После написания прошлой статьи меня вдруг посетила мысль о том, что сейчас наиболее подходящий момент для того что бы поговорить о военном деле вне контекста рыцарства. И поговорить есть о чём, ведь ранние средние века это не только период укрепления феодализма, но так же и эпоха викингов, а после и нормандских авантюристов, являющихся их прямыми потомками.
"Боже, избавь нас от ярости норманов..."
Кстати об этих прекрасных людях. Раз уж сегодня мы будем про них неоднократно вспоминать, то думаю это отличный повод что бы разобраться с парой терминов.
- Викинги, это разумеется, никакой не этнос, не народ и даже не племя. Это вид деятельности, которым периодически промышляли скандинавы. Что интересно, до недавней поры викингами они называли себя сами, а вот те же английские монахи их именовали то данами, безотносительно того были ли приплывшие к ним люди из Дании или Норвегии, то норманами, имея ввиду то что они с севера, а иногда и остманами, так как Скандинавия всё же на северо-Востоке. Сами же викинги под этим словом понимали обобщённый морской авантюризм, включающий в себя не только грабительские набеги, но и морскую торговлю. Впрочем, довольно часто обе эти вещи делали одни и те же люди во время одного и того же похода. С ростом централизации и созданием первых скандинавских королевств это слово приняло отрицательный окрас, став обозначать разбойника-социопата. В ситуации с викингами мне невольно вспоминается утверждение о том, что историю пишут победители, но правда в том, что историю пишут те кто умеют писать, а потому у нас о них исчерпывающе мало информации не проходившей через призму католических монахов явно не питавших к норманам тёплых чувств, а потому существующие в обществе представления об их жестоки и бескультурности стоит делить на известное число. Впрочем и милыми котятами они так же не были, так что в стремлении к исторической справедливости не стоит из одной крайности уходить в другую.
- Термин варяг часто преподносится как синоним викингу, но на практике это два разных рода деятельности. В отличии от анархического морского авантюризма, "пойти в варяги" значило наняться на службу, то есть стать наёмником. Среди множества теорий о происхождении этого термина лично мне наиболее убедительной кажется версия связанная со словом обозначающим у северных германцев клятву - var. Сами варяги были общеизвестны как могучие пешие воины, а потому их услуги пользовались огромным спросом. Таким, что при императорах Византии появилась постоянная варяжская гвардия, набираемая из носителей скандинавской культуры. Да, последнее уточнение особенно важно, ведь в рядах гвардии были не только норвежцы и датчане, но и русы, а затем даже англы. Что интересно, создание варяжской гвардии обычно связывают с деятельностью Вещего Олега, вероятно на практике носившего имя Хельге, который по договору с Византией передал последней внаём часть своих войск, которые в итоге и произвели на ромеев неизгладимое впечатление.
Топор всему голова
Ну и раз уж мы так увлечённо обсуждаем северян и их влияние, то думаю начать обсуждение военного дела можно с самого эталонного скандинавского оружия - так называемого датского топора. Разумеется, он не является исключительно датским, ведь письменные и изобразительные источники, а так же археология, показывают огромный ареал его распространения: от Ирландии до Скандинавии, а от неё по Руси до самой Византии. В общем, это оружие имело хождение везде где были весёлые бородатые язычники на драккарах, а частенько оно оставалось и после них, как это случилось на севере британских островов и в Ирландии.
Вопреки существующим стереотипам скандинавские секиры не были ни двухсторонними, ни неподъёмными, напротив оружейники проявляли всё своё мастерство в борьбе за каждый грамм, так что при широкой режущей кромке они были весьма узкими, благодаря чему орудовать им в бою можно было весьма продолжительное время. Парадокс же заключается в том, что не смотря на то, что современная наука точно уверена в широком распространении этих топоров у нас нет никаких конкретных данных указывающих на то, как это эффектное, но специфическое оружие применялось на поле боя. Были ли воины с топорами равномерно распределены по фронту, стояли ли они в задней линии или же напротив были впереди войска, а может быть из них формировали своеобразные штурмовые группы? Любая из этих версий может оказаться верной.
