Копии фильма в кинотеатрах были опечатаны сотрудниками НКВД в день выхода разгромной рецензии в Правде.
Его сценаристом был Александр Авдеенко, вышедший из беспризорников, поработавший на строительстве Магнитки знаменитый писатель-шахтер из Донбасса, «ударник, выдвинутый в литературу».
Первый шаг в литературу он сделал в 1933 году автобиографическим романом «Я люблю».
Авдеенко был участником знаменитой поездки писателей на Беломорканал имени Сталина.
На 1 съезде писателей Авдеенко произнес речь, обращенную к Сталину, и в частности там были такие слова: «Я пишу книги. Я — писатель, я мечтаю создать незабываемое произведение, — всё благодаря тебе, великий воспитатель Сталин… Когда моя любимая девушка родит мне ребёнка, первое слово, которому я его научу, будет — Сталин».
В 1940 году по сценарию Авдеенко был снят фильм «Закон жизни».
В аннотации к фильму говорится, что главный герой - Сергей Паромов просит разрешения ректора Бабанова о проведении прощального вечера в стенах мединститута. С дочерью Бабанова Наташей его связывают романтические отношения. На вечере неожиданно появляется секретарь комсомола Огнерубов, проповедующий студентам «извращённые ценности» в духе «каждому по потребностям». Вечер превращается в пьянку. Сергей Паромов пытается безуспешно взывать к совести студентов. Однако все они, включая Наташу, совершенно очарованы Огнерубовым, с которым, в итоге, Наташа уезжает встречать рассвет на море.
Сергей Паромов вступает в борьбу с Огнерубовым посредством печатного слова. К сожалению, мало кто может поверить, что борьба его не связана с простой ревностью. Однако на решающем собрании комсомола выступает сестра Наташи Нина, которой есть что рассказать о моральном облике Огнерубова, оказывается Огнерубов бросил её с ребёнком несколько лет назад. Этот факт решает исход собрания в пользу Сергея Паромова. Кульминацией фильма является речь Сергея Паромова о моральном облике комсомольца.
В финале фильма Сергей Паромов становится новым секретарём комсомола.
Фильм вышел на экраны 7 августа 1940 года и получил хорошие рецензии в газетах «Известия» и «Кино». В рецензии газеты «Кино» отмечалось, что фильм заслуживает внимания за «искренность, темперамент, подлинную правду и глубокий смысл материала».
«Фильм отобразил советскую жизнь точнее, чем то позволял социалистический реализм». - Так отрекомендует «Закон жизни» канал «Культура», предваряя его трансляцию много позже.
В тот момент, это было не то, что нужно.
Сталину фильм не понравился, и 16 августа последовала разгромная рецензия в «Правде»:
«На пьянку и разложение подбивает студенческую молодежь руководящий комсомольский работник Огнерубов - циник, внутренне гнилой человек, враг, разлагающий молодёжь, через быт пытающийся внушить ей вражеские идеи. Авторы фильма дают полный простор своему герою Огнерубову, проповедующему беспорядочную любовь и разврат. По фильму выходит, что эта вражеская проповедь Огнерубова безотказно находит доступ к сердцам и умам студентов, завтрашних врачей, и «принципы» Огнерубова реализуются тут же, в аудитории, в пьяной оргии».
Рецензия была написана В. Кружковым и отредактирована А. Ждановым. По другим сведениям, статью писал сам И. Сталин. Основная идея - отрицательные герои в картине показаны более сильными, чем положительные, истинное лицо автора - это отрицательные герои картины.
Копии фильма в кинотеатрах были опечатаны сотрудниками НКВД в день выхода статьи.
9 сентября 1940 года режиссёры и автор сценария фильма были вызваны в ЦК для объяснений. Разгрому был подвергнут прежде всего автор сценария Александр Авдеенко.
В своей автобиографии «Наказание без преступления» Александр Авдеенко вспоминает такие слова И. Сталина:
«По-моему, Авдеенко пишет не о том, о чём думает, что чувствует. Он не понимает, не любит Советскую власть. Авдеенко — человек в маске, вражеское охвостье. Говорят, он был рабочим. А разве мы не знаем таких случаев, когда бывший рабочий становился нашим заклятым врагом? Разве у нас мало случаев, когда человек, имеющий в кармане партбилет, выходит на антипартийную дорогу?».
