Любава не делала горя другим, да и сама его не ожидала. Но, как по-обычному это бывает, именно к этим людям горести разные и тянутся. И вот, шагает теперь Любава по лесу, тропу извилистую ищет, а её и нет. И много кто твердил, что в месте приметном начало своё та тропка берёт, да видно ошиблись люди. Нет тропы, может, и ведьмы тот уже давно нет, что жила там.
Хотела уже домой повертать, да котёнок из кустов выпрыгнул. Вот же диковинка. Кошки в чёрном лесу не частые животные. Пользы от них мало, да и приживаются плохо. А тут такой холеный. Решила Любава его поймать. Да только тот в чашу нырнул, вокруг коряги оббежал, заставив женщину за ним следовать. Меж двух берёз нырнул, да под упавшей сосной проскользнул. И, вроде издевается, манит. Сел на пенёк и усы намывает.
Подошла Любава, на руки нахальную тваринку взяла, да только тогда и поняла, что вовсе в чужом месте оказалась. Вроде, пока она за котом носилась, те несколько шагов перенесли её сквозь чащу. Тропа узкая, извилистая. Дуб старый, огромный, с дуплом пустым. Всюду поганки растут. Спрыгнул кот с рук женщины и в чащу нырнул. Любава за ним. Долго не пришлось идти. Вывел котик на полянку.
Осмотрелась Любава, головой повертела. Нет тут ничего, и не было никогда. Да и кот куда-то запропастился. Назад идти надо, да не ясно, как с той поляны выбраться. Куда не шагнёт, везде бурелом такой, что и с топором не прорубиться. Побродила так, а уже и дело к вечеру тянется. Ну, как говорится, утро вечера мудренее.
Собрала хворост для костра, лапника для лежака наломала, да и на ночь готовиться начала, тварь бесполезную, что завела сюда, ругая словами последними. Не хитрым ужином живот урчащий успокоила и сидит, смотрит, как искры от костра в небо темнеющее поднимаются. Так и задремала.
Снится Любаве, что по лесу чудовища бродят и тянут до неё лапы свои. Рычат, слюной текут. Вроде съесть её хотят. А Любава стоит посреди поляны той, потом липким обливается и только смотрит, как бы кто лапой своей не схватил. Да только со спины кто-то по плечу её и похлопал.
Вскрикнула женщина, и глаза открыла. Смотрит на костёр, в себя приходит и успокаивается, что только лишь сон это был. Да только по спине её опять кто-то хлопнул. Вздрогнула Любава, обернулась в страхе ожидая увидать за собой чудище какое, а там парень молодой.
- Уважаемая! – говорит парень. – Вы уж простите меня, что одиночество ваше нарушил, сон прервал и испугал вас. Только вот, вы место себе выбрали в аккурат там, где столы стоять будут.
Удивилась Любава. Какие такие столы в лесу? Неужто спит она ещё? А парень ей руку подал, подняться помог, да и сумку её сам поднял. Смотрит женщина, а на поляне народу тьма. Кто ковры разворачивает по траве, кто столы ставит. Котлы с душистой похлёбкой на кострах бурлят. Фонари кругом зажигаются, музыканты инструменты раскладывают.
Отвёл парень женщину в сторонку, предложил на ковре тканом расположиться. А тут кто-то ей и тарелку поднёс с фруктами, вроде как своя она, на своём месте.
Сидит Любава, народ разглядывает и понять до конца не может, чего тут делается. Или свадьба какая намечается, или другой какой праздник? А тут и музыканты в дело вступили, кто-то в пляс пошёл.
На ковре рядом женщина какая-то присела с кувшином вина. Себе в чарку плеснула, и Любаве тоже предложила. Поблагодарила она за радушие такое, да пригубила напиток. Разлился тот по нутру её теплотой сладкой, дрожь последнюю прогнав.
- А, скажите, уважаемая. – говорит незнакомка. – Вы с чьей стороны будете?
- Да я и сама толком не знаю. – смутилась Любава. – Я тут просто заплутала, задремала. Но, вы не подумайте, если я не к месту прихожусь, я прямо сейчас и уйду.
- Это как это не к месту? – удивилась незнакомка. – Вы же здесь, на этом самом месте. Его никто другой занять не хочет. И вам на нём сидится удобно. Выходит, к месту вы пришлись. Тех, кто не к месту тут нет. Они в других местах, там, где они к месту.
