16 августа 2020 г. Екатеринбург, ул.Бажова кв. 234
Про Тимофея Радя :
- Ради чего ты всё делаешь?
ТР- Для меня важно, чтобы слова звучали. В этом суть практики. В них спрятаны те ценности, и тот образ будущего, которые кажутся самыми прекрасными. Я просто передаю их дальше.
- Фактически это ради будущего?
ТР- Нет, ради настоящего. Что за будущее, где оно?
- Кем ты вдохновляешься есть у тебя вдохновители? Или вдохновение - внутри тебя?
ТР- Я вдохновляюсь очень сильно музыкой. Если говорить о художественных языках, то это тот язык, которому я верю больше всего. Музыке. Люблю группу «Психея». Последнюю неделю я слушал композицию «Шестое июля» группы «1.5 кг отличного пюре» до этого на репите был трек “SK8” группы «Ноги Винни-Пуха», это всё такой старый добрый панк-рок. Но вообще мне интересны разные жанры. Больше всего я слушаю русский рэп. Это самая эффективная форма поэзии, то есть из тонн словесной руды именно рэпперы достают больше всего драгоценных находок. Послушайте ОУ-74 или Chemodan Clan - поймете, о чем я. Вот ещё “Да, Смерть!” хорошая группа, недавно открыл её для себя.
Но всё-таки вопрос про вдохновение он серьезный. В общем и целом я вдохновляюсь несправедливостью мира. Нельзя сказать точнее. Многие вещи я ненавижу, и это бесконечный источник вдохновения. Ненависть — это сложный инструмент, нужно уметь воспитывать в себе этот огонь, я не всегда умел. Ненавижу смерть и полицейское государство - этого уже достаточно, чтобы творить.
- Ты никогда не думал, что у тебя есть определенный вес, как у художника, и от тебя постоянно ждут чего-то невероятного? На тебя не давит этот груз ответственности из-за ожиданий?
ТР- Это очень давит. Но не то, о чем ты говоришь - не место в иерархии и не желание невероятного. А сам факт того, что меня называют художником. Я себя не называю художником. В моем внутреннем диалоге нет слова “искусство”, я его не использую. И мое место в истории искусства мне также интересно, как программа телепередач. Получается, что на меня постоянно навешиваются вот эти все вещи, и это особая практика как-то их обходить, я научился не сразу.
- Обходить что?
ТР- Ярлыки, рамки, иерархии, в общем и целом, конъюнктуру.
- Тебе всё равно?
ТР- Конечно мне всё равно, мне интересно другое. Мне нужно, чтобы слова звучали. Когда я учился на философском, уже ближе к концу, я увидел, что есть пропасть между текстами, с которыми мы работали, в которых видно все насквозь — как устроен мир, что происходит в нём — и между происходящим вокруг.
Я задумался: как же так? Если уже 2500 лет назад глубина понимания мира была настолько велика, то ведь и всё вокруг должно выглядеть иначе?
Я стал думать, что делать. Что я могу сделать? И подумал, что мне было бы интересно создать художественный язык, я стал работать на улице. Я это называю “звучанием слов”.
- Ты коммерчески успешный художник?
ТР- Коммерчески успешным художником может быть только коммерческий художник. В этом суть. То есть, если ты всё делаешь так, чтобы это хорошо продавалось, это точно вторгается в содержание твоих работ. Понимаешь? То есть ты начинаешь делать, неважно в каком жанре, то, что можно продать. Нужно изначально стартовать в этом направлении - будешь тогда богат, хотя это не точно. Мне кажется, что у художников есть только один проверенный способ стать дорогими — сдохнуть.
- Самый дорогой арт, который ты продал?
ТР- Я забыл. Это была фотография какой-то моей работы. Стоила она как хороший мотоцикл.
- Ты можешь себя назвать аскетом?
ТР- Это как назвать себя анархистом или философом, можно, конечно, так сказать, но всё-таки звучит слишком громко, хотя мне близки эти ценности.
- Но вообще, ты не тот человек, который будет гнаться за длинным рублем? Почему спрашиваю - потому что продукта, который ты продаешь, очень мало.