Режиссер фильма Столпер дополняет эту картину такими воспоминаниями:
Сталин, прохаживаясь между сидящими, характеризует работу каждого из них. Этот «каждый» встает при упоминании его имени. Так встал и писатель Авдеенко. Встал и стоял. А его торчащий чуб взмокал и слипался от слов Сталина. «Писатель, — бросает тот презрительно. — Двух слов связать не может!»
Доподлинно Сталин сказал следующее (эти слова зафиксированы в стенограмме совещания):
И. Сталин
«…Я бы предпочел, чтобы нам давали врагов не как извергов, а как людей враждебных нашему обществу, но не лишенных некоторых человеческих черт. ….Почему Бухарина не изобразить, каким бы он ни был чудовищем, а у него есть какие-то человеческие черты. Троцкий - враг, но он способный человек, бесспорно, - изобразить его как врага, имеющего отрицательные черты, но и имеющего хорошие качества, потому что они у него были, бесспорно….
…Человек самоуверенный, пишет законы жизни для людей, - чуть ли не монопольное воспитание молодежи. Законы. Вот какая ошибка была с 1934 года. Если бы его не предупреждали, не поправляли, — это было бы другое дело, но тут были предупреждения и со стороны ЦК, и рецензия в «Правде», а он свое дело продолжает. Влезать в душу - не мое дело, но и наивным не хочу быть. Я думаю, что он человек вражеского охвостья - Саркисова, Кабакова, - и он с врагами перекликается: - живу среди дураков, все равно мои произведения пропустят, не заметят, деньги получу, а кому нужно, поймет, а дураки - чёрт с ними, пускай в дураках и остаются».
«Ведь недаром его в Донбассе зовут барахольщиком, когда говорят об Авдеенко, то его называют – «а этот барахольщик». Этот человек не работает. Ведь он нашел время для того, чтобы закупить себе всякого барахла, а для того, чтобы придти и сказать, что так то и так то дело обстоит, он не мог. Трусишка он. Это величайший трус.
Возьмите его «Закон жизни» или «Государство - это я» - это довольно странное название так же, как и «Закон жизни». Здесь давался закон жизни - это он намек делает для своих и перекликается с ними.
А он думал, что люди заняты, день другой пробьюсь, может быть забудут и пройдет. А проходило это страшно».
Значительно круче обошлись с соавтором Авдеенко - сценаристом Ермолинским.
Он был арестован. Правда под раздачу он попал из-за связей с Булгаковым. Соучастие в создании антисоветского фильма оказалось для следствия приятным бонусом.
Из протокола допроса Ермолинского от 25 ноября 1940 г.
«Фильм «Закон жизни» неверно отражает жизнь нашей студенческой молодежи и является таким образом клеветническим изображением ее. – Отвечая на вопрос следователя показывал Ермолинский. - Одним из важнейших пороков фильма является слабо развернутый образ положительного героя, в то время как образ врага, морально разлагающего молодежь, показан более развернуто и сыгран более убедительно. …
Я дал отрицательную оценку сценарию, квалифицируя его пошлым, выше указанные лица меня убедили в том, что замысел Авдеенко интересен, но сценарий нуждается в поправках и просили меня помочь студии и режиссерам так, как работа начата и уже затрачены средства.
Считаю ошибкой со своей стороны, что поддался этим доводам и переоценил свои возможности, как теперь очевидно сценарий нуждался не в доработке, а в коренной переделке и коренном пересмотре замысла. То обстоятельство, что на мою работу дали десять дней для выполнения этой работы, свидетельствует только о переделке, а не о такой коренной переработке.
Эту работу я проводил при участии режиссеров Стоплера и Иванова. Нам казалось, что внесенные исправления сделали сценарий приемлемым и, к сожалению, руководство комитета нас не поправило и не указало на то, что основные пороки сценария Авдеенко не изжиты.
