Жили-были люди добры,
Жили ладно, ведь не кобры.
Ведь не звери и не суки,
Были полными науки,
Были знанья тоже полны
И на всяческие говны
Гневались душою чистой,
Кто по сотке, кто за триста,
Кто в займы, а кто воруя,
В общем свято негодуя,
Жили добры люди ладно,
Но трепал им нерв изрядно,
Власть имущий предержитель,
Правд поборник, искуситель,
Не ханыга, не полковник,
А родной земли чиновник.
Был он редкой подлой мразью,
Мазал щёки жирной мазью,
Привезённой из Европы,
Денег стоящей до жопы.
Ел креветки и лангустов,
Раздавал приказы устно,
Чтобы новые бюджеты,
На канавы и кюветы,
Разделялись ровной частью,
На людей живущих властью.
А кювет с канавой как-то,
Вновь достаточно абстрактно,
Зарастали свежей грязью,
Как у мрази рожа мазью.
Так они существовали,
Люди гада проклинали,
Ведь за ихние налоги,
Ни канавы, ни дороги,
Не менялись в общем целом,
И на свете этом белом,
Явно им не повезло,
Со чиновником козлом.
Сами ж люди - гордость прямо,
Каждый мудрый и упрямый,
Каждый - три пуда добра,
Мысль остра, как зуб бобра.
Только жили и хотели...
И в дожди, в грозу, в метели,
И в суровый зной мечтали,
Чтоб они когда-то стали,
Тем, что сами проклинали.
Ох у них чесались руки,
Чтоб без всякой там науки,
Тоже стать на место мрази,
Чтоб тащить с Европы мази,
Мазать рожу и на жопу,
Кинуть в харю остолопу,
Из вчерашней своей кучи:
"Я чиновник, знать я круче!"
Жили-были - люди вроде...
И уроду на уроде,
Возмущались общим хором,
Не любили вместе вора,
Осуждали дело злое,
Кознокрадство и иное...
Были как бы властью биты,
И не полным брюхом сыты.
Были. Есть. Не разберутся:
Так откуда же берутся,
При таком честном народе
Власть с уродом на уроде?