Маэстро
С удивительным человеком посчастливилось мне рыбачить лет десять, и удивляться я все эти годы не переставал. Сейчас он далеко и я от этого испытываю дискомфорт.
Слава удивил меня уже при первой встрече. Мы приехали в новое место, пытались найти рыбу, но клевала только мелкая сопа, а поблизости рыболовов не было. В общем, день не срастался, а был этот день по-осеннему коротким и переезжать не было смысла.
А потом из-за дальних кустов вышел какой-то маленький старичок-боровичок в неприличной уже в те времена зимней амуниции. В одной руке что-то похожее на лыжную палку, в другой пакет. Ни бура, ни пешни, ни ящика. Он двигался медленно и я к нему начал присматриваться только при его приближении. Он петлял, скорее всего, в поисках старых лунок, которые можно было пробить лыжной палкой.
Подошел, поздоровался, задал дежурный вопрос о клеве и отошел метров на 20. Было ему от 50 до 60 лет, по одежде стало понятно, что он из деревни, в которой мы оставили машину.
Сопа ловилась нагло и я, наверное, вытаскивал одну за другой с понтами, демонстрируя свое мастерство. В сопе этой было 30-50 граммов и хвастаться было, в общем-то, нечем, но задевало то, что мужичок этот мастерство мое не только не оценивал, а вообще, не обращал на меня внимание. Сам он все время сидел на корточках, и предела этому сидению не было. Я так не мог и минуты просидеть, колени с трудом разгибались. И еще он все время курил. Самые дешевые сигареты и обязательно до усов.
Сейчас, по прошествии десятилетия я, конечно, не помню детали дальнейшего знакомства, но отлично помню фрагменты, заставившие удивиться, улыбнуться и задуматься.
Слава жил в деревне, скажем так, в образе батрака. У него в коттедже был угол в кочегарке, где он обитал. Он выполнял всю работу по дому и большому огороду, за что и владел углом. Хозяйке было много лет и она командовала, а остальное более молодое семейство приезжало из города ее навещать.
В итоге у Славы полной свободы не было, но 2-3 часа за исключением осенней и весенней борьбы с огородом для рыбалки он всегда отжимал. Бывало и целый день, но только зимой.
Бура у него не было. Корточки заменяли ящик. Одна удочка, которую можно не только смачно описывать, но и помещать в музей. Сразу начну с лески. Леска 0.3. Для контраста у нас были от 0.08 до 0.12. На всю жизнь запомнился кивок. Это был старый, пожелтевший пластик, который в спокойном состоянии скручивался в улитку, а при опущенной в лунку мормышке распрямлялся. Мормышка была тяжелая и доисторическая. Но еще важнее, что она была одна. Запасной не было.
Ну и лыжная палка в целом была не для прибивания лунок, а для отпугивания лисиц. Где он этих лисиц находил, я так и не понял. Всю эту информацию надо было еще переварить, но это было не всё.
Почти сразу я стал предлагать ему мотыля, но оказалось, что на его крючок мотыля не насадить и у него этого мотыля никогда и не было. Ловил он среди зимы на тесто. Хороший кусок теста, соразмерный с мормышкой и крючком, смотрелся каким-то анахронизмом. В лунку насыпал горсть комбикорма, который всегда был в кармане телогрейки. Понятно, что ни одной сопешки у него не было. Но весь абсурд состоял в том, что десяток плотвиц от 100 граммов до 300, у него в пакете лежали. Понятно, что абориген, знает все места и все тропы, но снасть… Добило то, что пару плотвиц он поймал уже около нас. Это был нокаут. Слава посидел еще немного, дал нам волшебного теста и вскоре ушел домой.
Потом мы общались с ним не раз и не все его науки я усвоил. Именно поэтому я безо всякой иронии называю его «маэстро».