ТР- Так я и не магазин «Пятёрочка», я даже слово “продукт” никогда не использую, это какой-то капиталистический прихват. Вообще, где-то в течении года после того, как ты начинаешь продавать работы, становится понятно, что продаётся, а что нет. Это как раз тот момент, когда очень легко свернуть не туда, и начать делать то, что продаётся. Я когда это понял, я был неприятно удивлен. Я представил, как легко совершить эту ошибку. Просто надо не забывать ради чего это всё делается. Наверное, у меня просто нет любви к деньгам, она отсутствует.
- А ты знаешь, что ты в списке самых завидных женихов среди уличных художников?
ТР- Незавидная доля быть моей невестой. Вообще, конечно, надо бы каминг-аут сейчас совершить, но я не совсем готов этому.
- А ты в какую сторону будешь его совершать?
ТР- В сторону своего велосипеда.
- Можно ли делить Тимофея Радя и команду, или это одно целое: команда Тимофея Радя?
ТР- Эту игру начал я, но мы всегда работали, как команда. Это не было “проектом”, мы просто начали работать на улице, а потом уже не смогли остановиться. Я играю роль художественного руководителя, то есть отвечаю за художественный язык. Я задаю направление, стратегию, какие-то вещи я продавливаю, потому что понимаю, что они точно нужны. Но мы всё обсуждаем, бесконечно всё обсуждаем. В общем, развивалось все стихийно, и так вышло, что именно моё имя стало известным. Хотя за десять лет мы ни разу не обсуждали это с пацанами, потому что никого не ебёт, как всё это называется. Надо сказать, что я не испытываю по этому поводу никаких приятных эмоций. Мне давно не нравится, что всё прилепляется к моему имени. Дескать Тима сделал то, Тима сделал это. Это сделал не Тима, это делали много людей. Думаю, что нужно менять формат и уходить от моего имени, эта мысль появилась не сегодня, но именно во время работы над Future она созрела окончательно. Не знаю, что это может быть: группа, анонимная группа, что-то ещё, или может быть все сменят имя в паспорте на Тима Радя? Сейчас стало очевидно, что это должно выглядеть по-другому, но так сложилось.
- Сколько человек в твоей команде?
ТР- На Future был первый случай, когда все принимали участие. Вся команда. Все семь человек. И ещё нам помогали друзья, наверное, человек 15 на монтаже было. Все вместе. Мы никогда так интенсивно вместе не работали. Потому что обычно мы действуем меньшим составом, не сразу все.
- Думал ли ты переехать из Екатеринбурга?
ТР -Нет, моя идея в том, чтобы тут базироваться и делать экспедиции в разные края. Замечательное место, можно жить, приезжайте в Екб.
Про Future:
- С чего всё началось: когда и как вы получили заказ от Beat Film Festival?
ТР- Это было, наверное, когда-то в начале 2020, я даже не помню точно. У нас не было никаких рамок, кроме финансовых, я стал думать, как лучше использовать эту возможность. Я давно знаком с Кириллом Сорокиным, одним из создателей Beat Film Festival, мы дружим, поэтому он пригласил меня. Я бы не сказал, что это “заказ”, мы не делаем “заказы”, это совместный проект.
Месяца два я думал. Понял, что надо что-нибудь сжечь. Были разные варианты, но я решил использовать свою старую идею и сжечь слово Future. Она пришла ко мне в 2011.
Тогда мы построили буквы и искали место. В голове был образ зимнего поля, такого бесконечного пространства, и монументальный чёрный текст посреди него. Потом персонаж должен был бросить коктейль Молотова, и всё это сжечь. Но монтаж в зимнем поле это довольно такая, нельзя сказать, что пыльная, но снежная работа, и, в общем, мы не вывезли (вывозить - справляться с трудностями) вот и всё. Зима прошла, буквы потом распилили на запчасти.
- Чем реализованная концепция в 2020 отличается от той, первоначальной?
ТР- Всё дело в моменте появления огня, в жесте. Одно дело бросить коктейль Молотова, другое дело, если ударит молния, или если огонь появится откуда-то сам, или, не знаю, кто-то уронит окурок. Короче в 11-м году был другой контекст, он был, прежде всего, революционным. В политическом смысле этого слова.