Удивило Любаву такое рассуждение. Всё же она без приглашения на праздник какой-то попала. Дай, думает, хоть узнаю, что происходит тут.
- А не скажете ли вы, какое событие тут отмечается? Может свадьба? И вообще, откуда народу столько собралось в такой глуши?
- Да что вы, какая свадьба? Многоликий один тут рождение сына празднуют. Очень редкое событие у многоликих.
- Никогда не слышала о таких. Кто это? Знатные господа какие из цыган? – Любава сделала ещё глоток.
- Да вы что? Многоликие, это род такой. Не много их. В наших краях всего трое. Жизнь их долгая, но за это расплачиваются тем, что в жизни их всё медленно движется и строго правилам определённым подчиняется. Вот вы, как день начинаете?
- Да как все. – удивилась Любава. – Глаза открыла, солнышку порадовалась, умылась и за работу.
- Вот. А многоликим, как пробудятся, нужно первым делом пересчитать горошины. Отобрать нужно ровно столько, сколько дней в году. По иному не встать с кровати. И так по всей жизни такие мелочи у них. Даже жениться просто так нельзя, нужно определённые дела сделать. А вот рождение наследника, это-то не многое, что случайно в жизни многоликого происходит. И сегодня как раз это событие мы тут и празднуем. А вы, я так понимаю, по своим делам куда-то направлялись и тут оказались?
- Да, именно так. К ведьме старой шла. Поговаривают, где-то в этих краях она живёт. Может, слышали о такой? Витенегой звать.
- Да как же не слышали? Знают её тут многие. Только не добраться теперь до неё. Нет её больше тут.
- Как так? Неужто померла?
- Да типун вам на язык. – сказав это незнакомка трижды постучала кулаком себе по лбу и добавила. – Не желала, не желала. Просто так для красного словца сказала. Не желала, не желала.
- Так что же тогда? – Любава ждала ответа.
- Да за грань она шагнула. Теперь она больше за себя, чем с людьми. Нет, оно-то может и свезёт когда, может и повстречаетесь. Но в этих местах её теперь уже точно не встретить. Даже тропа к ней свернулась. Так, а зачем она вам? – незнакомка ещё налила вина.
- Да всякие беды меня преследуют. И кажется мне, что соседка порчу на меня наводит. Хотя, чего это кажется. Знаю я. Давно мы с ней не в дружбе. Научилась она где-то и вот ворожбу свою на мне испытывает. То иголки под дверью нахожу, то косяк дерьмом куриным измазан, то земля по порогу рассыпана. И как учила меня мать всё делаю. Руками не трогаю, метлой сметаю. Через плечо плюю, по дереву стучу, водой ключевой смываю и наговор шепчу, чтоб всё плохое смыло. Но, всё равно после этого беда какая и случается. То цыплята подохнут, то птица в трубе печной застрянет, а то и ногу подверну.
- Тфу. Разве же это порча? Это баловство одно. Может, кто и учил её, да не доучил. А то и сам учитель был не шибко умным. Умеючи человека со света сжить не трудно за одну луну. А если жива, значит и бояться нечего. Если бояться, оно и будет действовать. А коль страх прогнать, да тому, кто руками угрожающе размахивает, кулаком в лоб дать, так оно само и растворится всё. – незнакомка подтянула блюдо с пирогом, и отломав большой кусок, протянула его Любаве. – Это вот как история про бандита, что на гнилом болоте промышлял.
Музыканты рванули струны, а народ разом подорвался со своих мест. Любава тоже встала со всеми и посмотрела туда, куда указывала незнакомка. В центр поляны вышел мужчина с аккуратной бородой. В руках у него был младенец. Оглядев толпу, он поднял младенцы вверх, показав его всем. Это был мальчик, крепкий и глазастый. Толпа приветствовала малыша рукоплесканием.
