В любой монотеистической традиции есть и будут люди, являющиеся своеобразной «закваской». Хранителями веры. Ревнителями, продолжателями… На них все держится и будет держаться, что бы ни произошло
Размышления политического психолога
– Что привело Вас, профессор, к исследованию такого сложного явления как национальный менталитет?
– Много лет я занимался проблемой исследования личности, и моя докторская диссертация была построена на поиске ответа, каким образом изучать, в частности, личность политического деятеля с учетом того обстоятельства, что история любого государства и его политическая судьба – это ещё и история его правителей, к личностям которых люди всегда проявляли повышенный интерес. Особенно в России. Так я подготовил работу о возможностяхнаучного изучения личности методом психологического портретирования. Работая над этой проблемой, в какой-то момент понял, что с точки зрения теории в моей теме обозначился определенный предел, даже тупик.
В поисках выхода стало понятно, что, исследуя человека, его психологию необходимо углубиться в контекст, в то, что сейчас называют менталитетом. Именно в ментальном пространстве рождается, формируется и созревает личность. Таким образом, я пришел к необходимости проведения ментальных исследований. Одна из первых статей была посвящена англо-американскому менталитету. Чем объяснялся этот выбор? Занимаясь политиками, их психологией, тем, почему одни добиваются поставленных целей, а другие — нет, меня взволновал вопрос о причинах того, почему, например, правящие элиты англо-саксонского мира— в первую очередь Англии и США, составляя в глобальном политическом пространстве абсолютное количественно меньшинство, стремятся управлять всем миром и навязывать всем свои стандарты и ценности. Как получилось, что политическое сообщество численностью примерно 500 миллионов человек управляет семью миллиардами людей, населяющих планету? В чем причина такого доминирования? Постепенносложилось новое направление научного поиска, которое пока можно условно определить какметапсихологическое изучение гл обальных политических миров.
Почему мета? Мета — означает переход на иной, более высокий уровень обобщения и понимания, который обеспечивается путем соединения возможностей психологии, философии, истории, политологии, лингвистики, богословия и других наук. Это своеобразный конвергентный подход, который позволяет сфокусировать широкий исследовательский потенциал на решении поставленной задачи и ответить на вопрос: в чем суть и причина , в данном случае — англо-американско го домин ирования на планете .
Надо было искать и найти какую-то точкуотсчета. И такой точкой я выбрал то, что определяется как априорные или догматические основания мышления. Если говорить проще, то мышление людей на массовом уровне в глобальныхполитических сообществах основывается на системе определенных постулатов, которые преобладают среди них длительное историческое время. Как правило, эти постулаты принимаются и, что весьма важно, утверждаются под влиянием правящих политических и религиозных элит в начальный исторический период формирования государства и нации.
Так было, например, при князе Владимире, когда Киевская Русь, преодолевая глубокий кризис язычества, в конце X века приняла православие, объединив тем самым многочисленные племена и народы в великую российскую государственность.
Практически в любой цивилизации мировоззренческая система имеет свое априорное ядро. Если возьмем пространство мировоззрения, в нем есть ядерное основание, которое мы определяем как смысл жизни. Но и в понятии «смысл жизни» тоже есть свое ядро. Вмонотеистических менталитетах таким ядром является религиозная вера как высшая ценность и способ самоутверждения народа и каждого человека в вечности. Так возникает своеобразная система таких ядерных образований, где ядром веры является догмат как высшая истина бытия, имеющая трансцендентальный характер.
Таким образом, все мировое сообщество можно разделить примерно на две огромные общности. Одна из них строится на основаниях монотеизма и по-своему дифференцируется: примерно триста миллионов православных христиан, полтора миллиарда католиков и плюс различные ветви христианства, а также примерно полтора миллиарда мусульман. Другая часть глобальных политических миров — это уже адогматическиеили политеистические (языческие) цивилизации Восточной, Юго-восточной и Южной Азии, а также части Африки. Это Китай, Индия, Япония и т.д.
В рамках принятого мною подхода, я и провелисследования по иудейскому менталитету, исламскому, англо-американскому, польскому, китайскому…
– Но современность преподносит нам примеры мощного расшатывания мировоззренческих , ментальных оснований буквально во всех цивилизациях, что неизбежно ведет и к ментально-психологическим изменениям. Пример – тот же западный мир.