- То есть тебе пришла эта идея как раз в декабре 2011 года, когда были волнения, правильно я понимаю?
ТР- Да-да когда-то после Болотной, я не помню точно по месяцам. Это давно было, сложно вспомнить все детали. Помню только, что буквы получились довольно кривые. Так что хорошо, что мы это не сделали.
- А шрифт вы выбирали какой-то определенный?
ТР- Я не выбрал шрифт, это он меня выбрал. Это проклятая Гельветика. Хотя мы использовали Futura в этот раз.
- Почему поменяли шрифт?
ТР- Мне кажется он изящный, тонкий, и мне понравилась шутка для своих про фьючер и футуру, в общем. Почему бы нет сделать Future Футурой.
- А почему именно Future, а не Будущее?
ТР- Это разные слова, они звучат по-разному, и не думаю, что можно их сравнивать. Они выглядят по-разному и совсем по-разному чувствуются, ну и если мы говорим про глобальную ситуацию, а в 2020 речь идет именно об этом, то странно использовать язык, на котором говорит только небольшая часть всех людей.
- Связано ли это с тем, что посыл хотелось донести до большего количества людей?
ТР- Это связано с тем, что слово «Будущее» - кривое, оно какое-то нелепое, и эти буквы: Д, Щ, У, они никуда не годятся, особенно буква У — её сложно построить. Я, конечно, думал о русском языке, но…
- Есть классное слово: ХТОНЬ. Его тоже можно было сжечь, там нет У.
ТР- Жалко, что не было такого предложения раньше. Естественно, я хотел использовать русский язык. Но, к сожалению, столкнулся с его ограниченностью. Если бы я знал больше языков, я бы использовал больше языков.
- Окей. Ты входишь в совместный проект в начале этого года, быстро понимаешь, что будешь делать. У вас сразу все сложилось: вы нашли место, вы знали, как строить, вы знали, чем поджигать, или были сложности?
ТР- Только сложности и были. Мы три месяца работали, сначала сделали полноразмерный прототип одной буквы, чтобы посмотреть, как что выглядит. Потом ещё один. Одновременно искали место. И поиск места, это, наверное, самая сложная и непредсказуемая часть. Мне сильно помог мой друг Дима Здомский. Довольно долго мы рыскали по окрестностям Екатеринбурга. Нашли очень крутое место, секретное. Это такое бесконечное каменное плато. Отвал карьера, где нет ничего: нет птиц, нет воды, нет людей, только камни и немного растений. Когда долго находишься там, есть ощущение, что ты в другом мире, на другой планете. Там все такое безжизненное и враждебное.
Всё было непростым, всё было сложным. Когда мы делаем работу — это всегда работа. В смысле, физическая работа, производство, мы сами всё строим. Есть, конечно, вещи, которые мы не можем сделать. Например - поставить стальной каркас для букв на крыше здания.
Это требует опыта и лицензий . А так - мы стараемся делать все сами. Поэтому то, что всё вообще получилось, это огромное удивление само по себе. И это и было мотивацией. Мы же никогда такого не делали раньше.
- То есть, вы сами покупали деревяшки. Сами вырезали, выпиливали своими руками. Не отдав в какой-нибудь FABLAB?
ТР- В смысле? Мы сами FabLab, которому стоит позавидовать.
- Своими руками для меня, это значит ты сам лично брал станок, лобзик, и выпиливал.
ТР - Да-да, я говорю, работа — это работа.
Р- Ну да, там куча крови.
ТР - То есть, когда мы делаем, какие-нибудь светящиеся буквы, мы делаем их сами. Варим, клеим. Все на равных работаем.
- Вы взяли цех, в котором собирали? Ведь это нужно было где-то поставить.
ТР- Да, у нас есть цех, это наша мастерская.
- Буквы были деревянные?
ТР- Ну конечно, а как бы они еще сгорели?
- Если смотреть видео на большом экране там видно, что есть сетка, есть тряпка, видно, что они не полностью деревянные. И там отчётливо видно, что когда они падают, из них разлетается какой-то еще материал.
ТР- Да какой-то секретный материал. Некий тайный ингредиент.
