Фельдшер посоветовал Тоне сменить климат:
- На материке всё же овощи, фрукты есть. Нужно, чтобы дети витамины потребляли. Посмотри, какая дочка бледненькая, да и Вовка худущенький, как комарик. Увози, если есть возможность.
А какая возможность у вдовы с двумя детьми?! Хорошо ещё, что брат родной Май помог, прислал немного денег на переезд. Но хватило недалеко. Остановилась в Коми.
До переезда на Камчатку Тонечка училась в ФЗУ при Клинцовской ткацкой фабрике имени В.И.Ленина, закончила на одни пятёрки, стала присучальщицей (сейчас такой профессии и не существует, кажется).
А когда решила осваивать Дальний Восток, то профессию пришлось поменять. Сначала работала с рыбой, а потом стала поваром в местной столовой. Работала старательно, доработалась до шеф-повара.
Вот и в Коми сразу же устроилась в столовую шеф-поваром. Молодую, статную, красивую женщину мужчины приметили сразу. Идёт она по посёлку, голову гордо несёт на своих хрупких плечах, длинные толстые косы похлопывают по прямой спине, а тёмно-синие глаза смотрят прямо в душу. Много мужчин стало захаживать в столовую, чтобы полюбоваться на неё. А она словно бы и не замечала никого.
Не до гуляний было: детки маленькие дома одни, сынок трёхлетний за годовалой дочкой присматривает. Страшно за них, а работать нужно. Хорошо ещё, что столовая недалеко от дома находилась. Старалась Тоня каждый час-два бегать проведывать детишек. Всякое случалось. Вовка непоседа был, больше бегал на улице с такими же сорванцами, как и он.
А Машенька, как будто всё понимала, почти никогда не плакала. Ходить ещё на Камчатке научилась. Идёт неуверенно на слабеньких ножках, пошатывается, но направление не меняет. Была у неё какая-то неудержимая тяга к книгам, газетам, журналам. Возьмёт в ручки и что-то пытается в них увидеть. Долго могла играть с книжками. Игрушек дома почти не было, вот и стали книги вместо забавы для дочки. Или выйдет на крылечко, сядет и смотрит куда-то вперёд. Что она там видела? Крохотная, с пронзительно чёрными глазами, такими же чёрными, блестящими, отливающими голубизной волосами, она производила впечатление маленького мудрого гномика.
Соседка, когда дома находилась, заходила проведать детишек и всё время удивлялась спокойствию Маши. Свои детки у неё шебутные были, неслухи, а эта девочка могла одна оставаться в квартире и никого и ничего не боялась. Была она чистенькая, аккуратненькая, только небольшой шрамик над верхней губой свидетельствовал, что была какая-то травма у девочки. Позже Тоня рассказала, что когда Машенька была совсем маленькой, пришлось Вовушке посидеть рядом с сестричкой.
- Это как раз после её зимнего купания в океане было. Мне срочно нужно было на работу, а попросить присмотреть некого. Велела Вове рядышком сидеть. Машенька в жару металась, а когда приходила в себя, то губками чмокала, как будто есть или пить просила. Положила около сына на столик кружечку молока, завернула хлебный мякиш в марлю и велела ему окунать «соску» в молочко и давать Машеньке, если она заплачет. Посидел он возле неё, но ведь ребёнок. Скучно стало. А был у нас кот Васька, красивый, толстый. Схватил Вовка кота и решил в колыбельку к сестричке положить. А тот испугался, стал вырываться и поцарапал дочку. Зажило быстро, но вот царапинка осталась.
Так и подрастали дети. Тоня к работе привыкла. Требований много предъявляли, но ей нравилось всё: и просторное помещение (совсем новенькое тогда оно было), и женщины, все много испытавшие уже в своей жизни и понимающие, и начальство не очень обижало.
Стала Антонина замечать, что приходит в столовую чаще других один мужчина, садится у окна, возьмёт что-нибудь из второго, ест, а глазами ищет Тоню. Увидит, и сразу вся хмурость и озабоченность с его лица пропадают. Заулыбается так, что и так-то узкие его глазки прямо в щёлочку превращаются. Потом стал провожать до дома. Подарки начал дарить. Необычные. То выделанную шкурку кролика, то детскую шапочку из меха лисицы, то корзину с ягодами лесными…
Оказалось, что это приехавший лет шесть назад кореец (сбежал из Северной Кореи), Иваном его звали, а по паспорту Вон. И так красиво он ухаживал, таким казался надёжным, что растаяло сердце Тони и приняла она приглашение стать его женой. Был он охотником. Чаще в тайге пропадал, чем дома находился. Из леса всегда с подарками приходил, детишкам гостинчики лесные приносил, а Тоне стал собирать шкурки для шубы.
Два года жили они счастливо, а потом как будто подменил кто Вона. Стал так ревновать жену, что она уже готова была убежать от него. Казалось ему, что много мужиков в столовую ходит, и все за ней ухаживают. Сам мучился, и Тоню доводил до ужаса.
А уже и дочка совместная появилась, подрастала. К Тониным детям он никак не относился. Ну, бегают, так пусть бегают. А вот свою доченьку просто боготворил. Пылинке не давал на неё упасть. А она, и правда, такая красавица была: черноглазая, круглолицая, а волосы, будто у негритёнка, чёрные и кучерявые-кучерявые, как будто на гвоздик накрученные. Ей ещё года не было, как произошла трагедия дома.
Если понравилось, можете перейти по ссылке и начало произведения прочитать ЗДЕСЬ
Продолжение истории можно прочитать ЗДЕСЬ