– Вы обозначили сложные процессы, таящие в себе много проблем и вопросов, на которые нет пока однозначных ответов, и последствия этих процессов едва прогнозируемы. Расшатывание расшатыванием, но, если следовать евангельскомупониманию веры, любой монотеизм всегда структурирован. Почему я вспомнил Евангелие? Там есть понятие «соль земли». Всегда в любой монотеистической традиции есть и будут люди, являющиеся своеобразной «закваской». Хранителями веры. Ревнителями, продолжателями… На них все держится и будет держаться, что бы ни произошло…. Все монотеизмы прошли сложный путь в историческомвремени. Был процесс формирования, религиозной ментальной экспансии… Адогматические культы к религиозной ментальной экспансии в принципе не способны по причине своей бессубъектности. Скажете, сейчас очевидны процессы десекуляризации. Тем не менее существуют некие глубинные вещи… У меня все это пока на уровне догадок, гипотез: вот задайтесь вопросом, в чем суть христианства? Даже не как веры, а как психологического феномена? Человек проецирует на себя свойства Бога… И первое качество, которое он проецирует – это осознание себя. Бог – самосознающ ая субстанция, именно по причине самосознания это субстанция личностная, субъектная. Человек все это на себя проецирует, в том числе и качества творца, креатора….
Есть и еще один важный аспект данной темы. Искушение, соблазн, о чем меньше всего думали, и чему первым поддалось католичество: стремление претендовать на серьезные позиции в сфере властии обретение политического статуса. Можно сказать, католичество стало политической религией. Ныне и нам пытаются эту проблему приписать, но в России клерикализма как такового никогда не было. У нас епископы не становились князьями, не руководили царями. Протестантизм в этом плане явился т очкой надлома в христианстве, когда все стремительно понеслось через принятие и воплощение идеи человек обога. Европа на этом пути оказалась первой. Последствия очевидны .
У нас даже при всем притом, что в советское время религия была отчасти под запретом, все-таки традиционные основания бытия, которые сформировались под влиянием православия, не были разрушены. И сейчас мы повсеместно наблюдаем рост числа ищущих веры, полнятся храмы прихожанами.
– Но ведь есть мнение, что все это как раз и тормозит вхождение России в так называемый цивилизованный, западный мир… Это многократно повторяли в 90-е, но и сейчас подобное мнение устойчиво в либеральном дискурсе. Что мы следуем путем архаизация, мешающ ей модернизации страны, архаизация – тормоз развития. Именно поэтому мы, дескать, никак не станем полноценным демократическим обществом.
– Да, да, такая «архаизация», мол, не дает стать квир-обществом… Вы, мол, страна изгой и т.д. Иные мнения выдаются за мракобесный подход. Не боясь прослыть мракобесом, скажу, дай Бог нам подольше оставаться в такой изоляции. Потому что все то гниение, миазмы, которые источает Запад, соединение с этим — ни к чему хорошему не приведет. Либерально-демократическое общество в западно-европейском изводе для нас не ориентир, а искушение , соблазн, который по большому счету нам, кроме разложения, ничего не даст. Ведь там ударили по самому живому и ценному, ударили по семье. Пример: вот смотрел канал « euronews», оказалось, синоду какой-то норвежской церкви удалось договориться, что они будут венчать тетенек, являющихся служителями этой церкви. Как подобное можно определить? Верх цинизма, полная профанация? При этом они пошли вполне по демократическому пути: священник, который не захочет совершать такой обряд — пусть не совершает. Это с их точки зрения у нас происходит архаизация. Для нас – это возвращение к истокам. И когда нам твердят, что мы не получим допуск в «клуб приличных людей», стоит подумать, о цене подобного допуска. Такая изоляция нам только на пользу. Мы были абсолютными изгоями в июне 1941 года. Нам советская пропаганда рассказывала, что мы воевали с фашистской Германией. Это была правда. Но не вся. Если объективно смотреть, на самом деле за исключением Югославии, и то не всей, Греции, колеблющейся Англии, вся Европа посылала к нам свои войска. Даже Болгария направила санитарный поезд с медицинским персоналом для обслуживания гитлеровских вояк. Фактически все те, кто нас сейчас обвиняет в этой пресловутой архаизации, они работали на победу третьего Рейха, получая хорошую зарплату, пайки и т.д. в то время как на территории нашей страны людей уничтожали миллионами. И что? Такое случалось не впервые в русской истории. А сейчас все они пытаются учить нас демократии?
– Есть еще один важный вопрос, который хотелось бы Вам задать. В связи с нынешним нашествием беженцев в Европу в различных СМИ поднимается важная тема, сможет ли ЕС «переварить», адаптировать такое огромное количество людей иных верований , обычаев и культур, не потеряв с воего исторического и культурного лица, собственной ментальной самости? Ведь еще задолго до этого вала миграции многие европейские лидеры говорили о провале политики мультикультурализма . Что же ожидает Европу теперь?