- Ладно, расскажи?!
ТР- Солома.
- Всё получилось с первого раза?
ТР- Нет. И это было самым незабываемым моментом. Мы делали два раза. И первый раз мы делали буквы месяц. Второй раз мы сделали их за неделю.
Только во второй раз мы сделали их меньше, я долго мучался с этим решением, но выбора не было. Масштаб различался довольно сильно, первый раз они были более монументальными.
- Сколько метров?
ТР- 7,5 м и это выглядело невероятно. Я все поджёг, отошёл, а потом развернулся и увидел, что они плохо горят. Дальше мы наблюдали как горит месяц нашего труда, превращаясь в дурацкий пепел.
- Плохо горят, это что значит?
Р - Там много разных факторов совпало. Подул неудачный ветер и огонь не мог подняться вверх. Хотя на прототипе всё было классно. Всё было идеально.
ТР - В общем, суть процесса сжигания в том, что его, во-первых, невозможно повторить. Во-вторых, важны все нюансы, каждый критически влияет на результат. Строили мы месяц. Три месяца это общий цикл, от начала, до нажатия на кнопку “опубликовать”. И после того, как мы построили буквы в первый раз, мы загрузили всё в четыре грузовика и поехали к нашему бесконечному каменному полю. В итоге огонь не смог добраться до верха.
- Что было в команде в этот момент?
ТР- Чего только не было. Шутки смешные были, попытка убийства, срочные сборы в облаках едкого дыма. Но, в общем и целом, мы довольно быстро пришли к выводу, что сдаваться нельзя и придется повторять.
- У вас были деньги от BFF, я знаю цифру, она ходит по комьюнити - это 500тыс. Как вам удалось сделать два раза?
ТР- Чеки нужно?
Р- Да, потратили кучу денег на первую часть, если не все.
ТР- Мы потратили, естественно, больше, чем планировали. Если честно, я не хочу вдаваться в финансовые подробности, это не так важно. Твоя цифра верная, но мы потратили больше, чем озвучено. И да, в общем и целом, мы сожгли все бабки. Это важно. Мы ничего не заработали и еще немного минуснулись. Что мы обычно делаем, когда работаем над совместным проектом? Мы тратим всё на производство, чтобы попробовать что-то новое, чтобы работа была сделана качественно, в нужном масштабе, бескомпромиссно . Хочется использовать возможность максимально. Хотя можно было взять все деньги себе и нарисовать трафарет размером А5, сделать что угодно. Но нам интересно другое, интересно поставить высокую планку и сделать то, чего раньше не делали. И в этот раз, мне кажется, это было даже чересчур, чересчур сложно. Это всё ёбаные амбиции.
- Вернемся в тот момент, когда не зажглось как нужно, в этот момент произошла демотивация команды?
Р- На самом деле нет. Ну мы приехали домой и поняли, что сразу надо делать.
- Но вы потратили большую часть денег?
ТР- Да, но на самом деле важно другое. Само высказывание, как оно направлено? Против времени, вот и время играло против нас. И самые заёбы были не с деньгами, а с плохой успеваемостью, нужно было сделать в определенный срок. Вообще, я бы хотел, чтобы всё появилось, наверное, весной, когда начали закрываться города, пустеть улицы. Все сидели на карантине. Вот тогда это бы звучало максимально Ёбко.(Ёбкость текста = краткость умноженная на убедительность. Чем короче и убедительнее, тем ёбче.) Но мы не могли так быстро все сделать.
- Когда вторые зажглись?
ТР- Первые буквы были в день летнего солнцестояния, и оно совпало с лунным затмением. Было очень холодно, ночью +3- +5С. Второй дубль был при +33С, мы как будто высаживались на другую планету.
- С одного дубля снимали?
ТР- Как ты представляешь себе по-другому?
- Я не знаю. Но я знаю, что это кино, а в кино возможно всё, что угодно.
