- О, брат, как ты вовремя! – приветствовал Сашку Ильгиз. – Нам сегодня повезло, царскую уху варить будем!
Да, служба в армии далась не легко, и ради встречи с некоторыми сослуживцами не грех и пару сотен лишних километров отмотать. В армии Ильгиз был командиром Сашкиного отделения, а после - жил в родной деревне, ловил рыбу и считался браконьером, потому что когда в девяностые совхоз разорился и самыми богатыми в деревне оказались пенсионеры, которым деньги платили каждый месяц, он всех рыбой даром обеспечивал. И сейчас её ловит, только сетей побольше и трудится по закону, бригадир рыболовецкой бригады. Они ловят рыбу в Каме и сдают своей конторе.
О встрече друзья договорились загодя, а радовался Ильгиз потому, что в сетях запуталось с десяток стерлядок. Ловить их запрещено, поэтому живых отпустили на волю, а три задохнулись, из них появилась возможность приготовить вкусный ужин.
Работал Ильгиз с молодыми парнями. Кто постарше, предпочитают работу полегче и более предсказуемую, а молодым романтики хочется, фарт свой испытать, да и повыносливее они. Не каждому под силу зимой из-подо льда мороженые сети тягать, рыбу из сеток выковыривать…
А сейчас лето. Парни сноровисто перетаскали ящики с рыбой в холодильник, и растапливали костёр под ведёрным, «артельным» котлом. Ильгиз чистил рыбу. И так ловко у него это получалось, нож сверкал в руке, а Сашка вдруг увидел, как этот самый Ильгиз в разодранной гимнастёрке, в окровавленном тельнике отталкивает направленный на него, Сашку, автомат и вонзает нож в живот оскалившего зубы духа. Нож тогда также ярко блеснул на солнце.
- Вспомнил? – тихо спросил Ильгиз. И добавил: – Я только на рыбалке отхожу…
Помолчали. Думали о своём. Сашка обнял друга за плечи. Оба понимали без слов.
Мимо пролетела, прошелестела крыльями огромная стрекоза.
Ильгиз сполоснул в родниковой воде с полведра ершей. Некоторые ещё шевелили жабрами, но ждать было некогда, солнце величественно опускалось к горизонту…
…По ночам надо быть особенно внимательным. Для душманов каждый камень, каждая тропинка – дом родной, исхожены с детства, изучены до мелочей. Для них каска, мелькнувшая на фоне вечереющего неба, сигнал опасности. А для снайпера - отличная мишень. Часовому надо видеть уходящую в сторону Пакистана тропинку и заранее предупредить о подходящем караване. Надо увидеть. Надо успеть. И не заснуть после изнурительного перехода. Не заснуть…
Ильгиз высыпал нечищеных, сопливых ершей в кипящую воду и помешал бульон.
- Сидорова помнишь? В Москву подался. Свою фирму замутил, в охранники меня звал. Поднялся…
- А ты что?
- Не поверишь… Рыбу вот ловлю, а ружья в руки не беру. Зайца и то жалко…
Бульон снова закипел. У рыбы побелели глаза, и Ильгиз шумовкой выбрал их, бросил на широкую доску у порога, где лежала красивая деревенская кошка.
Ильгиз аккуратно опустил в кипящую воду трёх жирных карасей размером в хорошую тарелку, разрезанного пополам налима и несколько окуней. Котёл наполнился жидкостью до краёв. Вкусно пахло луком и примятой осокой. Ильгиз насыпал в котёл крупной серой соли. Дым костра уносило в сторону реки. Там, разливаясь музыкой, величественно проходил трёхпалубный теплоход. Люди на нём отдыхали, танцевали, кто-то кричал, напрашивался в гости, жестами показывая, что запах такой вкусный, что он готов вплавь добраться до берега. Его приветливо поманили рукой. Туристы смеялись.
Хозяин высыпал половину лука в котёл, подождал немного и шумовкой достал рыбу. Сложил аккуратно на большой деревянный поднос и поставил на стол. В котле плавала тонкая плёнка рыбьего жира, кусочки плавников и мелкая чешуя.
- Да ты не волнуйся, это всё на дно сядет. Сейчас самое главное! – и аккуратно выложил в уху разрезанную на куски, истекающую соком стерлядку. Килограмма три. Потом поправил уголья в костре и когда бульон немного покипел, высыпал остатки лука, бросил небольшую горстку раздавленных горошин чёрного перца и прикрыл котёл крышкой.
- Готово!
- Я слышал, в уху обязательно водку льют…
- Зачем? Нам ничего маскировать не нужно, у нас рыба хорошая!
Угли сдвинули в сторонку, чтобы содержимое котла не кипело, но оставалось горячим. Парни толстыми кусками нарезали душистый ржаной каравай, помыли только что вырванный с грядки лук и зелёные огурцы. Принесли глубокие суповые чашки со смешными ушками. Сашка достал из автомобильного холодильника две бутылки холодной, враз пустившей слезу «Столичной» и сели ужинать.
Сашка снова вспомнил. Первый день в Афгане, когда их, необстрелянных ещё, привели в столовую, где дневальные вот так же сноровисто накрывали стол. Там они познакомились, молодые и «старики». Серёга, Лёшка, Батуми, Сысой… Сысой… Накатила сцена боевого выхода, визг мины, удар и мозги Сысоя у него, у Лёшки, на сапоге… Пятно, которое не сразу замазалось ваксой…
Сашка вздрогнул, когда его окликнули. Ему протянули чашку с ухой. Под слоем ароматного жира прятались куски стерлядки. Ильгиз разливал беленькую. Троим парням стаканов не досталось. Молодые ещё. Молодые…
В первом бою, опасаясь, чтобы его не сочли за труса, Сашка бросился вперёд, рвался туда, на гору, где сидели в засаде духи. Ильгиз едва успел ухватить его за рукав и затащить за скалу. Грубо, сильно ткнул кулаком под дых. Выругался и бросил пустой автоматный магазин: «Заряжай!» Сашка взбеленился, хотел кинуться на Ильгиза, получил удар в лоб и снова услышал: «Заряжай!» И только после боя до него дошло, что опытный боец спасал ему жизнь. В первый, но не в последний раз. Поляна, на которую Сашка пытался выбежать, простреливалась со всех сторон…
Выпили за встречу. Закусили хрустящим лучком и рыбкой. Запили горячей ухой. Парни торопились. Нахваливали уху. Вечером в клубе танцы и надо успеть домой, переодеться. Но как уйти, не распробовав деликатес? Хоть и очищается река после огромных плотов леса, которые таскали трудолюбивые буксиры, стерлядка очень редко попадает в сети. А так, чтоб сразу десяток – вообще редкость. Надо насладиться редкой удачей! Ушли, когда наелись.
- Может споём? – Ильгиз подпёр голову рукой и негромко запел: - Чёрный ворон, чёрный ворон, что ты вьёшься надо мной? Ты добычи не дождёшься, чёрный ворон, я не твой!
Был во взводе парнишка из Воронежской области. Так пел хорошо! Многие любили его послушать, а Ильгиз с Сашкой ещё и подпевали. Слова и запомнились…
Утром уха превратилась в густой, наваристый студень. Так, холодцом, её и доели. Кусочки плавников и чешуя действительно остались на дне. Ильгиз с парнями ушёл проверять сети, а Сашка поехал дальше. После таких встреч прошлое надолго отступало назад, переставало врываться в беспокойные сны, освобождая путь светлым надеждам.