Так уж сложилось культурно и исторически, что самая востребованная в нашей стране музыка - это шансон. Похоже, дает себя знать повсеместное лагерное прошлое, давно и основательно засевшее в подкорке нашего коллективного бессознательного. Все же недаром одна из самых расхожих и во многом определяющих формат нашего бытия поговорка "От тюрьмы и от сумы не зарекайся".
Кто-то видит в этом увлечении катастрофу для нашей культуры. Кто-то считает, что все в пределах мировой нормы. В конце концов, самая востребованная музыка в США это кантри, которым увлечена большая часть американских реднеков. А кто-то пытается и в этом стиле выловить интересные и небанальные образцы творчества. Оказывается, это возможно, потому что существует ряд русскоязычных артистов, которые экспериментируют и по-своему интерпретируют это направление.
Предлагаю вашему вниманию небольшой список артистов такого формата, которые сразу пришли в голову.
Ля-Миноръ
По формальным признакам это традиционный шансон. Коллектив, играющий кавер-версии знаменитых тюремных и блатных бестселлеров. Иногда перемежая их городскими балладами и песнями собственного сочинения.
Недаром, "Ля-Миноръ" активно крутят и на Радио Шансон, и вспоминают в тематических радио и телевизионных программах. Иногда парни ездят и на фестивали шансона.
Но если приглядеться к музыкантам внимательно и погрузиться в контекст того, что они делают и из какой среды они вышли, то станет понятно, что в творчестве ансамбля присутствует мощный игровой момент. Они стилизуют свое творчество под блатняк, будучи интеллигентными парнями, они играют в эту музыку и пытаются вытащить из нее ту вневременную составляющую, которая сразу превращает дворовые песни в серьезное культурное явления.
Лидер коллектива Слава Шалыгин, долгое время тусовался вместе с музыкантами раннего "Ленинграда" и принадлежит всей душой рок и панк-тусовке Петербурга 90-х. И начал он проект "Ля-Миноръ", безусловно будучи вдохновленным методом Шнурова - использованием той самой игровой стихии, которая изначально чужда исполнителям и поэтому дает возможность посмотреть на нее другими глазами.
Собственно, первый альбом "Пуля" Ленинграда - тоже об этом и является образчиком "игрового шансона"
Poza (Алек Копыт и Леонид Сойбельман)
Половина проекта - музыкант Алек Копыт
Одесский еврейский музыкант, который в свое время в поисках лучшей жизни эмигрировал сначала в Австралию, а оттуда в Нидерланды. Всю свою сознательную жизнь Копыт играл клезмер - это такая своеобразная еврейская танцевальная музыка, во многом следующая балканским традициям. Если видите как в каком-нибудь интеллигентном концертно-алкогольном клубе студенты-филологи и их бородатые преподаватели приплясывают под местного диджея, то с вероятностью десять к одному они делают это именно под музыку "клезмер".
Несмотря на серьезную популярность жанра в Европе и на то, что Алек смог организовать в Нидерландах очень популярный во всем мире проект Amsterdam Klezmer Band, сам артист никогда не зарабатывал бешеных денег. И даже освоил в Европе профессию стоматолога, которая приносит ему гораздо больше средств к существованию.
Вторая часть проекта - эстонский русский музыкант Леонид Сойбельман, создатель и лидер ансамбля "Не ждали", играющего смесь джаза, авангарда и панк-рока. Меломаны сравнивают музыку коллектива с творчеством группы "Аукцыон". Не случайно, оба эти коллектива в свое время играли общие концерты. А я лично, например, был свидетелем того, как много-много лет назад основательно выпившие Леониды (Сойбельман и Федоров) в первом московском клубе Проект ОГИ, уперевшись лбами друг в друга для устойчивости, играли и пели на две гитары и два голоса "Все идет по плану".
Сойбельман и Копыт вместе сделали арт-проект Poza, в котором, также как и описанный выше "Ля-Миноръ" осваивают блатное наследие русской тюрьмы и русских окраин, и исполняют ставшие уже знаменитыми песни.