ТР- Нет, у нас не было никаких киношных приколов. Всё жестко, на хардкоре - одна попытка. На самом деле это интересная тема, параллель с кино, потому что я советовался довольно много с пиротехниками. И они мне такую телегу толкали: «Давай сделаем буквы размером 3 метра, и снимем их так, как будто они большие». Но мне не близка эта логика, это спецэффект, а мне важен объект, его монументальность. Она важна как раз из-за содержания. То есть, если мы говорим о времени, то это должно быть что-то гигантское, невообразимое, что-то больше нас. Неведомый, чуждый, враждебный объект. Так и получилось. Во второй раз это чувствовалось меньше, но чувствовалось. А в первый раз это было незабываемо. Они такие здоровые были, пиздец.
- Первый опыт вам помог избежать ошибок в дальнейшем?
ТР- Да, по сути, первый дубль оказался очень сложным прототипом. Сначала у нас было два полноразмерных прототипа в виде одной буквы, а потом целое слово в первом дубле. Так мы что-то поняли. Суть работы с огнём в том, что его невозможно контролировать. Невозможно прогнозировать, реально может быть все что угодно.
Р- Ну да чуваки пиротехники, когда мы консультировались с ними, они говорили: да вот так, так и так, но это не точно. И так постоянно.
ТР- Человек 18 лет только и делает, что поджигает, но говорит: не факт, что сработает.
- То есть никто вам не давал 100% гарантии, что вы получите результат, который вы хотели?
Р- Да!
ТР- Рискованно это всё.
- На сколько финальная версия, которая вышла на всех экранах, соответствует первоначальной задумке?
ТР- на 146% Я думаю, что на самом деле это был ритуал, и он получился очень жёстким. Он зацепил всех. Всех, кто там был, и тех, кто мне близок, но кого там не было, и меня самого. То есть мы очень серьёзно выебнулись, я очень доволен.
Я думал о том, как это назвать, этот опыт для себя. Мне кажется, незабываемо - это самая подходящая категория. Это то, что точно останется со мной, пока я есть.
- То есть ты получил больше, чем ты задумывал.
ТР- Да я получил, бесконечное восхищение. Это невероятно. Это невозможно рассказать. В этом смысле очень обидно, что все видят работу на дурацких экранчиках. На больших экранчиках, на маленьких экранчиках, потому, что это нужно видеть своими глазами. Вот где всё.
Есть догадка, что, когда ты делаешь все правильно, тебе начинает везти. Я сталкивался с этим много раз на улице, например, когда мы ночью красили щит. Утром приходишь, еле на ногах стоишь, приходишь с камерой, чтобы снять его, и где-нибудь в кадре, недалеко от щита, пролетает спутник, он выглядит как яркая звезда, которая быстро движется. Появляется прямо в тот момент, когда ты нажимаешь кнопку, и вскоре исчезает. Потом ты оказываешься в другом городе, в другой части света, снимаешь другую работу, и там опять пролетает спутник в этом же месте. И ты думаешь, вот это да, ничего себе.
- Здесь тоже пролетал спутник?
Р- Ну тут много да таких моментов было.
ТР- Нет, но здесь была странная ситуация со светом. В первом дубле солнце очень сильно засвечивало кадр, мы не могли снимать в контровом свете, мы должны были ждать до конца заката. Во втором дубле из-за жары была сильная дымка, поэтому солнце выглядит в кадре, как маленький шарик, а когда оно село, свет вообще не менялся довольно долго, целый час.
Это невероятная ситуация, все знают, что когда ты фотографируешь на закате, всё очень быстро меняется. А здесь всё оставалось, оставалось прежним. Одно меня огорчило, что не остались буквы TR в конце. (Тима Радя подписывается – TR)
И кстати, возвращаясь к вопросу выбора языка, очень смешно было, потому что, когда всё попадало, осталась буква F, и у неё отпал нижний штрих. То есть осталась буква Г, и именно эта буква стояла битый час. Она стояла и тлела. Мы решили не вмешиваться в процесс. Кто-то говорил, давайте уроним ее как-нибудь, подрубим, поддернем.
Р - Мы начали собирать камеры и в этот момент она упала.
ТР - Да. Русский язык всё-таки нашелся.
- А тебя не смущало что твоя работа может быть воспринята как плагиат, как, то, что уже делали?
ТР - Это большая тема. Если говорить в общих чертах, то я недооценил то насколько для людей важна эта иерархия: кто был первым, кто был не первым.