Широко известными датские топоры стали в самом конце эпохи викингов, в X веке, став отличительной чертой варяжской гвардии и очень похожей на неё гвардии хускарлов англо-саксонских королей, появившейся там вместе с датской династией Кнудлингов, занявшей английский трон. В обоих случаях основным оружием гвардейских отрядов были копья, мечи и одноручные топоры - длинные же секиры судя по всему получали лишь самые крепкие и опытные воины, но именно они стали отличительной чертой обоих отрядов.
Хускарлы в целом так же продолжали быть наёмниками-иностранцами, даже после того как Кнудлинги утратили английскую корону, верно сражаясь за англо-саксонскую монархию вплоть до 1066 года. После победы нормандцев гвардию хускарлов распустили лишив её членов всех даров и привилегий, так что последние в итоге пополнили собой ряды византийской варяжской гвардии, решив попытать удачу на востоке. Однако, жизни свойственна злая ирония, так что свой последний бой они приняли уже противостоя итало-норманам Роберта Гвискара. Сражались бывшие хускарлы отчаянно, явно желая отомстить за недавнее поражение понесённое от рук их дальних родственников, но в итоге, согласно легенде, были перебиты все до единого.
Если о бойцах с двуручными топорами в рядах хускарлов/варягов мы знаем недостаточно что бы делать какие-то выводы, то вот об этих воинских корпорациях в целом мы знаем несколько больше. В бою им всегда поручали самую ответственную задачу: или встречать удар самого грозного врага или же проводить по нему свою атаку. Сражались они в свойственной всем германцам манере - стеной щитов, выгодно отличаясь от того же англо-саксонского фирда, ополчения всё тех же свободных землевладельцев, способностью вести наступление быстро и не нарушая строй. В целом, они представляли из себя высшую форму развития дружин варварских королей, в условиях сохранявшегося общинно-родового строя.
Стена щитов народной войны
В определённой степени эту, казалось бы, простую манеру ведения боя можно назвать уникальной для германцев, во всяком случае во времена после развала Западной Римской Империи. Кельты, сохранившие свою самоидентичность в Британии и Ирландии, так же как и славяне на востоке, предпочитали вести подвижный дистанционный бой, закидывая противника дротиками и ведя обстрел из луков. Сближение для рукопашной схватки было делом рисковым и очень опасным. Германцы же, вероятно веря в силу своего боевого духа и родственных связей внутри своих общин, плотными построениями встречали как римские легионы, так и атаки первых рыцарей.
Во многом к такой манере боя их подталкивала социальная организация, требовавшая того что бы в случае войны все свободные мужчины племени брали в руки оружие, независимо от их богатства и влиятельности. В таких условиях подавляющее большинство воинов могли позволить себе лишь копьё и щит - необходимый минимум который, впрочем, при правильном применении давал необходимый результат. Для достижения же правильного применения у германцев появилась традиция устраивать ежегодные военные сборы, проводившиеся в честь Тюра или другого бога-покровителя воинов, во время которых мужчины учились военному делу. Чаще всего это принимало вид постройки стены щитов, в которой воплощалось единство племени и его боевой дух. Известно что у франков традиция этих сборов дожила до Карла Великого, однако развитие феодальных отношений и формирование специального воинского сословия постепенно положили конец этим военным празднествам. У северных германцев эта традиция, из-за сохранения старого общественного уклада, продолжала существовать до высокого средневековья.
Сама идея стены щитов очень проста - встать плотным построением, прикрывать друг друга щитами и колоть копьями всех кто окажется рядом. В каком-то смысле это идейный наследник греческих фаланг, но сформированных не на полисной, а на племенной основе. В наступлении строй часто разваливался, однако викинги были известны своим умением наступать такими группами, об этом же нам пишут и римские авторы описывавшие более древних германцев. Простота, эффективность и минимальные материальные затраты позволили стене щитов пережить разложение общинно-родового строя, впрочем не на долго ведь даже таким временным воинским формированиям требуется некое единство, которое и поддерживалось родственными отношениями.
Как было указано в прошлой статье, феодальные образования стали полагаться на тяжёлую кавалерию, а пехота стала выполнять сугубо вспомогательные функции, ополчение всех свободных мужчин больше не требовалось, а потому и пехота в своей массе начала стремительно терять в качестве, в конечном итоге вообще разучившись вести наступательный бой.