- Так вот. – продолжила незнакомка. – На гнилом болоте жил бандит, которые держал в страхе окрестные деревни. Подстерегал путников и под угрозами побоев грабил. Подстерегал баб, да не стесняясь, насильничал. И все боялись его, потому как слухи ходили, что душегубец он каких только поискать. Что прибыл он в места те с каторжных копанок, отправив к Кондратию при побеге десяток вооружённых стражников. Убив их голыми руками. Да и так бы он промышлял дальше, если бы кузнец с чужих краёв не гостил у родственника и пьяным бы по той тропе через болото не пошёл. Выбежал на него бандит, дубиной и ножом размахивать начал, кричать, угрожает расправой. В живот кузнеца пнул. Тот упал, да без лишних разговоров бревно с земли какое-то поднял и комелем прямо в рожу бандиту и двинул. У того нос в обратную вогнулся, зубы на землю сплунулись, и от чего-то борода убежала с рожи. А как народ собрался, так и оказалось, что не бандит это вовсе, а местный шлында. Придумал он всё про душегубца, сам слухи и распустил, бороду цеплял и над народом издевался. Ну, его к мерзавскому столбу и привязали, подлецов с вёдрами уж вдоволь набежало. Каждый водицы ледяной ему подлить норовили, да и было за что.
- Так, что же? Мне соседку бить что ли? – удивилась Любава.
- Ну, а почему нет? Не обязательно кулаками размахивать. Дай ей отпор, покажи, что не боишься и плевать ты хотела. Она ведь, попросту тебя пугает, хотя может сама и верит, что колдунство страшное творит. – незнакомка засмеялась и Любаве тоже стало отчего-то весело.
- А что за ритуал такой странный был? Бить себя по лбу, да приговаривать? – со смехом спросила Любава.
- А это, чтоб не навредить. Чтоб типун и вправду не соскочил. – смеётся незнакомка.
Вино оказалось хмельнее, чем было на вкус. Любава вначале просто смеялась вместе со своей случайной знакомой. Потом они пошли в пляс. Она кружилась с разными женщинами и мужчинами, вместе со всеми сходилась в круг. Ей просто было весело и хорошо, как когда-то в детстве. Только вот выпитое всё сильнее ударяло в голову. От хмеля начало казаться, что у некоторых в толпе глаза горят жёлтым пламенем. Кто-то размахивал хвостом. А некоторые и вовсе на людей перестали быть похожими. Огромные глаза-блюдца, когтистые лапы и чешуя по всему телу. Но, это было не страшно, а забавно. Хотелось продолжать плясать и смеяться.
Любава уже ног не чувствовала, когда заметила высокого длинноволосого мужчину в центре поляны. Тот стоял с голым торсом, поднимая огромную бутыль над головой.
- Не будь я Змей, если не смогу осушить её за здоровье народившегося. Пусть ему прибавится столько здоровья, сколько сейчас убавиться у меня! – закричал мужчина.
- Пей! Пей! Пей! – кричала толпа, и он пил, опустошая бутыль. Когда же напиток в ней иссяк, за спиной мужчины раскрылись два огромных крыла, поднявших его в тёмное небо.
Любава на ватных ногах, смеющаяся и захлёбывающаяся от восторгов вернулась к ковру. Подложив под голову свою сумку, она смотрела на пляшущих. Смотрела на мелькающие сапоги, лапти, босые ноги, копыта, когтистые лапы. Да так и задремала. Сквозь звуки музыки она услышала голос своей случайной знакомой.
- Пойдёшь в сторону восхода. Два раза обогни с левой стороны кривую берёзу, затем перешагни через старый пень и обернись. – незнакомка тронула Любаву за плечо, та проснулась.
Вокруг никого не было. Трава на поляне была вытоптана до земли. Рядом стоял кувшин с парным молоком и свежие пирожки. В голове у женщины ещё долго играла музыка, слышались голоса и смех.
Позавтракав, в сторону восхода пошла Любава. В дебри леса шагнула, а там берёза кривая. С левой стороны дважды обошла её, а тут как из-под земли пень старый вырос. Через него перешагнула, вздохнула, обернулась. Как в другом месте оказалась. Тропка тянется, а шагах в десяти на дорогу просвет. И места все знакомые. Да к счастью большому ещё и торговцы проезжали, подвезли.
Вернулась Любава домой. Уставшая с дороги такой, в баньку пошла. А ведь паром и жаром тело да разум в порядок быстро привести можно. Да только к хате вернулась, а тут вот тебе и подарок. Кто-то кружку с болотной водой оставил, а в воде головастики давленные. Любава уже хотела по-обычному испугаться, да только слова случайной знакомой вспомнила. Взяла кружку рукой, до соседки дошла и в сторону её дверей воду выплеснула. Кружку ту на изгородь ей повесила и песенку весёлую напивая домой пошла. Да зайти ещё не успела, как соседка догоняет.
