Как я ловил налимов
С налимами я знаком с детства. В северной реке Онеге эта интересная рыба водилась… чуть не написал – в изобилии. Нет, просто водилась. Просто была. Вот поймаешь десятка по два сигов, камбалы, окуня, леща, а потом уж одного налима. Ловился он на червя все лето и в те времена никто из онежских рыбаков, скорее всего еще не знал, что налим – это зимняя и ночная рыба. Поэтому и ловили летом и днем. Но надо признать, что север свой отпечаток наложил.
А вот в Каме я пристрастился ловить налимов по общепринятым правилам. Исключительно зимой и не исключительно ночью. Налима начинали ловить часов в 5-6 вечера. Сейчас то мне понятно, что люди приходили после работы.
Ловля налима в сумерках – это целый процесс. Во-первых, ни фига не видно и какой-то фонарь абсолютно необходим. Но что такое фонарь? Фонари плохо плавают и при попадании в лунку сразу тонут. Еще фонари все родом из Китая и в самый нужный момент лампочки перестают светить, крышечки закручиваться, а батарейки просто умирают.
Умные налимщики придумали первый в мире некитайский фонарь: берется баллон из под пива, обрезается верхушка и внутрь баллона вставляется свеча. Горит она долго и вообще такой фонарик – полезная штука. Во-вторых, он ведь еще обогревает незатейливое жилище налимщика. Что за жилище? Кроме темноты достает еще и колотун. Сидеть на ветру никому не нравится и потому все налимщики залезают в целлофановые пакеты. В лучшем случае пакет надевают на заранее приготовленные и вмороженные в лед прутики. Это как бы каркас пакета. Рыболов вдвоем со свечкой, скрючившись над лункой внутри пакета, караулит поклевку. Это в лучшем случае, а в худшем? В худшем при отсутствии прутиков пакет надевается по методу презерватива, и как там умещаются еще и лунка со свечкой, можно понять, только хорошо рассмотрев конструкцию.
Как ни странно, но сотни свечек даже издалека отчетливо видны и картина массовой охоты на налима завораживает своим средневековым величием.
Если с пакетом мы разобрались – для тепла, то для чего нужна свечка? Ну, про ее тепло я тоже упоминал, но главное – это насаживание пучка червей. На крупный крючок, крупную мормышку, именуемую в народе стукалкой, необходимо насадить 3-4 червя и в темноте это делать сложно, хотя порой приходится. А вот наблюдать за снастью совсем не надо. Удочка постоянно в руке и мормышка в идеале шевелится у дна. Поклевки налима отдают в руку, даже если там совсем крошечный экземпляр. О размерах чуть позже.
При плохом клеве было бы неплохо установить 2-3 удочки, но внутри пакета даже нос почесать проблема.
В-третьих, наивно думать, что налимщик всю ночь будет сидеть в пакете с удочкой в руках. Это не рентабельно. Потому-то основной чаще становится ловля на поставушки. Поэтому засветло налимщики кучкуются у берега, где в спринтерском темпе ловят ерша. Ерши хорошо переносят бутылочную тесноту и хранятся в баллоне долгое время.
Десяток, а то и два самых бесхитростных донок выставляются поблизости от места, где будет осуществляться ловля из пакета. Все донки с куском свинца и насаженным на крупный крючок ершом в надводной своей части вешаются на прутики, выполняющие роль кивков. Проверяются они в зависимости от размеров колотуна. Чем холоднее, тем чаще требуется разминка. С учетом десятикратной разницы в количестве удочек и донок, улов, как правило, вполне сопоставим. Да и по размерам нельзя отдать предпочтение. Так проходит ночь и с рассветом налимщики покидают лед. Десяток-два, а то и три налимов вылавливают многие, только вот с размером и весом просто беда. Лет пять назад, и это не ностальгия по ушедшим временам, 3-4 налима из десяти были от полукилограмма и выше. Сейчас же на килограммового налима сбегаются посмотреть все. У меня однажды был удивительный случай, когда в сильнейший мороз лески донок в момент вмерзали в лед, и проверять их было сложно, а клев вообще отсутствовал, я собрал донки. На одной из них оказался сюрприз. Налим и его жертва – ерш, были из одной весовой категории. Налим наполовину всосал ерша, и так оба погибли. Один в один по Мюнхаузену, где крокодил подавился львом. Но не будем о грустном.
В-четвертых, среди ночи любят появляться рыбинспекторы. Их появление из темноты мне всегда напоминало балы во времена гусарства. Гордые, как королевские пингвины, увешанные приборами для ночного видения, инспектора обходили владения.
В их прибор, в который было величайшее дозволено заглянуть и мне, было видно все поле боя. Сотни прутиков, занимавших все пространство между светящимися пакетами, были абсолютно одинаковы, и тут надо отдать должное актерским талантам инспекторов. Они безошибочно выбирали к кому можно шумно придраться.
В случае если какой-то дурачок признавался, что это именно его прутики, на него вешались и чужие. Прутики все с одного куста, а закладывать соседа было опаснее, чем ругаться с инспекторами. Эти через полчаса уйдут спать, а сосед останется. Злостный браконьер почти молча переносил тяготу наезда. Его публично заставляли вытаскивать пару донок, а потом… Ну, не мерзнуть же испекторам в ожидании, пока он один очистит лед от всех прутиков. Они опять же по королевско-пингвински исчезали в темноте и все понимали, что концертов больше не будет.
Если же дурачок молчал, и донки признавались бесхозными, то и вытаскивать их было некому. Поэтому с каждым разом дурачков оставалось все меньше.
Весь прикол был в том, что само действо происходило в жутко запрещенном месте, и раз в месяц оттуда гоняли рыбаков с автоматами. Это был тоже концерт, не хуже прежнего. Подъезжал автобус, выходили камуфляжные добры молодцы и арестовывали 20 человек. Двадцать по количеству мест в автобусе. Их заводили в автобус и там составляли бумаги. У кого были документы, записывали и быстро отпускали обратно на лед, пока не замерзли лунки. У безксивых отбирали в залог буры, и этим еще быстрее надо было вернуться на свои лунки.
Съездив несколько раз на подобные мероприятия, и ни разу не досидев до рассвета, я к ловле налима быстро охладел. К ночной ловле. Дело в том, что проверка дневного варианта оказалась для меня абсолютно нормальной, хотя многие очень удивлялись. На те же снасти налим того же размера ничуть не хуже ловился и днем. Я до темноты успевал поймать десяток налимов и уже больше никогда не ночевал на льду. Кстати днем налим нередко попадался и на мотыля, а однажды я для эксперимента поймал налима на твистер.
Но иногда, проезжая поздним вечером мимо налимьего места и видя десяток огоньков на льду, я думаю, что я все-таки лишил себя маленького кусочка романтики. Но это чувство быстро проходит.