От того более яркой стала выглядеть пехота сохранившая эти качества или же сумевшая их воссоздать на иной основе. Когда одна тяжёлая пехота уходила в прошлое, в северо-западной Европе взошла звезда брабансонов - наёмных пехотинцев из Брабанта. Вместо родовой идеологии основой их сплочённости стала новая, цеховая, система построенная уже на феодальной основе. Вооружены они были не богато, в основном длинными копьями, однако их боевые навыки раз за разом удивляли рыцарей уже начавших забывать о существовании боеспособной пехоты. Брабансоны пользовались большим спросом в Англии, участвуя в так называемой Анархии, равно как и в Священной Римской Империи, став одним из инструментов борьбы за инвеституру.
Если с щитами у пехоты ранних средних веков всё должно быть просто и понятно: это или круглые щиты или коршуны, собранные из досок и обтянутые кожей, то на копьях можно задержаться чуть подробней. Условно их можно разделить на два вида, короткие и длинные.
Первые не представляют из себя ничего особенного, высотой примерно со своего обладателя, с простым наконечником и пригодные для использования в одной руке. Вторые же на много интересней, обычно являясь так называемыми "крылатыми копьями" из-за характерных выступов возле наконечника. Боевая часть у них обычно более массивная, способная к нанесению не только колющих, но и рубящих ударов, древко толще и длиннее, что предполагает в качестве основного использования двуручный хват. Многие скажут что крылья нужны для того что бы копьё не слишком глубоко проникало в цель и в тоже время для её остановки в случае атаки, однако это скорее уместно для их родственника - кабаньего и прочих охотничьих копий. С моей же точки зрения, крылья очень хорошо подходят для того что бы цеплять ими за край щита, открывая таким образом врага для кого-то из своих товарищей, а так же что бы с их помощью уводить в сторону оружие, в частности другие копья. С течением времени повышение длинны копья так же положительно сказалось на противостоянии с конницей своего времени, однако как уже было отмечено выше, не менее важными факторами были сплочённость и боевой дух. Так же, вероятно, именно эти длинные копья стали отправной точкой в развитии длинно древкового оружия породив в итоге алебарды.
Вам повестка
Но сказанное выше по большей части относится к войску старой, до феодальной эпохи. Как же с военным делом обстоят дела у участников вассально-ленной системы? В какой-то мере этот вопрос мы уже раскрыли в прошлой статье, но всё-равно есть несколько важных деталей требующих уточнения.
Прежде всего военное дело оказалось в руках второго сословия - рыцарства, именно они возглавляли армии и формировали основную ударную мощь войска. Рассматривая войну как своё предназначение, будущие рыцари тренировались с малых лет, начиная обучение примерно в 6 лет, а в 12 переходя к практике с оружием. Важно учитывать, что в силу общественно-экономического уклада обучение это было индивидуальным, в лучшем случае в небольших группах соседей или вассалов одного сеньора. Основным источником знаний был живой опыт, передаваемый более опытными рыцарями, никакой единой программы обучения не существовало, впрочем рыцари внутри одного региона имели схожие военные традиции. Из-за занятости в управлении своими наделами рыцари не имели возможности проводить крупные военные сборы, впрочем, как уже было сказано выше, соседи вполне могли формировать конруа, или же копья, и иметь некий уровень слаженности. Впрочем, рыцарство всё-равно являлось самой грозной силой на средневековом поле боя, особенно если им удастся в походе пройти слаживание и выстроить ясную структуру командования.
Чаще всего в раннем средневековье рыцари были единственными кто мог позволить себе металлический доспех, а именно кольчугу, так же называемую хаубергом. Вниз она опускалась примерно до колен, имея для удобства ног вырез по центру, а защита рук доходила примерно до локтя, что вызвано исконно пешим происхождением данной защиты. Дело в том, что в бою пехотинцу нужно активно маневрировать и щитом, и оружием, так что лишний вес на запястье и предплечье создавал неудобства, к тому же основным средством защиты был достаточно массивный щит. Под кольчугой обычно носили стёганый многослойный поддоспешник, в случае простых воинов зачастую исполнявший функцию самостоятельного доспеха, не только повышавший удобство, но дающий некоторую амортизацию ударов. Впрочем, в раннем средневековье ношение поддоспешника ещё не было общепринятой практикой, так что до нас дошли изобразительные источники на которых чётко видно то, что хауберг иногда одевался поверх простой одежды.