Взялся же я за эту работу из искреннего убеждения, сделать сценарий Авдеенко приемлемым, а давая оценку сценарию Авдеенко как пошлый, я не уяснил себе в достаточной мере всю его политическую вредность.
Вопрос: Ваше согласие на производство антисоветского сценария, есть результат ваших антисоветских убеждений.
Следствие настаивает, чтобы Вы рассказали о своей антисоветской деятельности.
Ответ: Я никакой антисоветской деятельностью не занимался и поэтому мне рассказывать по этому поводу нечего. А свое участие в поправках сценария Авдеенко считаю большой ошибкой, но не антисоветским поступком.
Вопрос: Следовательно, сценарий является антисоветским?
Ответ: Сценарий «Закон жизни» назвать антисоветским я считаю неточным, а определяю его как политически вредный.
Вопрос: Сценарий «Закон жизни» политически вредный. Однако вы приложили свою руку к нему по выпуску его на экран.
Ответ: В то время сценарий «Закон жизни» я квалифицировал, как пошлый и плохой, но недооценивал его политической вредности. Это мне стало ясно значительно позже, когда фильм был готов.
Ермолинский, находясь в Лефортове, пытался покончить с собой. Причастность его к антисоветской группе не была доказана. Его отправили в Саратовскую тюрьму. Весной 1942 года решением Особого совещания Ермолинский отправлен на три года ссылки в Кзыл-Ординскую область, г. Чиили. В 1943 по ходатайству Н. К. Черкасова и С. М. Эйзенштейна к наркому НКВД Казахстана вызван в Алма-Ату для работы сценаристом.
Всю вину пытались свалить на Авдеенко и подельники по производству антисоветского фильма.
Иванов.
Мы совершенно ясно видим все те ошибки, которые мы допустили. Мы хотели со всей силой показать врага и превратили это в самоцель. Я глубоко потрясен. Видя таких людей, слыша таких людей, я вполне понимаю, что мы допустили грубейшую ошибку. Только незнание жизни, неумение обладать жизнью могут привести к таким вещам. Но еще, кроме всего этого, мешало нашей работе то, что, как будто не имея отношения к кино говорят о литературе. У нас царило такое положение, что не говорили людям правду в глаза, а наоборот, расхваливали, скрывали ошибки человека.
Это моя первая работа над этим фильмом. Мне кажется, что я получил огромную пользу, огромный урок, я получил такой урок, который меня многому научит. Я полагаю, что история с этим печальным фильмом даст нам возможность устранить все наши недостатки, имеющиеся в искусство.
К чему я пришел? Я пришел к тому, что мне как-то стало легче, легче стало не от того, что я менее виновен, чем Авдеенко, не в этом дело, а легче от того, что я понял, как мне нужно работать, как вообще понимать свою роль в искусстве, в жизни. Я еще и как член партии, в первую очередь как член партии, вдвойне несу ответственность за те ошибки, которые были допущены.
Последнее, чем мне хочется закончить, что, конечно, субъективно, я желал, чтобы этот фильм был хорошим. Я сам - старый комсомолец и над первой работой сделал такую ошибку. Мне просто обидно. Я хочу засучить рукава, чтобы доказать, что значит работать. Я приложу все силы, чтобы показать нашего молодого человека теми красками, которые действительно имеются в природе, которые в нем заложены.
Столпер тоже пер все на Авдеенко.
"Я должен сказать честно, что я не сразу все понял, если бы я понял сразу, я сделался бы гадом. Получилось так, что я был не в Москве, мне пришлось выехать дней на 6 и не было времени продумать все это. Я должен сказать, что я остался один-на-один со своей совестью. Я искал, в чем тут дело?
И каждый день, и каждый час у меня собирались факты, которые должен был осознать и я их осознал. Как все это получилось?
Нам хочется, несмотря на нашу большую ошибку, снимать вещи опять о молодежи, потому что мы молодые режиссеры, и мы хотим делать вещи опять о молодежи. Причем выйдет или не выйдет?
Я думаю, что должно выйти, если мы до конца поймем допущенные нами грубые ошибки и сделаем ленту хорошей".
И, как говорится, за одного битого – двух небитых дают.