– Большой вопрос — кто и что там постепенно начнет доминировать. Кто окажется активнее, пассионарнее? Как будет происходить взаимодействие менталитетов, образов жизни, ценностей, принципов воспитания подрастающих поколений… Пока не слышно авторитетной и обоснованной аналитики, как будут развиваться европейские общества, получившие такую мощную прививку в виде иноэтнической, инокультурной миграции. Легко говорить, что 500 миллионов европейцев «переварят» весь этот наплыв мигрантов миллионов в десять…
В США уже давно о «плавильном котле», которым очень гордились, молчат. Кстати, именно в США доктор теологии П. Хэммонд провел исследование, в результате которого он установил, что при достижении уровня 2-5 % населения, мусульмане начинают заниматься прозелитизмом среди маргинальных слоёв населения, этнических меньшинств и в тюрьмах. При достижении 5% они пытаются оказывать влияние на социально-культурную атмосферу соразмерно со своей процентной долей в обществе. На этом этапе они пытаютсявыторговать для себя наиболее благоприятные условия для исполнения шариатских норм. Когда мусульманское население достигает 10%, они начинают прибегать к незаконным методам достижения своих привилегий. При достижении 20% местным гражданам следует быть готовым к началу исламских рейдов на улицах, джихадистским патрулям, поджиганию церквей и синагог. Дальнейшее – предсказуемо…
Конечно, есть опыт сосуществования французов в Алжире, Индокитае, англичан – в колонизированной ими Индии, но это сосуществование происходило с позиции доминантности, с позиции анклавизации. Они не жили среди местного населения, они селились анклавами, что, в частности, наблюдалось в Южной Африке. Там не было органического соединения этносов, как это происходило в России. Парадоксально, но сейчас мигранты в Европе также расселяются по анклавному принципу, уже есть целые кварталы марроканцев, турок, арабов в тех же Бельгии, Франции, Германии, Швеции… В Европе не существует традиции совместного проживания людей различных конфессий, обычаев, нет подлинно культурного взаимовлияния. Нет российского, русского уникального исторического опыта взаимодействия в пространстве естественно сложившегося многонационального государства. Правда, у нас теперь тоже наблюдается тенденция к анклавизации, и об этом пора говорить всерьез. Однако, в целом, сложившаяся за века традиция межкультурного взаимодействия в России пока еще не разрушена, и государству необходимо ее всячески поддерживать и развивать. А что такое подобная традиция? Это легитимизация мирного сосуществования людей, различных по языку, вере, обычаям, культуре.
– Ваши исследования менталитетов, судя по всему, имеют огромное значение в ситуации , скажем так, сверхвысокой внутренней подвижности глобализирующегося мира . Мало наблюдать процессы, которые происходят на Ближнем Востоке, в Африке, в бывших среднеазиатских республиках, н еобходимо понимать ментальность этих народов, переживающих непростые времена. Вон, какая пестрая картина ислама предстала перед нами за последние годы…
– На самом деле эта пестрая картина ислама не должна нас особо смущать. Дело в том, что в 50-60 годы в исламском мире на волне того, что в Советском Союзе называлось борьбой с колониализмом, начало вызревать движение политического ислама, которое со временем получило название «исламизма». Сложилась такая формула, что все исламисты – мусульмане, но далеко не все мусульмане – исламисты. И исламистов в полуторамиллиардном исламском мире ничтожная часть. Но, конечно, это весьма яркая, пассионарная, энергетически заряженная, экспансионистская часть. Однако не они сами по себе задают тон. Так случилось, что сначала мы взаимодействовали с политическим исламом, правда, не могу сказать, насколько мы были субъектом этого управления. Но мы с ним взаимодействовали с позиции борьбы сколониализмом. Потом политический ислам ловко подхватил Запад. Первым, кто этим начал заниматься, была Англия, и они наработали опыт управления подобными массами. Затем они передали его американцам, но те стали осуществлять его в более кондовом, примитивном варианте, правда, по–своему эффективно работающем. За счет накачки денег, разумеется… И с некоторых пор, если говорить пропагандистским языком, исламизм стал ударным кулаком американского гегемонизма.