Для защиты головы использовались различные вариации остроконических шлемов, ведущих свою родословную ещё со времён римской империи. В разных регионах были свои предпочтения, продиктованные как культурой, так и производственными возможностями, где-то они состояли из большего количества частей, где-то из меньшего, где-то были более заострёнными, где-то скруглёнными, однако в целом все они имели сопоставимые характеристики. В большинстве случаев для защиты лица они имели лишь наносник, впрочем на итало-норманских шлемах уже присутствовала несъёмная металлическая маска .
Так как военное дело было во многом монополизировано рыцарством, являясь источником их положения, то на войне прежде всего рыцари сражались с другими рыцарями, а потому решающее значение имел конный бой. Сейчас мы имеем лишь крайне малое понимание того как это происходило, но судя по всему группы всадников действовали словно истребители второй мировой, всегда двигаясь с максимальной скоростью и сближаясь только для нанесения пары ударов. Обозначенные выше особенности подготовки рыцарей делали слабо реализуемыми сложные групповые манёвры, а потому бой двух групп всадников, судя по всему, быстро разрастался по площади, разбивался на мелкие поединки, а иногда и на своеобразные дуэли. Впрочем, отогнав вражескую конницу, и в то же время сумев каким-то чудом перестроиться, рыцари уже в большем порядке могли атаковать по большей части неподвижную пехоту, если та по какой-то причине к этому моменту ещё не бежала с поля боя. Как уже отмечалось ранее, главным свойством раннесредневековых рыцарей была возможность быстро нанести удар и отступить в безопасность, чему слабо обученная и немотивированная пехота ничего противопоставить не могла.
Рыцарей в бою сопровождали их вооружённые слуги, сержанты, описанные в прошлой статье. В целом они часто имели сопоставимое снаряжение, но не обладали уровнем индивидуальной подготовки своих господ, так что скорее рассматривались лишь к способ придания массовости. Пешие сержанты были наиболее стойкой пехотой из доступных простому феодалу, в мирное время так же несущие гарнизонную службу и поддерживая порядок. Самой многочисленной и наименее боеспособной частью войска было феодальное ополчение, набираемое уже не из всех свободных мужчин, но по заранее договоренному порядку, например один человек с пяти дворов. Эти пять дворов были обязаны не только предоставить "добровольца" но и снарядить его оружием за своё счёт.
В войске всё ещё сохранялась предрасположенность к ближнему бою, во многом это поддерживалось и недостаточной базой для набора стрелков, так как стрельба из лука требует длительной практики, а значит и вербовать для войны нужно уже опытных лучников. Чаще всего таковыми становились, разумеется, охотники, набираемые в рамках всё той же феодальной мобилизации. Арбалет в это время так же уже был известен в Европе, упоминание об арбалетчиках относятся к нормандскому завоеванию Англии, однако пока что они мало распространены и их золотой век будет ещё впереди.
Другим источником войск для феодала конечно же являются наёмники. Это могут быть как отряды вольных стрелков, или же тяжёлая пехота вроде упомянутых выше брабансонов, а может быть и другие рыцари-феодалы, за звонкую монету или долю добычи решившие ввязаться в чужую войну.
Раннесредневековые пехотинцы всё так же пытались строиться стеной щитов, однако лишённые прежнего общинно-родового единства и утратившие традицию воинских праздников, они уже не представляли из себя грозной боевой силы в полевом сражении, а потому в них они участие принимали крайне ограниченное. Но вот где без них обойтись было нельзя, это в сложном ландшафте, лесах или холмах, а так же в осадах. Так же, иногда, в силу тех или иных обстоятельств рыцари спешивались что бы укрепить позиции своей пехоты - чаще всего это делалось при численном превосходстве вражеской конницы. Впрочем, даже так пехота уже не могла вести наступательный бой и полностью передавала инициативу своему противнику.