- Ты чего это творишь? – кричит так, аж слюни летят, что не утереться. – Чего это ты мне там, на двор вылила?
- Я то? Да ничего такого. Увидала, что кружка бесхозная, вроде твоя. Ну и отнести решила. Мне чужого не надо. Там было что-то в ней? Не приметила. Видать и пролила случайно. С бани я, глаза после жара щиплет ещё. – ответила Любава. В хату вошла и от смеха удержаться не смогла.
День прошёл, второй. Вроде и не произошло ничего. На подворье скотина не болеет, сама женщина тоже ни чем не страдает. Видать и вправду, коль не боятся, не липнет. На сердце легко, жизнь радует. Да только вот, смотрит поутру, а со двора соседка украдкой сбегает. Выбежала хозяйка за дверь, да чуть не оступилась. На пороге земля рассыпана. Да шибко жёлтая от глины. Такая в округе только на погосте встречается.
- Хочешь мне напакостить, а я тебе в ответ насолю! – проговорила Любава. В дом вернулась, схватила соль и веник. Густо землю на пороге солью засыпала, и давай её веником мести в сторону соседки. Да так, что по ветру понесло. Да со смехом весёлым.
И опять беды никакой не случилось. Даже наоборот, порося хворое оклемалось. Любава то думала уже забивать, а тот жрать начал как не в себя. К лоханке первым бежит. А вот у соседки горе. Хорь цыплят передушил ночью. Как говорится и смешно, и грустно. Но вот после случая этого соседка присмирела.
Время шло, Любава уже и забывать начала о том, что всё время на крыльце у себя гадость какую находила. Это раньше, что не день, иголки или хвосты крысиные, земля или яйцо тухлое. А тут уже и вторая луна пошла, и ничего никто не оставляет. Знать остепенилась баба глупая.
Возвращалась как то Любава из леса. Полное лукошко малины набрала. Домой пришла и решила сразу печь растопить, да ягоды в варенье на зиму переварить. Да только створку печи открыла и аж присела от удивления.
Выбрана топка так, что и крошки золы не сыскать. Будто вымыта дочиста. А посередине топки шкатулка аккуратно положена, туго черными нитями перетянута. Любава уж испугаться хотела. Слышала она краем уха, что так порчу на смерть можно навести. Да только злость её взяла. Схватила она шкатулку эту, схватила нитки, первые попавшиеся, красные. Туго шкатулку поперёк черным нитям обмотала и бегом к соседке.
Прибежала и давай в дверь колотить. А как та открыла, так опомниться ей не дала, в руки шкатулку эту и сунула.
- Вот. Твою порчу тебе возвращаю. Ни к чему она мне. А ещё хоть раз, какую гадость к порогу моему лишь помыслишь принести, тебя саму через твой порог вперёд ногами вынесут. Вот попомни мои слова! – плюнула Любава соседке под ноги, отвернулась и ушла. Да только дойдя до изгороди, по лбу себя кулаком постучала и добавила. – Не желала! Не желала! Так, для красного словца сказала. Не желала! Не желала!
Да вот, и всё на этом закончилось, так-то. Но, соседку через десять дней на погост повезли. Может случайность, может вредность покоя ей не давала. А может и просто Любава неправильно слова те сказала, что не подействовали они.
Где-то далеко в лесу по заячьей тропе семенил чёрный котенок. Перепрыгнув через упавшую ветку, пробежав между оголившимися корнями старого дуба он вынырнул на полянку залитую солнечным светом. Пробежав по аккуратно стриженой траве, котёнок прыгнул на ступеньку маленького крыльца и поскреб лапкой. Дверь открылась и котёнок бросившись к ногам хозяйки, принялся обтираясь.
- Ну что? Отвёл куда надо? – спросила Всенежа взяв на руки и чмокнув в носик котейку. Тот ничего не ответил, а просто свернулся клубочком на руках у хозяйки и заснул.
Для тех, кто на канале впервые. Содержание канала можно найти в Путеводителе по Чёрному лесу .
Заходите в ЧАТ . Так вы будете своевременно узнавать о новых публикациях.
Огромное вам спасибо за ваши отзывы, "лайки", за потраченное время. А если кто сделает репост на понравившуюся сказку, так тому злые силы никогда не подкрадутся!