Получается, что вы говорите о вторичности, а я говорю о вечности. Ведь что есть в этом высказывании?
В нём есть огонь, и в нём есть язык, и в нём есть нигилизм.
Когда появился нигилизм? Мог ли он предшествовать появлению языка? Мне кажется, да. То есть, даже когда у нас нет слов, мы коммуницируем другими способами, мы можем соглашаться или отрицать. По-любому, это было до появления языка. Потом появился язык, я уверен, что слово “Будущее” было одним из первых. Наверняка это были какие-то очень близкие человеку понятия, связанные с его основными потребностями, в том числе с необходимостью ориентироваться в пространстве и во времени. Думаю, слово “Будущее” в той или иной форме было среди первых десяти. Затем изобрели письменность, то, с чем мы имеем сейчас дело - с написанным словом. Предположительно, это произошло шесть тысяч лет назад. Как вы думаете, за всё это время кто-то сжигал слова, и могло ли среди них быть слово “Будущее”? Я уверен, что да, просто раньше Ютьюба не было. Сжечь слово - значит уничтожить что-то красивое, бесконечное. Это эксперимент, заклинание, ритуал, короче что-то очень интересное.
Вот тот горизонт, с которого мне интересно смотреть на происходящее.
Поэтому, когда мы начинаем говорить, что Сантьяго Сьерра в 2012-м году сжёг слово Future, а Филиппо Минелли в 2008-ом, мне кажется, что это, по крайней мере, невежливо по отношению ко всем тем людям, которые жгли до этого.
Есть ещё один важный момент, связанный с иерархией первичности/вторичности, тоже мной недооцененный — это то, что люди делят художников на больших, великих, и не очень великих.
Получается, что если работу сделал “большой художник”, например Сантьяго Сьерра, которого очень люблю, уважаю и котирую, то это как будто его слово. Но ведь это не так, слова принадлежат всем.
- Ты в любом случае знал, что ты вторичен?
ТР- Конечно, это очевидно. Может быть даже громко сказать “вторичен”. Дветысячидвадцатиричен.
Я думал еще про краткость слов, и о том, где лежит граница авторства. Я много работаю с короткими фразами, и когда слова приписываются конкретному человеку, это создает контекст, связь, проходящую через время . Это очень важно. Но вообще мне кажется, что где-то в районе трёх-четырех слов заканчивается граница авторства. Это просто предположение, может быть другое количество слов, но суть идеи в том, что короткие фразы существуют сами по себе. И это самая простая и наглядная демонстрация того, как сильно влияние языка. Он действует, как гравитация, мы полностью в его власти.
- Результатом работы над этим проектом был фильм, правильно?
ТР- Изначально мы договаривались о трёх вещах: постер фестиваля, видео, которое идет перед показом фильмов, и мерч. Я сразу сказал, что мне нравится постер, и очень круто посмотреть на свою работу в кино. А мерч это не мой жанр, но фестивалю нужен мерч. Все делают мерч, музыкальные группы делают мерч, музеи делают мерч, в общем это абсолютно понятный формат.
- Вы это всё предоставили, отдав эксклюзивные права на изображения?
ТР- Нет конечно. Я никогда в жизни не отдавал эксклюзивные права ни на что. И не собираюсь. Фестиваль может использовать документацию работы в тех трёх форматах которые я озвучил.
- Тинькофф банк выступает генеральным спонсором BFB, при этом сам Олег Тиньков находится на лечении в клинике, а злые комментаторы писали: «Сжечь будущее под эгидой проекта со спонсорством Тинькова - символично». Как ты думаешь есть в этом метафизика?
ТР- Мне кажется это называется «онкология», а не «метафизика». Довольно странно это обсуждать. В смысле, это похоже на какой-то Topic для передачи «Пусть говорят». Это абсолютно неважные подробности и детали, мне это вообще не интересно.
