Восьмиклассники дружной дробью высыпали из тира, хохоча и подталкивая друг друга, мальчишки скатились по перилам высокой металлической лестницы. Несмотря на то, что "Зарница" осталась позади и в 8 классе не предвиделась, они по инерции продолжали ходить на стрельбу. Наверное, у каждого были свои мотивы. Кому-то было нечего делать дома хмурым ноябрьским вечером, кто-то был влюблён в одноклассника или одноклассницу, и это был повод встретиться после уроков. Для Тайки это был способ самоутвердиться. Стреляла она лучше всех в классе. Глядя на Тайкину мишень с пробитым в одну большую дыру "яблочком" молодой ассистент товарища майора присвистнул: "Не дай бог такую жену: поссоришься - с первого раза застрелит!"
- Чей щенок? - Тайка почувствовала, как её кто-то сзади пытается приподнять за капюшон пальто. Пацаны заржали, громко, басисто. Девчонки захихикали. Тайка представила, что выглядит со стороны, как щенок, поднятый за шкирку, и присоединилась ко всеобщему веселью.
Севка Кузькин отпустил капюшон и спросил:
- Слушай, Карасёва, вот если я за первую четверть получу хотя бы половину "четвёрок" и ни одного "двойбана", мне отец велик купит, а тебе за твои "5", наверное, сразу машину должны дарить?
- Мне ничего не дарят... вроде, - Тайка засмеялась.
Она никогда об этом не задумывалась, ей всегда нравилось учиться. Для Тайки это было игрой. В полтора года она читала наизусть все коротенькие стихи из книжки Барто и знала много детских потешек, в 3 года могла наизусть читать уже целые сказки Пушкина и решать простенькие примеры на сложение, в 4 научилась сама читать и выучила таблицу умножения, а примеры с задачами щёлкала, как орешки. До шести лет Тайка очень много болела и сидела то с мамой, то с бабушкой, которые не зная, чем, кроме кукол и рисования, ещё занять ребёнка, увлекли девочку математикой и книгами. Она любила больше книжки не с сюжетами, а с ребусами, шарадами, головоломками, которые ей покупал отец. Хотя и стихи уважала.
"Приличными" занятиями ребёнка увлекали родители, а полуграмотная бабАня, которая сама читала по слогам, научила четырехлетку играть в "козла". Это был первый козёл в Тайкиной жизни, карточный.
В "козла" обычно играли втроём, когда приходила бабушкина сестра. Как только у Тайки спадала температура, бабушка Аня надевала на ребёнка всё, что было в доме: чулки, штаны с начёсом, вязанный мамой свитер со снежинками, перекрещивала поверх этого концы головного шерстяного платка и водружала толстощекий разноцветный кочан посреди родительской кровати. Лёд лежал под окнами прямо в доме с декабря по март, успевая ненадолго превратиться в лужицы, а потом снова застыть, поэтому болезненную девочку на пол не пускали. Да и не было почти пола в единственной комнате: кровать и стол занимали всё место. Бабушка с Тайкой жили за печкой, где за занавеской помещалась лишь односпальная бабушкина кровать с блестящими металлическими шариками на углах. Этот закуток был частью малюсенькой кухни.
Затем остальные игроки тоже рассаживались на кровати, застеленной лоскутным одеялом. Четвёртым игроком был "слепой", то есть карты скидывались по очереди из колоды. В этом была интрига. Но Тайке нравилась полноценная игра, в такой всё зависело от внимательности, расчёта и умственных способностей. Иногда четвёртым игроком была соседская девчонка Райка, умственно отсталая, а поэтому удивительно беззлобная и смешливая. Тайка не могла взять в толк, почему пятнадцатилетняя девушка по уму уступает ей, но Райку любила, особенно, когда та вместе с бабушкиной сестрой играла против них с бабой Аней. Райка могла скинуть любую карту, чем злила напарницу, а Тайка весело смеялась, глядя на эти перебранки и понимая, что они с бабАней опять выиграют. Глядя на Тайку, все тоже заливались смехом и о перебранке забывали. Бабушка под большим секретом просила Тайку не рассказывать маме про карты. Она думала, что мама - депутат и коммунист - прикроет эту "лавочку". Тайка секрет не выдавала.
Сначала узнал папа, раньше времени пришедший с работы, и с радостью присоединился. За ним подтянулась мама. Она никогда дома не вспоминала, что коммунистам многое не положено. Так их стало четверо, "слепой" или гости были не нужны. Тайка всегда благодарна была бабе Ане за этот карточный опыт, так как считала, что благодаря картам она научилась считать и просчитывать.
Никто никогда не прыгал вокруг девочки с восхищением:"Ах, какая Тасенька молодец!", поэтому и Тайка никогда не думала, что она какая-то уникальная и за это родители должны ей что-то покупать.
Севка шёл следом и продолжал донимать: то дёргал за огромный оранжевый помпон, привязанный к шапке за длинную шерстяную косичку, то старался поставить подножку.