Замечу для точности в завершение разговора: я все же менталитетами в прикладном смысле не занимаюсь, но одно не исключает другое, занимаясь в целом метапсихологическими исследованиями глобальных политических миров, я вышел на сложные взаимодействия уже названных мною ранее трех миров, каждый из которых имеет особый тип субъектности. Если, допустим, взять три ветви христианства, их ментальные основания выстраивались на базе определенных богословских школ. Об этом мало кто знает. Например, католичество строилось на богословской школе Фомы Аквинского, который Бога трактовал по-своему, считал, что Дух Божий веет и проецируется на человека в виде разума. Отсюда католический прагматизм, рассудочность и т.д. Мир протестантизма неоднороден. Континентальный протестантизм и его идейный основоположник Майстер Экхарт писал работы, в которые закладывал идею индивидуализма, по его учению каждый христианин имеет право личного общения с Богом. Протестантская реформация церкви по Ж. Кальвину отличалась еще большим рационализмом. А с момента формирования островного, английского протестантизма, у них богословским основанием стали идеи В. Оккама . Если М. Экхарт, следуя Аквинату, говорил, что тот, кто «в разуме», тот следует Богу, значит, нужно развивать интеллект. Оккам учил по-другому: Бог – это, в первую очередь, Божья воля, и островной англиканский менталитет вызревал уже в направлении волюнтаризма, который позже назовут англо-американским: примат права, юридизм,этика, преобладание политической воли. Черчилль по этому поводу как-то высказался со свойственным ему юмором: американцы всегда находят единственно верное решение после того, как перепробуют все остальные . Так что, когда Вы сказали, что я занимаюсь менталитетами, это было не совсем точно, хотя одно другого не исключает. Всвоих исследованиях я пошел методом дедукции: стал изучать глобальные политические миры, а дальше в этих рамках можно было анализировать какой-то отдельный, например, польский менталитет, о чем и написал книгу. Хотелось бы написать еще о сербском менталитете, ведь они тоже, как мы, православные, но там столько интереснейшего своеобразия! Вот вроде бы и румыны православные, а во время Великой Отечественной они так здесь бесчинствовали, что даже немцы удивлялись их дикой жестокости. А наши украинские «братушки» православные что вытворяли и вытворяют? Разбираться надо в глубинных причинах этого… В национальной психологии, в корнях ментальности… В поразительном феномене вспухшего украинского национализма у русских, живущих на Украине, хотя это явление давно сформулировано как проблема негативной идентичности . То есть, я – русский, но Россию ненавижу… Давайте честно признаемся, у нас подобное явление тоже в 90-е годы проявлялось достаточно выпукло, да и поныне представлено в среде интеллигенции. Хотя, в отличие от Украины, немного по-другому выглядело и реализовывалось, к примеру, через такие определения как «совок».
Обращение к истории истоков и развития понятия «менталитет» позволяет выделить в нем три основных этапа. Первый характеризуется тем, что сам этот термин еще не встречается в научных трудах. Исследователи пользуются таким понятиями как «этническое сознание», «национальный характер», «душа народа», «дух народа»… Второй этап уже связан с введением понятия в научный оборот в начале ХХ века и последующим его широким распространением в научном сообществе, художественной литературе, в публицистике… В этот период понятие менталитета приобретает в системе гуманитарного знания интегративную функцию, играя роль своего рода собирательной силы по отношению к понятиям, отражающим самобытность и уникальность культуры различных субъектов.
Начало третьего, нынешнего, этапа исследований феномена менталитета приходится на 80-90- е годы ХХ века и связано с переходом от противоборства двух идеологических систем в холодной войне к фундаментальному цивилизационному противостоянию глобальных политических миров, конфликтное взаимодействие которых проявляется в первую очередь в антагонизме их политической идентичности. Принципиальное значение третьего этапа состоит в том, что операторы глобальной политики самонадеянно рассматривают менталитеты всех существующих в мире политических образований, включая и Россию, не только как объект изучения, но и как пластичный предмет политической модификации средствами ментально-догматической экспансии. И на этот вызов России предстоит отвечать.
Интервью провела Л. Лаврова
Коротко об авторе :
Ракитянский Николай Митрофанович. В1985 году защитил кандидатскую диссертацию на тему «Социально-психологический анализ негативных умонастроений». В 2004 г. в СПбГУ защитил докторскую диссертацию по теме «Теория и методология психологического портретирования личности политика». Более 30 лет занимается практическими разработками в сфере политической психологии и психологии управления. Автор книги психологических портретов российских политиков «Семнадцать мгновений демократии», монографии по теории и методологии психологического портретирования «Портретология власти», автор учебного пособия «Психологическое портретирование в политологической практике».
Преподавал психологию в Академии народного хозяйства при Совете министров СССР в 1982–1984 гг., в Академии управления им. С. Орджоникидзе в 1993–1994 гг. и других вузах Ленинграда — С. Петербурга и Москвы.
В 90-е годы был консультантом руководителя Администрации Президента РФ и других государственных структур.
С 2000 по 2009 гг. преподавал политическую психологию на философском факультете МГУ им М. В. Ломоносова.
В настоящее время — профессор факультета политологии МГУ им. М. В. Ломоносова.
Является членом Общественного совета журнала «Проблемы национальной стратегии» и членом Редакционного совета журнала РАН «Информационные войны».
Руководитель исследовательского проекта «Политическая полиментальность в современной России»; основатель научной школы политического портретирования в политической психологии
Читайте больше на нашем сайте