Мне интересно другое, что все знают меня как человека, который не участвует в рекламных компаниях, то есть я не продаюсь. Если мы возвращаемся к вопросу денег, с которого мы начали, то мы всё сожгли. Мерч продает фестиваль. Я не получаю никаких денег от этих продаж, это их дело. Моя идея была в том, чтобы поддержать хороший фестиваль. Каким-то образом все превратилось в рекламную компанию спонсора с моим именем. Отчасти это связано с моей недальновидностью, я плохо разобрался в нюансах взаимодействия фестиваля со спонсорами. Потому что я этой хуйней не занимаюсь. Я посмотрел с высоты своей башни, вроде всё прилично. Отчасти это связано с тем, что самые какие-то идиотские вещи не были согласованы. Я оказался заложником этой ситуации.
- То есть размер твоего лого и лого спонсора, и то, как близко или далеко они будут друг от друга и в какой последовательности?
ТР- В чем суть таких взаимодействий? Есть некое культурное событие. Есть люди, создающие его содержание – например, художники. Есть спонсор, он даёт бабки. Нужен такой формат, в котором бы все уживались, чтобы всё выглядело прилично. В итоге всё выглядело, мне кажется, очень глупо. Как будто я участвую в рекламной кампании. Но блин, я на такие вещи не подписывался. Конечно, было очень обидно, это звонкая пощёчина. Я 10 лет говорил всем, что я не ради денег занимаюсь тем, чем занимаюсь, а потом оказался вот в такой ситуации. Мне кажется, что лучше всех об этом сказал Максим Има в своей работе: «Пацаны вы сожгли своё будущее, когда решили стать художниками» . И в результате вот этих всех каких-то мутных течений и процессов какая-то ветка моего будущего сгорела. Многие теперь думают, что я какой-то коммерческий чувак. Это горький, но очень важный урок, больше никаких компромиссов.
- А имеет ли это значение?
ТР- Я думаю, что здесь подходящий термин - это «чистота». Для меня всегда важна была, и сейчас важна, чистота художественного языка. Именно поэтому я ни во что такое не вписываюсь. Потому, что я не понимаю для чего. Зачем работать на улице — ты делаешь, ты рискуешь, ты получаешь пизды, ты влезаешь в долги, постоянно преодолеваешь страх, делаешь много всего… Чтобы что? Чтобы потом рекламировать кроссовки? Я не понимаю, как это связано. Почему, например, меня приглашают придумывать этикетку для напитка? Почему меня зовут разрисовать машину? Или какой-нибудь дом, который надо продать подороже? Это какая-то полная хуйня. Вы вообще там чем занимаетесь?
- В контексте этого, почему ты продаешь свои фотографии? Для тебя это что за акт?
ТР- Для меня это акт конвертирования. Чтобы делать сложные и большие вещи, чтобы делать их охуенно, работать с командой, нужны ресурсы. Это очевидно. Я продаю документацию своих работ, и это создает дистанцию. То есть работа остаётся на улице, она общая, она бесплатная, она для всех. И есть её объективированная форма это - фотография. Которая становится товаром, который превращается в деньги, которые мы используем, чтобы делать что-то дальше. И мы никогда не забываем о том, что делаем это не ради денег.
-Как ты относишься к тому, что после тебя, достаточно быстро, на скоростях, Вова Абих сжёг буквы из гудрона?
- Я видел много версий, и я очень рад этому. Это прекрасно. Он писал мне, дескать не обижусь ли я. Для меня до сих пор загадка, на что я должен обижаться.
-Что у тебя с собой, когда ты выходишь из дома?
ТР -Шестигранник, камера, насос, ключи, кошелёк- всё?
- Маркер или баллон?
ТР- Маркер, только Миша Маркер. У меня стоит иначе выбор - политическое или поэтическое. Иногда сложно выбрать. Я даже думал сделать некий жребий. Например, залезаем на крышу, у нас есть два варианта трафарета с текстом, политически и поэтический, и мы просто кидаем монетку и исходя жребия делаем.
- Ты считаешь себя звездой современного искусства?
ТР- Я хотел бы стать звездой, но велосипедной. В следующей жизни превратиться в этот звонкий кусок металла.
- Чем тебя так велосипед привлекает?
