Купи квартиру в ипотеку, заработай денег на машину, займи положение в обществе — все это те постулаты, которые для большинства людей сегодня являются непререкаемым авторитетом. Тех, кто отходит от этого правила, называют почти ругательным словом дауншифтеры, что в буквальном переводе означает "переключившийся на пониженную передачу". Мол, отсталый какой-то.
Для меня же такие люди, живущие не по шаблону, всегда были недостижимым образцом, к которому нужно стремиться, однако дано это, увы, не каждому. Обычно я не рассказываю про конкретных людей, а пишу более про собирательные образы, но сегодня особый случай. Я хотел бы рассказать историю москвича, работавшего в Белом доме, а потом бросившего все и уехавшего на Север восстанавливать деревянные храмы...
Владимир Казаков одет неброско, но по погоде — все-таки морозы в Архангельской области стоят по-настоящему январские. В конце 80-х, будучи молодым перспективным специалистом, уже на тот момент работавшим в Белом доме в Москве, Владимир уезжает в свой отпуск в Архангельскую область.
Он смотрит на разрушающиеся повсюду деревянные церкви, которым уже по 200, а некоторым и по 500 лет, и решает каким-то образом поучаствовать в процессе их восстановления.
Конец восьмидесятых, Союз уже трещит по швам — какое тут людям дело до восстановления церквей на Севере! Но Владимир, познакомившись с несколькими энтузиастами-реставраторами, начинает работу.
У москвича не было ни малейших представлений не только о том, как вытесать лемех для купола, но даже о том, как правильно держать топор. Всему этому Владимир учится в процессе своего отпуска, а потом на следующий год опять приезжает в Архангельскую область помогать – и снова в свободное от работы время.
Через несколько лет Владимир увольняется с основной работы в Москве и полностью посвящает себя восстановлению храмов Севера. По несколько лет он живет на объектах, вместе с командой единомышленников скрупулёзно восстанавливая их прежний облик.
Финансирование скудное, условия жизни спартанские и, казалось бы, бывший москвич должен сдаться и отправиться обратно в столицу поближе к деньгам, квартире, положению в обществе и всему перечисленному в начале статьи, но нет – Владимир даже не думает переезжать обратно.
Сейчас, спустя много лет и множество восстановленных храмов на Архангелородщине, Владимир осел в деревне Поле. Там же женился и занялся восстановлением Богоявленской церкви 1853 года постройки.
Помощи от государства ждать не приходится, поэтому Владимир все делает своими руками, на свои средства и народные пожертвования.
Говорит, что от правительства поддержки ждать бесполезно. Пройдут годы, пока наверху утвердят все сметы и планы по реставрации, а за это время церковь просто рухнет от старости.
Деньги для восстановления храма семья Казаковых получает от продажи молочной продукции: они держат коров и делают масло, сметану и творог. Всю молочку возят в ближайший город, до которого почти 80 км по грунтовой дороге, потому что в деревне спроса на натуральные продукты в 21 веке, увы, очень мало.
На судьбу Владимир не ропщет, не стремится разбогатеть или вернуть свою прежнюю жизнь в столице. Он просто живет и стремится за отведенное ему время сделать как можно больше для увядающих памятников северной архитектуры вопреки бездействию властей.
"Ведь в этом и есть долг христианина", – скромно говорит он.