Но еще какие-то его зимние перлы и подвиги опишу. Однажды недалеко от нас была плотная группа рыболовов и я спросил, что там? Слава сказал, что уже несколько дней на яме ловят горбача и судака. Почему он не там? А зачем? У него одна мормышка, тесто. А что если крупная рыба оборвет? Кстати, он всегда категорично отказывался от любых предложений, касающихся снастей и приманок. Этакий упертый сам себе велосипед. Но у этого велосипеда было железное алиби. Его улов всегда был интереснее. Оказалось, что с осени он заготовлял червей и десяток их в спичечном коробке носил с собой. На крючок цеплял кусок червя 1-2 сантиметра и на этот кусок мог ловить полдня.
Не сразу я понял, что сотня матросиков его не интересует в принципе. Ему хватало и десяти, но вот обловить Славу по крупняку было почти не реально.
Долго я пытался уболтать его на жерлицы. К тому времени я уже отдал ему свой старый бур, а потом привез 6 жерлиц. Он долго запрягал, постоянно выручал нас с живцами, а сам все никак не решался. Но щуки было много и, в конце концов, его зацепило.
Приехав в очередной раз, я увидел его жерлицы, но их было пять. Оказалось, что Слава свято чтит закон и если разрешено ловить на пять жерлиц, то шестую он так никогда и не выставлял. И это при том, что его деревенские соседи выставляли и по 70 штук.
Самым запоминающимся уроком был весенний. Последний лед. Весело ловится мелкая плотва, десятки рыболовов на льду. Ловлю и я, тоже весело. Слава появляется позже, домашние дела никто не отменял. Скромно садится с краю и начинает рыбачить. Руками не машет, не подсекает, из-за корточек ни фига не видно, что он там делает. Но иду его навещать и в очередной, уже в сотый раз, обалдеваю. У него какая-то не реальная плотва, причем уже и по количеству тоже. Слава был хорош тем, что никогда не лез учить, не советовал, а всеми своими действиями давал понять, что и как надо делать.
Оказалось, что если на мотыля, как из пулемета ловится мелкая плотва, то на червя тут же не очередями, но регулярно клюет крупная.
Показательным был момент, когда в роли маэстро выступил уже я. Метрах в 30 группа рыболовов оттягивалась на мелкой плотве и, упиваясь клевом, рыболовы вели себя активно и шумно, а в итоге один решил мне чем-то помочь. Ему показалось, что мужик-то я не плохой, но вот рыба мне не клюет так, как им. Он подошел, почти сразу увидел мою рыбу, позвал друзей. Они ошарашено стояли надо мной, потом молча ушли и переругались вдрызг, пытаясь найти виновного. Быстро собрались и, не прекращая ругаться, уехали.
Не хочу показаться неправдоподобным, но летом Слава был еще более не предсказуемым и убедительным. Рыбачил он исключительно с берега. Никаких изысков в снастях и местах. Закидушка на базе болонской удочки с обильным реанимационным пособием из изоленты и ее двоюродная сестра тоже с изолентой, но уже с поплавком.
Мы уже были знакомы несколько лет, но летом я предавался лодке. Благо, весенние запреты еще не изобрели. А тут вдруг еще среди снега и плавающих льдин Слава пригласил на красноперку. А приглашал он всегда после надежной разведки. Я решил, что бороться со Славой честным путем бесполезно и прихватил с собой забродный костюм.
Слава привел на место, и я понял, что угадал с костюмом. Густой камыш позволял только в 2-3 местах пробраться к воде и забрасывать удочку в окна. Одно место было лучшим и, естественно, досталось мне. Я натянул штаны и забрел метров на 10 в окно, чтобы забрасывать под дальнюю стену камыша. А Слава, увидев это, не пошел на другое окно, а встал у меня за спиной. Мне было неловко, что Слава оказался в столь ущербном положении.
