Дорогая Р****ия, точнее: дорогое гос-во!
Спасибо, что не было предыдущего письма.
Пишет тебе с любовью ученик 11 «А» класса Никита Ларионов. Уже пятый раз пишет. На указательном пальце — мозоль натёр. Хочу справедливости: купил три тетради и шестьдесят ручек. Просто так ты не отделаешься. Ха-ха.
Как твои дела? У меня всё нормально: лиловые синяки заживают потихоньку, рёбра сращиваются, ну а нос-пуговка... теперь греческий. Всегда о таком мечтал. Подарок к выпускному.
Только вот Семён в себя не пришёл.
Представляешь? И подарок он ни-ка-кой не получит. Никогда. А я-то успел приготовить, дурак: заранее купил. Вспотел весь в этой маске, пока стоял в очереди ЦУМа. Шарф и варежки. Про шарф и то, как его применяют некоторые — не дождёшься: жить буду. Долго и счастливо (постараюсь).
Итак. Нас избили. Его — до смерти. И меня — тоже. Фактически, я, конечно, живой. Но внутри стучат молотки и скрепят гнилые доски.
Семёна попытались спасти, но сначала он впал в кому, а потом — умер. Как и ты. Точнее, он погиб. Потому что его, получается, убили. За то, что он, как и я, был собой. А нам ведь взрослые говорили: пройдёт. Наиграетесь.
Замечательная игра, правда? На вылет.
Только вот Семёна я — действительно люби... люблю. По-настоящему, не понарошку. Да-да. Такое бывает, представь себе! Надеюсь, ты когда-нибудь это поймёшь: любовь бывает разная.
А теперь извини: у меня дела. Поедем с мамой и бабушкой забирать из химчистки костюм, который я хотел надеть на выпускной, а надену... на мероприятие совсем иного характера. Потустороннего.
Тон шутливый почему? Потому что силы ещё остались. Я справлюсь. Справлюсь.
В одной песне поётся что-то вроде: страну — люблю, но ненавижу... сама знаешь что. Сама знаешь.
Как люблю, так и ненавижу. Всем сердцем.