Но будучи экспериментаторами и вольными художнками по жизни и по духу, умудряются сохранить этих песнях их первозданную атмосферу, но в то же время препарировать их по всем законам музыкального авангарда
Дина Верни
Дочь молдавских эмигрантов, которые переехали в Европу в двадцатых годах двадцатого века, Дина Верни всегда вращалась в художественных кругах. Работала натурщицей, была музой скульптора Майоля, играла на пианино и общалась с парижской богемой. Прожила богатую на события и впечатления жизнь, даже участвовала во французском сопротивлении в годы Второй мировой войны. После смерти Майоля стала наследницей его состояния, в том числе владелицей популярной художественной галереи.
Увлечение блатной музыкой для Верни носило скорее искусствоведческий интерес. Она рассматривала лагерные, в большей части политические, песни, как особые произведения искусства, в которых под наносными слоями блатной романтики пряталось крайне интересное и оригинальное содержание.
В семидесятых годах издала диск блатных песен, которые она спела в неподражаемой эмигрантской манере, с легким акцентом и небанальным vesprfkmysv сопровождением. Этот альбом стал откровением не только для европейского слушателя, но и для представителей российской субкультуры.
Одну из ее песен использовал в качестве сэмпла Олег Гитаркин, создатель легендарного электро-панк-проекта "Нож для фрау Мюллер"
Биртман
Пример мифотворчества от начала и до конца. Лично мне совсем не нравятся музыкальные произведения этого коллектива. Им, на мой взгляд, не хватает какой-то жизни и вкуса. Но это е отменяет самого удивительного факта появления этого проекта.
Создатель ансамбля, Дмитрий Наумов, долгое время упражнялся в стилизациях под шансон в рамках другого своего проекта "Мадера". "Мадера" для рядового слушателя была скорее клоном того же "Ля-Минора", чем оригинальным ансамблем. Но в какой-то момент Наумов подключил к своем музыкальному творчеству еще один свой навык. Он регулярно занимался организацией корпоративных событий и набил руку в создании оригинальных концепций праздников. И вот одна из таких концепций как нельзя лучше легла в основу его нового музыкального коллектива "Биртман".
Идея оказалось простой до безобразия, как и любая другая гениальная идея. Ребята придумали легенду о том, что в двадцатом веке существовал автор шансона, фигура по легендарности не уступающая знаменитому и реально существующему исполнителю Аркадию Северному. Звали его якобы Зиновий Биртман. И якобы музыкантам удалось откопать его огромное музыкальное наследие. Вот такая артистическая провокация, игра, которая развязала музыкантам руки. Теперь они исполняли и продолжают исполнять "не свои" песни, а словно перепевают неизвестные хиты знаменитого шансонье.
Самое интересное в проекте заключается в том, что музыканты не остановились на собственно музыкальной деятельности, а продолжили творить миф - издавая книги Биртмана, собирая "воспоминания" современников, даже выпуская линию одежды под этим брендом.
Энергия и связи Наумова позволили привлечь к проекту медийных личностей. Так, например, одна из несомненных удач коллектива, песня "Человек-говно", обзавелась собственным клипом, главную роль в которой исполнил комментатор Василий Уткин.
Концертные выступления ансамбля напоминают срежиссированный балаган а-ля выступления знаменитых украинских эмигрантовGogol Bordello. И в целом это очень симпатичный, хоть и несколько уступающий по качеству материала величию самой идеи, музыкальный балаган.
Gulag Tunes
Постмодернисткий проект, придуманный и блестяще реализованный Михаилом "Вивисектором" Антиповым, создателем группы Vivisectors.
В свободное от творчества основного коллектива время, Михаил решил запустить сайд-проект, в котором скрещивал знаменитые блатные и городские мелодии с сёрф-музыкой. На выходе получались энергичные и безошибочно идентифицируемые по стилю инструментальные боевики. Они доказывали насколько прекрасной и тонко мелодикой обладали все наши знаменитые шансон-произведения.
Общее впечатление от проекта - как если бы действие фильма "От заката до рассвета" разворачивалась в какой-нибудь воркутинской колонии.
Картинка сам по себе устрашающая и увлекательная.
Коллектив очень любил АК Троицкий и всячески рекомендовал его к прослушиванию всем-всем-всем.
Вот такая пятерка артистов, культивирующих неожиданный взгляд на привычный шансон. На мой взгляд, подобные проявления человеческого творческого духа говорят нам в очередной раз, что жизнь гораздо более многообразна, чем мы себе это привыкли представлять.