Я забросил свою приманку в одно место, в другое, поймал пару матросиков, а потом услышал всплеск за спиной и обернулся. Слава тащил крупную красноперку, но еще удивительнее было то, что у его ног уже прыгали 3 таких же. В итоге мне пришлось даже развернуться и забрасывать приманку в сторону берега. Красноперка ловилась, но Слава быстро собрался и с его слов пошел проверять, не появилась ли плотва. Пригласил и меня, но я будучи уверенным, что не являюсь придурком, от такой красноперки уходить из-за мифической плотвы не собирался. Мне даже показалось, что он просто решил мне не мешать. Я увлекся и через какое-то время понял, что Славы нет долго. Я то думал, что он вернется быстро и будет ловить красноперку. Но решил сходить к нему. Место там для ходьбы очень не удобное, а я еще и в забродном костюме. Увидев издалека, что он сидит на корточках под березой, я решил, что мне там делать нечего и вернулся. А минут через 10 появился и Слава. Его вопрос, нет ли у меня лишней сумки, озадачил, но тут я увидел полный пакет плотвы. И какой плотвы! Меньше 200 граммов практически и не было, а крупная тянула и на все 400. Нашелся у меня пакет, вдвоем мы пошли долавливать плотву, но каждая Славина была в полтора раза крупнее моей. Слава ничего не скрывал, но как он это делает, понять не удалось.
А потом мы пошли ловить лещей и я привез отличных навозных червей. Но когда пришли на место, оказалось, что на Славины крючки этих червей не насадишь. Это был конфуз.
Но и тут он удивил. На полчаса куда-то ушел и принес десятка два крупных земляных червей. Я еще больше расстроился, что испортил человеку рыбалку, но вопреки моим переживаниям он вдруг начал ловить именно лещей. Что-то поймал на навозных червей и я, но он победил с большим преимуществом. Дележ его червями ничего не поменял.
А потом начиналось лето и на длинной отмели мы залезали в вейдерсы и брели за горизонт, где отлично ловились плотва, густера и иногда подлещики. Слава оставался на берегу и своими болонками бросал свинцовые ложки. Падали они ближе, чем стояли в воде мы, там было не больше метра глубины и голое дно.
Мы ловили на маховые, матчевые удочки и даже на фидер. Рыбы было много, но самая крупная всегда была у Славы. И он, как всегда, не учил, не советовал, но и не скрывал ничего.
Анализируя все это не раз, я наконец-то понял суть такого расклада. У него всегда и везде были грубые снасти, которые не привлекали мелочь или не давали ей мгновенно расправиться с приманкой. У нас тонкие лески, мелкие крючки и чувствительные поплавки. Даже уклейка топила их и мы подсекали, подсекали, подсекали. Слава ставил тяжелую свинцовую ложку, толстую леску и насаживал куски крупного червя. Мелкая рыба, вероятно, крутилась вокруг и дергала приманку, но поклевку не было видно, а потом на шухер подтягивалась крупная и проглатывала приманку. В итоге у нас садок мелкой и средней рыбы, а у Славы 10-20 лещей и крупная плотва.
Уже позже я проверил свою теорию и убедился, что раскусил Славин ребус.
Все это может склонить читателя к тому, что на самом деле мы полные чайники, а Слава заурядный рыболов. В целом я и сам с этим согласен, но дело в том, что таких как мы было много и не раз случайные знакомые в тех краях рассказывали, что приходил какой-то старичок со смешными снастями, садился в самом бестолковом месте и в итоге ловил хорошую рыбу.
Конечно, совместных рыбалок у нас со Славой было не так много. Я часто рыбачил с лодки, все лето занимался спиннингом, посещал много других водоемов. Да и зимой часто охотился на судака, берша, но когда мы встречались, Слава всегда был для меня маэстро.
Конечно, ареол его обитания ограничивался окраинами деревни, разнообразия в снастях и способах ловли не было вовсе, но то, что он творил своей допотопной удочкой зимой и летом вызывало восторг и недоумение одновременно.
Хозяева коттедж продали и Слава уехал далеко. Связь с ним пропала. Остался один дискомфорт.