Люди моего возраста и моложе, наверное, помнят, как каждый из них хотел побыстрее стать самостоятельным. Как после окончания восьмого класса стремились куда-нибудь поступить. Я имею в виду мальчишек, конечно. Но и девчонок очень много было, которых прямо тащило на романтику.
Пришло время и мне принимать решение, куда пойти учиться, после восьмого класса. Из-за моего неусидчивого характера, постоянные упрёки от отца и бабушки. Всё бы ничего, но в доме и во дворе, кроме меня с младшим братом, никто ничего не делал.Но и то, что делал, ненадолго останавливало упрёки. Они очень быстро продолжались и с новой силой.
Мама решила завести курочек. Двор у нас большой был и огорода пятнадцать соток, в черте города. Соседи завидовали нам. Но жизнь была тяжелой, и чтобы как-то разнообразить своё питание, многие держали не только птицу, но и просят, коз, овец. Более решительные коров.
Купила мама на привозе цыплят месячных, на развод, я помог оградить их сеткой.
Сами понимаете, что так долго продолжаться не могло, потому, что они быстро росли и вскоре стали перелетать через неё, что выводило из себя, не только соседей, но и бабушку, у которой тоже были грядочки под окошком. А птица, особенно куры, это такая пакость, что обязательно будет лезть туда, куда ни в коем случае, нельзя.
Бабушка весь день охраняла с длинной палкой, стерегла свои угодья. Соседи, тоже, по очереди, бегали по межевой тропинке, отгоняя от неё удравших из загона цыплят.
Наконец терпению всех пришел конец и был поставлен один вопрос: «Либо вы их закрываете, чтобы они не шкодили, либо мы их сварим в супе. (как компенсацию, за нанесённый ущерб )
Маме очень было жалко уже оформляющихся курочек. Петушков было решено всех тут же забить и в супы. Я видел, как мама была опечалена, но из-за того, что у неё было много работы и она редко находилась дома, физически не могла ничего такого сделать сама, а нанимать не было средств.
Отец, большой начальник, никогда не засучивал рукава, разве только для того, чтобы меня высечь. Поэтому пришлось мне спасать ситуацию.
От строительства сараев, что недавно делали коммунальщики, осталось около куба разных досок. Часть использовалась для опалубки, часть для настила лесов. Одно было хорошо, что все они были одинаковой длины, толщины и ширины.
Работники удалились, пообещав «потом» убрать за собой, но как обычно пропали с концами. Вот я и решил использовать эти доски как ограждение для кур. Утром встал ни свет, ни заря. Вышел во двор, и стал смотреть где удобнее всего его соорудить. Место, рядом с бабушкиным гаражом, было самым подходящим, так как это было внутрь двора и с улицы незаметно.
Выкопал пять ямок под столбы, благо столбы тоже остались от строителей, стал собирать конструкцию.
Отец убежал на работу в семь утра, а мама должна была вернуться с дежурства в 9:30. Братишка помогал, как только мог. Ему тогда было 11 лет.
Столбы, чтобы не шатались, забивали кусочками кирпичей, с помощью обуха топора. Затем трамбовали жердью и присыпали землёй. Куры такие, что быстро раскопают те места, что имеют мягкую структуру.
Когда мама вошла во двор, то её глазам предстала настоящая крепость из досок, высотой в 2,0 метра. Оставалось только калитку сбить и навесить. Сбили по размеру быстро, а навесов не было. Посмотрел, как висит калитка у соседей и сделал также. Кусок прорезиненного брезента нарезал на полоски и на эти полоски прибил калитку.
Мама меня расцеловала и очень хвалила, не забыла и про младшенького.
Курочек перегнали в новый загон, а петушков, кроме одного, всех пришлось резать.
В доме все белоручки, а если нет, то боятся крови и кого-то лишить жизни они не могут, но готовую курице быстро оприходуют.
Опять пришлось брать грех на душу мне. Правда ощипывать я не стал, им пришлось самим эту работу выполнять.
Лето, куры могли свободно спать и под открытым небом. Я соорудил небольшой навес и два длинных насеста, куры быстро сообразили, для чего они. Но время шло и начинало холодать, курочки росли и скоро должны были начать нести яйца. Если оставлять их так на зиму, то яиц мы не увидим, так как сороки и вороны их будут таскать.
Сзади сараев была большая груда дикого камня. Мне ничего не оставалось как завершить начатое.
Несколько дней выбирал камни и носил в загон, которые складывал у стены сарая. Потом притащил корыто из-под раствора, что мешалось во дворе, залил воду. Рядом с окном бабушкиной комнаты, была большая куча глины. Откуда она тут взялась не помнил никто, вот она-то мне и пригодилась в качестве связующего материала. У соседа выпросил два мешка половы, которую добавлял в раствор. Стоило мне только начать, и за три дня у меня уже стоял, зимний курятник из дикого камня, на глиняном растворе. Нужно было сложить три стены, четвёртая была от сарая. (в последствии, когда его хотел убрать новый хозяин, то проклинал строителя, что так прочно сделал, он не смог его разломать даже кувалдой)
По обе стороны входа, установил гнёзда для яиц, всего шесть. Петух, что мама сама выбрала на развод, оказался очень воинственным и тщательно защищал своих курочек.
Маме, с её весом туго приходилось, когда она пыталась собрать яйцо.
Кроме этих работ, каждую весну я с друзьями, и иногда братьями, копали лопатами огород. Осенью выкапывали картошку, свеклу, морковь.
Воды в доме и во дворе не было, приходилось ежедневно приносить по 100-150литров, для кухни и мытья рук, за 85-90 метров от дома, с колонки. Грязные вещи мне тоже приходилось стирать самому, на машинке «Рига», потом крутить через выжималу. Большие вещи в виде пододеяльников и простыней мама стирала сама.
Конечно, я не был пай-мальчиком, который бы послушно сидел и ничего не делал, только ждал, когда придут родители. Я был всё время в движении, мне хотелось куда-то мчаться и творить, творить, творить. Некоторые вещи делал без разрешения родителей, за что тут же получал, вечерами, на семейных разборках.
Так продолжалось до тех пор, пока не закончил восемь классов. Отец и мама были не против. Чтобы я продолжал учиться в 9-10 классах, но я, был против. Мне нужна была свобода. Я уехал поступать в мореходное училище в Одессу, но с моими тройками меня отшили. Тогда поехал на море, в село Затока, на станцию-Бугаз. Где от души провёл всё лето.
Но вот август подходил к концу и нужно было что-то предпринимать, чтобы не учиться в Арцизе и не видеть, так осточертевших наставников. Документы были все со мной, а на одном из столбов, курортного местечка, увидел плакат, где приглашались такие как я, в ГПТУ, на разные строительные специальности. Немного пораздумав, решил подать документы на слесаря-сантехника. Пролистав мои документы, попросили написать заявление и сказали, чтобы ждал вызова, но добавили, чтобы приехал ещё до первого сентября, если иногородний, для устройства в общежитии училища.
Мне с одной «тюрьмы», в другую было совсем неохота. Когда я об этом сказал маме, то она поехала со мной, и мы нашли место у соседки старой её подруги, за 15руб/месяц. Койку, в летнем флигеле. Он конечно был не летний, толстые стены и печка. Говорили обратное. Мама была рада, что у неё такой взрослый сын, но и побаивалась, за меня, хотя понимала, что львиная доля моих работ, опять лягут на её плечи.
Я был, на десятом этаже, от счастья, что наконец-то стал свободным. (от упрёков, от наставлений, от поучений и оскорблений. Ура, Ура, Ура…)