Рассвет медленно, как бы нехотя, выцарапывал из тьмы контуры Чёрного замка. Великие умы Ученого Совета были правы, когда подметили, что маги не способны долго противостоять законам природы, и она всегда уравновешивает чуждое на себя влияние. Вот и сейчас, на смену жестокой буре пришел погожий день.
Наступать Тиламид решил ранним утром с восточной стороны, чтобы лучи восходящего Солнца мешали противнику хорошо видеть. Боевые порядки были выстроены в два крыла с общим резервом. Левым крылом командовал Сегирей и ему Тиламид поручил атаковать восточные ворота. Правое крыло во главе с Олаником должно было захватить северо-восточную стену замка. Армией боевых орлов командовал сам Тиламид. Где-то за час до рассвета он приказал, установленным на соседнем холме баллистам и катапультам начать ураганную стрельбу по замку. С первыми лучами солнца она прекратилась и, как отметил Тиламид, удалось устроить пожары внутри и на стенах, также немного удалось повредить башни, однако он ожидал большего. Впрочем, как считал сын Эзорта, это не должно стать причиной откладывать задуманное. Как только в небе с пронзительными криками и шумом от взмахов тысяч крыльев появились огромные птицы, начался штурм.
По суше первыми шли стальные Циклопы. Они железной волной двигались по равнине, продираясь сквозь завалы и буреломы, расчищая дорогу для стенобитных орудий и воинов. Пытаясь их остановить, враг обрушил им навстречу громадные валуны, огненные шары, чёрные стрелы. Некоторые из этих могучих механизмов падали, на их место становились новые, однако волна не останавливалась ни на секунду. Часть орлов прикрывала сухопутные войска, сражаясь в воздухе с драконами замка. Эти мерзкие твари летали не очень хорошо, и воздушная армада Свободного города вскоре захватила господство в небе. Оставшиеся боевые птицы, разбившись на отряды, очищали от врагов крепостные стены. Когда противник достаточно ослаб, Тиламид с помощью боевых орлов переправил за восточные ворота несколько сотен лучших воинов, находящихся для этого в резерве.
Отправляя людей в бой, сын Эзорта, дабы воодушевить тех, к кому смерть долгое время будет ближе всех, обратился к ним со словами:
– Скорлупа, в которой спрятался змей, жаждущий нашего рабства уже несколько столетий, дала трещину. Вам предстоит сломать её полностью, чтобы наш карающий меч возмездия раздавил зло в его зародыше. И помните, – он прервался, оглядывая стоявших перед ним людей, всматриваясь в их лица и внутренне стараясь отыскать нужные слова, чтобы обратиться к ним, – братья, – он снова сделал паузу, – нашей победы ждут дома. Воздух взорвался от громогласных кличей воинов, приветствовавших вождя. Это был именно тот призыв, который от него ждали.
После того как ценою многих жизней замысел был осуществлён, и люди закрепились на той стороне, на помощь им в захваченные и открытые во рота был брошен весь резерв.
В это время из северных ворот замка выдвинулась и направилась в сторону Оланика орда всевозможной нечисти. Пользуясь тем, что без поддержки резерва осталось правое крыло, враг решил скинуть его со стены, смять и выйти в тыл Сегирею, чем решить исход битвы. Катапульты и баллисты, получив приказ, вновь открыли стрельбу, пытаясь ослабить противника на марше.
Одновременно с окончательным падением восточных ворот воины Оланика приняли на себя удар полчищ врага. Положение стало критическим, и чтобы хоть как-то его выправить, Тиламид бросил большую часть воздушной флотилии на помощь правому флангу, а для поддержки
Сегирея он оставил лишь небольшой отряд. Сражение становилось яростнее, для обеих сторон это был последний шанс спасти битву. Всюду слышались лязг и скрежет металла, смешанные с дикими воплями умирающих, резкие крики орлов, боевые кличи воинов. Потеснённые вначале, войска Оланика, поддерживаемые воздушной армадой боевых птиц, ценой неимоверных усилий отбросили противника от стен и через некоторое время, настигнув его на равнине, полностью разбили боевые порядки. В этой битве был тяжело ранен Оланик, сражённый стрелой в тот момент, когда вёл воинов в бой.
К полудню войска, руководимые Сегиреем, разделившись и преодолевая жестокое сопротивление врага, захватили северные ворота и центральную часть замка. Основные силы противника оказались рассечёнными. Вскоре пали западные ворота и, немного погодя, оставшиеся без поддержки – южные. Кое-где на крепостных стенах и внутри замка продолжались ожесточённые бои, но к исходу дня враг был повержен.
Тиламид решил уже было оставить командование на Сегирея, отправиться в Свободный город, чтобы сообщить о победе и вместе с Советом Мудрейших решить судьбу замка, но его остановил Сегирей:
– Правитель, все мы ликуем и все счастливы. Не стоит обременять народ мыслью о будущем этого логова зла. Его будущее известно. В прошлый раз замок решено было оставить, и это обернулось для нас новыми бедами. Не стоит искушать судьбу. Прикажи разрушить и сжечь дотла это дьявольское гнездо. Только так мы избавимся от векового проклятия нашего города.
Тиламид скрестил руки на груди и остановился в глубокой задумчивости, глядя на дымящиеся, а кое-где ещё полыхающие руины замка. Он понимал, что секретарь Совета был прав. Он также понимал, что народу нужна месть за все страдания, пришедшие отсюда.
«Так пусть же это и станет для людей местью врагу», – решил правитель. Кроме того, сердцем он тоже склонялся к этому. Обернувшись к стоящему в стороне Сегирею, Тиламид громко произнёс:
– Да будет всё так, как ты сказал мне. Прими командование на себя и распорядись обо всём. Завтра я жду от тебя доклад на Совете. Он ещё что-то хотел добавить, но потом резко повернулся и направился к своему шатру, поглощаемый сгустившимися сумерками.