ТР- Велосипед - это инструмент производства свободы. Это один из самых доступных и верных способов ощутить свободу во всей ее полноте. Особенно в городе. Когда ты выпадаешь из всех измерений, ты не с пешеходами и не с машинами. Ты сам по себе, проходишь сквозь потоки движения, и обозреваешь все вокруг. Меня часто спрашивают - ты с великом? Я отвечаю, что это бессмысленный вопрос. Я везде с велосипедом. Но есть недостатки - например, у меня нет походки.
- Cколько у тебя великов?
ТР- Два шоссейных, BMX и еще разобранный MTB.
P.S.
Выборочные ответы на командные вопросы:
- Кто такой Тима Рядя?
- «Урбанистический ультра-шаман». «Я и есть Тима Радя!». «Человек, который предельно прозрачно воспринимает мир, с честностью, которой не хватает самому себе».
- Как долго ты в команде Тимы?
«Мы так долго вместе, что это напоминает работу старого, но исправного двигателя. Иногда попердит, но вывезет». «Я только размялся. И эти ребята – сокровища моего сердца».
- Почему ты в команде?
«Во-первых, больше всего на свете люблю, когда моя картина мира трещит по швам, а у нас такая банда, что с пацанами и Тимой в частности, она трещит постоянно. Как сказал классик, главное в этой жизни– найти своих и успокоиться. Я своих нашел. Во-вторых, искусство — это территория свободы, как бы банально это не звучало. Это и есть настоящий панк-рок, полные легкие звенящей свободы. Да и, наверное, какое-то внутренне стремление обрести целостность своего существования в мире, такой интегральный подход».
- Как устроена работа в команде?
«В работе команды не может быть сложностей. У каждого есть зона ответственности, которую он сам выбирает, какие могут возникнуть сложности?» «Слаженно. Выделяются основные этапы и роли, а дальше - чудеса самоорганизации». «Лучшее в жизни - делать что-то стоящее в хорошей компании». «Надо переделывать, учитывая опыт»
«Команда – это орудие решений любых сложностей. Такая мортира, которая разносит стены. Отдачей может зацепить близких, которые видят тебя или рано утром, или поздно ночью».
- Хотел ли ты бросить?
«Вписался - делай, не вывозишь - помогут. Все всё понимают, поэтому даже в условиях гнетущего дедлайна нет того давления, которое породит этот скользкий вопрос». Несмотря на сложные задачи, они всегда интересны».
«Я только в этом году осознал, что ставки каждый раз растут. То есть если раньше было достаточно поработать валиком, на сверхдлинном выносе, или бороться с испарениями нитридной краски - то сейчас исполнить два дубля одного и того же, и оба раза сжечь, Mama Mia! Эти люди обогащают тебя, задача дисциплинирует! Это своего рода трансперсональный опыт».
- Что такое дружба?
«Когда ты можешь доверить захоронение своего тела». «Дружба - это чувство плеча, несущего вместе с тобой тяжелую букву».
- Какие были мысли, когда первый раз не получилось?
«По-своему все в разной степени охуели. Полтора месяца вдумчивого труда, в который все вложили душу, тлело позади. Чистое шаманство: «делай добро и бросай его в воду». Как буддистские мандалы, которые рисуют цветным песком, чтобы, дорисовав, стереть. Мы ехали по трассе, трое суток толком не спавшие, и прибывали в странном состоянии, такой эсхатологический восторг, все летит в пизду, а тебе не страшно — ты восхищен этим зрелищем».
- Cамый сложный момент на проекте Future ?
«После того как все было сделано во второй раз, уже начинало жарить солнце, и я понял, что вот и все. Вот эта работа, над которой мы работали с Кириллом. А его с нами нет. Но работа сделана. Сделал ли мертвец эти буквы в этом пустынном месте, или живой человек - нет ответа. Для меня эта работа - как самое ахуенное надгробие, которое не позволит тебе забыться».
И "класс, что все еще не закончено", проект как маленькая жизнь.
Тимофей Радя (г.р. 1988, Свердловск)
Художник из Екатеринбурга, увлекся уличным искусством в середине нулевых. Весь творческий путь пронизан политическими, философскими и социальными высказываниями.
(с) энциклопедия российского уличного искусства
Ссылка на сайт художника: https://t-radya.com
Ссылка на инстаграм: https://instagram.com/tima_radya?igshid=b8oyqu4hf7z5