-то исправить, раскаяться, осознать. Пока они есть — в нас живёт надежда.
Говорят, человека делают немощным не груз прожитых лет и не болезни, а отсутствие желания бороться и мечтать. Тогда зло, подобно вакуумному насосу, затягивает, и все дороги заходят в тупик. А вот терпение и вера выводят к свету. Если не надеяться — всё на свете теряет смысл.
Несколько лет назад писала об одном талантливом книгоиздателе, поэте, журналисте. Узнав его ближе, поняла, будет ещё один материал — о жене Веронике. Эта женщина покорила меня. Когда болезнь цепко взяла в оборот, не скисла, не сдалась. Сумела насладиться остатком жизни и даже открыть для себя новую главу.
Вердикт врачей прозвучал, как выстрел. Она будто влетела в глухую больничную стену. «Неоперабельно! Полгода, восемь месяцев от силы…». Растерянность, страх… И пустота.
…Они шли домой через парк. Шумела весна, смеялись дети. Но Вероника ничего не замечала. Ощущение тупика не отпускало. Муж, убитый новостью, тоже не мог прийти в себя. Пытался подобрать слова. Наконец, обнял, взял за руку:
— Я буду рядом. Слышишь? Ничего не бойся!
— Знаю, — кивнула Ника. — Я не боюсь.
Она подняла голову, чтобы слёзы закатились обратно. Вечерняя заря быстро гасла на верхушках деревьев. Как же красиво!
— Купи мне акварельные краски, — попросила. — Хочу попробовать всё это нарисовать.
Она прожила ещё три с половиной года. И какие! С того чёрного дня началась её новая творческая судьба. Натюрморты, пейзажи… Почему акварель? Я думала об этом. Наверное, потому, что такая же уязвимая и быстротечная, как сама жизнь. Требует любви и бережности — только тогда ложится ровно, без сгустков и пятен. Ника чувствовала, как — и у неё получалось.
«Знаешь, для счастья, на самом деле, мало надо, — сказала мне однажды. — Жаль, поняла слишком поздно. Первое — жить, второе — верить и надеяться. Вот проснулась — за окном дождь. Капли растекаются по стеклу. Серо, уныло… Но стоит ли грустить? Обязательно взойдёт солнце».
Вам знакома поговорка «Надежда умирает последней»? На самом деле так и есть. Это великое чувство — наш маяк, путеводная звезда, шанс на спасение. А ещё, как поётся в знакомой песне, «компас земной». Точнее не скажешь. Надеясь, легче переживать невзгоды, падать и снова подниматься, и даже самая острая боль кажется не такой сильной, а унижение — не таким горьким.
Иногда слышу фразу: «У меня опускаются руки». Сразу перед глазами — мрачная картина: беда навалилась так, что не выбраться. Обычно это бывает после череды неудачных попыток и разочарований. И тем не менее одни их преодолевают, а другие — сдаются, смирившись с поражением, тем самым предавая себя. Судьба не любит слабаков, наказывает ещё сильнее.
Ещё одна встреча. Короткое, но памятное знакомство.
Маленький уютный магазин. Зашла, чтобы купить продукты. Рядом женщина — неопределённого возраста, хрупкая, волосы собраны в пучок. Дождавшись, пока я расплачусь, просит взвесить печенье.
— Специально за ним пришла, — улыбаясь, зачем-то поясняет мне. — Ох и вкусное!
— Это какое? — ищу глазами.
— Вон то! Обязательно возьмите!
Хочу купить, но в своём кошельке нахожу только крупные купюры. Пожимаю плечами:
— В следующий раз! Мелких денег уже нет, а разменивать не хочу.
— У меня есть! — быстро реагирует незнакомая женщина и высыпает на прилавок все свои монеты.
Признаюсь, оторопела. Как реагировать?
— Да вы что! Не нужно!
И в ответ:
— Какая ерунда! Мы же все — люди.
Пока продавец наполняла пакеты, собиралась с мыслями. Не знала, что и делать, как поступить. Мне бы и в голову не пришло вот так заплатить за кого-то. Тем более, если не голодный, не больной.
Уже на улице догнала свою благодетельницу:
— Неудобно получилось… Давайте всё-таки верну вам деньги? Или что-то куплю?
Женщина снова заулыбалась, тронула меня за локоть:
— Разве в деньгах дело? Мне было приятно. Не отнимайте моей радости! Ничего не надо взамен.
Признаюсь, тогда я испытала смешанные чувства: удивление, смущение, благодарность. Но позже поняла: наверное, такие жизненные истории даются не случайно. Они дарят надежду, наполняют сердце. Даже если душа в сомнениях, начинаешь верить в жизнь, в людей.
В этом году, отмечая День надежды (сама недавно узнала, что такой праздник существует), мы, конечно же, будем надеяться на лучшее. И прежде всего (думаю, не ошибаюсь) — на скорейшее избавление от пандемии. Уверена, сегодня об этом мечтают все. Паника, опасения, ограничения, дистанции... Люди устали. Хотят забыть этот кошмар, как жуткий сон, — свободно гулять по улицам, подставлять солнечным лучам лицо без маски, обнимать друзей, собираться шумной компанией, ездить в путешествия. Мы так долго были лишены всего этого. И по сей день живём в странных чувствах: кого-то мучает болезнь, кого-то — неизвестность.
В семье моих друзей коронавирус «перебрал» всех. Спасали друг друга поочерёдно. Особенно досталось восьмидесятилетнему дедуле. Но выдюжил, слава Богу. Вернувшись из больницы, сразу же принялся готовиться к приезду внуков: наводить порядок во дворе. Второй год ждёт, мечтает увидеть правнуков (они родились в Германии). Родные волнуются за деда, оберегают, как могут: «Тебе больше отдыхать надо! Не расходуй силы зря! А если ещё одна волна?». Но Иван Кузьмич только усмехается. «Весна да лето — пройдёт и это, — отвечает присказкой. — Ждать буду всё одно. И всем советую — верьте! Без надежды разве что-то бывает?..».
Источник: «Крымские известия»