Любимая актриса, которая ушла слишком рано
Марина, многие телезрители открыли вас для себя, когда вы вели передачу «Эх, Семеновна!». Словно ураган вы ворвались в телеэфир, с легкостью поддержав настроение и интонацию частушек, которые там пели.
Это была настоящая передача. И по тому, что поет народ, было понятно, в какой стране мы живем. Но, конечно, Первый канал с матерными словами, на которых замешаны частушки, мало совместим, и все понимали, что в какой-то момент передачу закроют. И когда ее начали не в прайм-тайм ставить, все потеряло смысл: затраты огромные, а рейтинг падает из-за времени…
Я в тот момент работала в еврейском театре «Шалом», и мои друзья-журналисты говорили: «Представляешь, если мы скажем, что русская Семеновна -- актриса еврейского театра?» Во мне намешано много национальностей: по линии мамы -- русские, а по папиной линии есть и польская, и украинская, и еврейская кровь. Но я актриса, и для меня Семеновна -- была роль. У нас в семье всегда рифмовали очень легко. И так как моя бабушка сочиняла частушки, то мне это было все очень близко. Я вот сейчас смотрела пленки какие-то и думала, что сейчас таких передач нет -- очень органичная, наша, никем не купленная.
Это был счастливый период в моей жизни. И народ приезжал замечательный. Были бабушки из Брянска, которые просто выходили и с ходу сочиняли частушку. Они выиграли тогда суперкубок. Или другая старушка потрясающая.
Я ей говорю: «Ты у меня выиграешь».
А она: «Я не могу, у меня белье замочено, я уеду».
«Какое белье, ты здесь главная!»
Какие они были прекрасные! Со спущенными колготочками, рваненькие, приезжали совсем простые люди, но с какими талантами, с какой душой!
Но вы ведь в первую очередь театральная актриса. И до уже упомянутого театра «Шалом» работали у Константина Райкина. Что вас заставило один театр променять на другой?
Я в начале сезона сказала Косте, что беременна. На что он ответил: «Плохо. Ты должна была играть в спектакле главную роль. Теперь ее играть не будешь. Ты будешь у нас беременная». Потом я родила, вернулась и, естественно, еще была не в форме. А там уже появились другие актрисы, и мне сказали, что придется подождать ролей. Мне это не понравилось, я начала себя по-другому вести, и началась долгая конфликтная неразрешимая ситуация. Я понимала, что уже так дальше жить нельзя, и в какой-то момент сказала, что уйду из театра, как только подберу место. И было предложение от Алика Левенбука прийти к нему в театр.
Я пошла, хотя тогда не понимала, что такое еврейский театр и что это за искусство такое еврейского театра. И очень счастлива, что попала в «Шалом», потому что в тот момент – это было начало перестройки – никуда никто не выезжал, а мы объездили весь мир, я была везде. Мы начали с Лондона, потом была Америка, Нью-Йорк, Германия, Антверпен… Мы были в Риге много раз. Мало того, когда я еще работала с Костей, то через него познакомилась с Лаймой Вайкуле, которая тогда только начинала петь в «Юрас перле». Мы очень дружили.
Сейчас с Лаймой общаетесь?
Я очень нежно к ней отношусь и бываю у нее дома. Она с невероятным вкусом человек. С удивительным чутьем, правильным подходом к жизни, достоинством, умом. Она сделала себя сама. Я всегда видела Лайму ухоженную, причесанную. Даже ранним утром, когда она выходила после «Юрас перле», после ночника, она всегда была хороша. Всегда продумывала себя – волосы, кепочка, шапочка, штанишки.
Она очень на меня в молодости повлияла, даже сформировала. На самом деле все в жизни состоит из мелочей. И прибалты очень знают эти мелочи. Почему у них так хороши эти магазины с маленькими мелочами – туда можно зайти и купить несколько предметов, которые сделают твою жизнь необыкновенной. Куда бы ни зашел, там всегда есть некий уют, пусть ты там час – но ты обогрет душой.
И я обожаю Ригу, аромат этого города, маленьких кафе, я знаю там каждую улочку, люблю этот хлеб, суп из свекольника и суп из ягод. Я была и в Вильнюсе, и в Таллине, но вот Рига является для меня необыкновенным городом. И Дзинтари, Булдури -- родные места.
Не появлялась мысль обзавестись в Латвии жильем? Сейчас это модно.
Нет. Во-первых, мы никогда не жили так богато. Я не звезда шоу-бизнеса, у меня не такие возможности. Да и не надо. Я за это время купила себе маленькую квартирку в Испании и безумно счастлива. Езжу туда на море. Все-таки Юрмала не самое теплое побережье, и живя в Москве, которая имеет маленькое лето, надо иметь место, где можно согреться.
Наверняка у вас сохранилось много теплых и ярких воспоминаний о своем детстве.
Я считаю, что для любого человека семья, в которой он родился и воспитывался, является самым главным. Люди, которые занимаются человеческими душами, всегда спрашивают: «Кто были папа с мамой, какое было детство? Был ли ты счастлив в детстве?» Мне повезло. Я была в детстве счастливым ребенком -- притом что у моей мамы не все гладко складывалось в жизни, а отец мой не является моим родным отцом, о чем я узнала только в шестнадцать лет. И сейчас мамы уже нет, а он живет со мной, это для меня близкий, родной человек. Он принес в нашу жизнь большое счастье. Моя мама прожила с ним удивительную жизнь. И когда она мне говорила что-то по поводу моей личной жизни, я всегда отвечала: «Мама, тебе так в жизни повезло. У тебя есть мужчина, который любую женщину сделает счастливой».
- "Мы с Толей венчаные, а это навсегда". Интервью с Мариной Голуб незадолго до её ухода ЗДЕСЬ
- "Есть женщины, которые умеют разрушать. Не буду произносить грубых слов". Так говорила актриса Марина Голуб
- "Я верю: мы родим внуков, и опять за столом будет много народу, будет весело и замечательно". Последнее интервью с Мариной Голуб
- "Я хотела его разыскать, посмотреть ему в глаза и крикнуть: «У меня все получилось!" * Актриса Татьяна Кравченко
Понравилось? Подпишись на наш канал и читай!
Наталия Кашина, Москва – специально для «Лилит» (с)