Сталин обронил: «Ну, режиссеры все интересно изобразили. Они снимали, что им написали» и обоих в профессии оставил.
Больше ошибок в своей долгой и успешной режиссерской карьере Столпер с Ивановым не совершали.
Через два года, в 1942-ом, они в соавторстве с Птушко экранизировали «Парень из нашего города» Симонова, а в 1943-ем – «Жди меня», и пошло и поехало, во всяком случае, у Столпера.
Не даром говорят: «Хочешь сделать что-то хорошо – сделай это сам». Сталин ничего не пускал на самотек.
На этом собрании он сказал: «Но люди были заняты колхозами (большой террор), промышленностью (дело промпартии), теперь немножко времени осталось, к счастью, и на эту книгу».
Такие показательные порки запустили в писательских головах внутреннего цензора, который справился с задачей цензурирования так, как с ней не справилась бы самый совершенный государственный орган.
Заработал самый совершенный в мировой истории механизм, включающий в себя внутреннее цензурирование, цеховое (через Союзы писателей) и государственное.
После этой проработки Авдеенко был исключен из партии и Союза писателей, лишился удостоверения спецкора «Правды» и вернулся к работе на шахте.
В 1941 году его, по словам сына, не взяли добровольцем на фронт, так как он числился политруком, а на разжалование в рядовые ушло несколько месяцев.
В 1942 году он окончил минометное училище и был направлен в действующую армию. Безуспешно посылал очерки в «Красную звезду», пока один из них — «Искупление кровью» о бывшем офицере, совершившем в штрафбате подвиг, — редактор газеты Давид Ортенберг не послал Сталину. Ночью раздался телефонный звонок: «Можете печатать. Авдеенко искупил свою вину».
Авдеенко вернулся в литературу, написал потом много книг.
Авдеенко Александр в 1944 г. был награжден орденом Красной Звезды. В 1969 г. получил «Знак Почёта». Удостоен двух орденов Трудового Красного Знамени. Получил премию от издания «Советская культура». Был удостоен ордена Отечественной войны I степени. Является обладателем медали «За отличие в охране государственной границы СССР».
Однако писатель до конца жизни «не изжил в себе боли от несправедливой расправы над человеком, свято верившим в идею социализма. – Рассказывал его сын. - Так же свято он верил Сталину, пока не узнал всей правды о его деяниях. Однажды, после острого сердечного приступа, он снова стал мне говорить о Сталине. Я ему ответил: «Папа, отпусти его, подумай о себе». Он ответил: «Да, ты прав. Но я не могу его отпустить»».
Вернулся в профессию и Ермолинский. По его сценариям снято много фильмов, в том числе, «Неуловимые мстители» и «Эскадрон гусар летучих». С его участием экранизированы «Поднятая целина» и «Анна Каренина». И не только.
Надо ли говорить, что никто из деятелей искусств, получив такую прививку, в последующем не предпринимали попыток отразить социалистическую жизнь излишне реалистично.
P .S .
В публичном избиении Авдеенко, кроме прочих, принял участие и Александр Фадеев - многолетний председатель Союза писателей СССР, автор знаменитого романа "Молодая гвардия", первый вариант которого подвергся Сталинской обструкции по основаниям, схожим с критикой "Закона жизни" и был забракован вместе с первым вариантом одноименного фильма.
Но об этом, а еще о том, какую роковую роль сыграл роман в судьбах родственников молодогвардейцев, я расскажу в следующей статье.
Не забудьте подписаться на канал. На нем будет еще очень много интересных статей. Ваш "лайк", извините за термин, будет достаточной благодарностью за написанную специально для Вас статью.
Писатели, как показывает история, довольно часто, выступая сначала в качестве литературных палачей, впоследствии оказывались в положении жертвы.
Так, например, случилось со Смирновым, который дирижировал публичной поркой Пастернака на собрании Московских писателей. Позже под запретом оказалась Книга "Брестская крепость", ставшая следствием его гражданского подвига и апогеем творчества писателя. Эту историю я рассказал в статьях:
«Камень преткновения. Или почему уничтожили отпечатанный тираж книги «Брестская крепость»»
«Сын полка. Из героев в бандиты и обратно».