Тайка раньше не обращала на Кузькина внимания. Севка был намного ниже неё, некрасивый, середнячок в учёбе и не хулиган по жизни, на таких девочки обычно внимания не обращают. Худой, с непропорционально выпячивающимся животом, вытянутым лицом, он был похож на кенгуру, особенно, когда прыгал в длину на физкультуре, за что был прозван одноклассниками Кенгой.
Тайка даже не заметила, как Севка стал звездой класса, начав выдавать великолепные результаты по бегу на серьёзных соревнованиях в регионе. Видимо, тогда и кличка у него появилась. Как только человек в чём-то проявляет себя лучше других, его сразу начинают всячески унижать те, кто ничего не достиг. Не бывает такого, чтоб, например, Чемпионка мира по фигурному катанию смеялась над своими одноклассницами, которые не умеют кататься на коньках, или Мастер спорта по бегу унижал своего соседа, который бегает хуже него. Уверенные в себе люди троллями, как сказали бы сейчас, не бывают. По крайней мере в той части, в которой они уверены в себе.
Видимо, Тайка задела Севку тем, что, как всегда, отстрелялась лучше всех, а, может, его задевали Тайкины "пятёрки".
- Карасёва, ты, наверное, всё лето только ела? Ты чего такая толстая стала? - не унимался Севка. Никто не засмеялся. Тайку любили в классе и над ней не издевались. Так, иногда, как и над другими, могли подшутить или посмеяться, но беззлобно. Севкин выпад был за гранью.
Тайка, действительно, очень сильно поправилась за последние недели августа, прямо перед самой школой.
Делать в городе было нечего, и мама устроила девчонку работать у себя на хлебозаводе. Работа была непыльная: печатать, разбирать бумажки за секретаря, ушедшего в отпуск. Тайка с радостью согласилась. Она очень хотела на выпускной в 8 классе красивое платье, и это был шанс заработать на то, что нравится, чтоб не идти в том, что способны купить родители.
Работа Тайке нравилась, но ещё больше ей нравилось ходить в обед в цеха и набирать всяких вкусностей. Мама была начальником, и Тайка спокойно ходила по цехам. К тому же она была девочкой скромной и воспитанной, поэтому её любили и старались накормить повкуснее.
Два цеха Тайка полюбила особенно: сухарный и кондитерский. В сухарном она ела то, что мало кто ел в своей жизни: ароматные нежные горячие булочки, которые после нарезки и сушки превращались в сухари. Добрые тётушки сдабривали их настоящим сливочным маслом - отказаться от такого было невозможно.
В кондитерском перед ней разыгрывалось целое представление.
-Ну, Таенька, какой тебе сегодня тортик сделать? - залучились карие глаза Надежды Петровны.
-Ой, нет, я от ваших тортиков только толстею. Я просто посмотреть зашла.
- Женщина должна быть пышечкой, а не сухариком! - в шустрых руках кондитера завращался кусок свежего бисквита.
Надежда Петровна обмакнула его в ромовый сироп, бисквит засверкал и закапал золотом на стол.
- Ты не стесняйся! Смотри, сегодня помадка есть с орешками, давай сверху? - подмигнула она. И, не дожидаясь ответа, густо намазала на сочный бисквит помадки.
Тайка сглотнула слюну.
- Сверху нарисуем цветы?
- Нет-нет-нет, - замотала головой Тайка. - Я столько не съем!
- Чего тут есть-то? Ты же голодная, с утра не ела, уже час дня, это вместо обеда тебе, - Надежда Петровна набрала в кондитерский кулёк белкового крема и нежный воздушный цветок вырос посреди коричневого помадочного поля. - Твой любимый!
Перед самой школой Тайка обнаружила, как заметно изменился размер школьной формы с 42 на 44-й, а на первом медосмотре в школе узнала, что неумолимо приблизилась к 60 килограммам.
Севкин вопрос задел её.
"Хорошо, что никто не засмеялся", - пронеслось в Тайкиной голове.
- Карасёва, а Карасёва? Давай мы теперь тебя будем звать Акуловой? Ну, какой с тебя теперь карась? караси столько не весят.
Одноклассники замолчали и напряглись. Вечер, который обещал быть весёлым, начинал портиться. Ребята понимали, что Севка бьёт по больному, и не знали, как реагировать.
Тайка резко развернулась к Севке и ехидно спросила:
- А что, Кенга, как там поживает Кузькина мать?
Все выдохнули нервным смехом.
Дома Тайка сразу же закрылась в ванной. Она разглядывала себя в зеркало. Лицо не только стало круглее, но ещё и на лбу и носу высыпали прыщики.
- Мам, включи колонку!
- Ты мыться собралась?
- Да, я из тира, грязная.
Тайка включила воду, чтоб никто не слышал её всхлипываний. Стала раздеваться. Зеркало висело на двери и можно было рассмотреть себя в полный рост. Тайка вертелась, разглядывая свои голые бока, бедра, ноги. То, что она увидела, её не обрадовало.
"Что-то надо со всем этим делать", - решила она. Севка был прав. Щенок был ничей. И щенок был толстый.
__________________________________________________________________________________
Благодарю, что читаете. Пишу по мере возможности и вдохновения. Ваша подписка - знак того, что вам интересно.